(Джордж Байрон - Преображенный урод

При цезарях, а ныне, - с переменой

Не скипетра, а пола, - стал _хозяйкой_,

Гермафродитом власти в старом мире.

Арнольд

А есть и новый?

Цезарь

Да, для _вас_; источник

Богатств и золота, и хвори новой.

Его _полмира_ кличут _миром_: люди

Доверчивы к туманным показаньям

Глаз и ушей.

Арнольд

Я тоже верю им.

Цезарь

Верь: ведь приятней сладко заблуждаться,

Чем горько знать.

Арнольд

О пес!

Цезарь

Что, человек?

Арнольд

Проклятый дьявол!

Цезарь

Твой слуга покорный!

Арнольд

Скажи хозяин! Ты меня сквозь кровь

И сквозь разврат завел сюда.

Цезарь

А где бы

Желал ты быть?

Арнольд

Средь мира мирным.

Цезарь

Где же

Такое место? Жизнь - всегда движенье,

От звезд и до червей. А в _потрясеньях_

Всего полнее выражена жизнь.

Планета вертится, пока не станет

Кометой, и, сметая на лету

Другие звезды, гибнет. Жалкий червь

Живет чужою смертью, но покорно,

Как все другие, умирает сам,

Подвластный силе, жизнь и смерть несущей.

И ты, как все, покорствуешь закону

Необходимости. Мятеж бесплоден:

Не удается.

Арнольд

Ну, а вдруг удастся?

Цезарь

Так это не мятеж.

Арнольд

А наше дело

Удастся?

Цезарь

Штурм начнется рано утром;

Бурбон велел. Работы хватит.

Арнольд

Горе!

И Рим - падет? Я вижу дом господень,

Собор Петра, его слуги; вон купол

И крест восходят в небеса, куда

Христос вознесся, крест, омытый кровью,

Оставя знаком славы и спасенья,

Орудье пытки для него, для бога,

Единого прибежища людей!

Цезарь

Все это есть и будет.

Арнольд

Что?

Цезарь

Вверху

Крест, а внизу - алтарь, и не один,

А по стенам - бомбарды, аркебузы

И прочее, и также люди, чтобы

Стрелять из них и убивать людей.

Арнольд

А титанические эти своды,

Аркады вдоль нетленных стен, театр,

Где цезари и подданные их,

Такие ж римляне, на бой глядели

Монархов леса и пустыни, - льва

С его соперником клыкастым, сыном

Безвестных далей; их для поединка

Загнали на арену; за нехваткой

Людских царей (весь мир был завоеван),

Был лес обложен данью смерти в пользу

Амфитеатра, где для мимолетной

Забавы резались дакийцы, чтобы

Пред смертью слышать: "Новых подавай!"

И все погибнет?

Цезарь

Что? Собор? театр?

Или весь город? Все свалил ты в кучу;

Я с толку сбит.

Арнольд

Начнется штурм при первом

Петушьем крике.

Цезарь

Если ж завершится

При соловьях вечерних, это будет

Новинкою в истории осад:

Усталым людям надо поразвлечься.

Арнольд

Какой закат прекрасный и спокойный!

Такой, возможно, был в тот день, когда

Рем перепрыгнул стену.

Цезарь

Помню: видел.

Арнольд

Ты?

Цезарь

Я! Иль ты забыл, что я был духом.

Пока не влез в твое отрепье, имя

Приняв похуже? Я - горбун и Цезарь

Теперь. Что ж! Первый Цезарь был плешив

И в лаврах видел (говорит историк)

Скорей парик, а не венец. Таков

Наш мир; но нам грустить не стоит. Видел

Я Ромула (простого, как я сам);

Убил он брата-близнеца за то, что

Перескочил он ров (тогда еще

Стен не было); цементом Рима первым

Была кровь брата. Если завтра кровью

Потомков их зардеет желтый Тибр,

То это - вздор в сравненье с тою краской,

Что розлили по суше и по морю

Кровавые сыны; братоубийцы

Своей веками длившейся резней.

Арнольд

Но в чем вина потомков, столь далеких,

Живущих в мире и под мирным небом,

Под солнцем кротости?

Цезарь

А в чем вина

Тех, древним Римом истребленных? Слушай!

Арнольд

Поют солдаты. В беззаботной песне

Им развлеченье накануне стольких

Смертей, быть может, - их же смерти!

Цезарь

Им бы

Поупражняться в лебединой песне;

Есть лебеди и черные.

Арнольд

Ты, вижу,

Ученый.

Цезарь

Да, в грамматике я сведущ:

Я ведь учился, чтобы стать монахом;

Я был силен в этрусских письменах,

Теперь забытых, и, коль пожелаю,

Вам объясню иерогл_и_фы эти,

Как вашу азбуку.

Арнольд

А что мешает?

Цезарь

Приятней алфавиты превращать

В иероглифы. Как министры ваши,

Священники, пророки, доктора,

Алхимики, философы... Они ведь

Воздвигли больше вавилонских башен,

Не разбегаясь, чем заики те,

Кто, грязь потопа отряхнув, за дело

Взялись и - разошлись. И почему?!

Друг друга, видите, не понимали!

А те умней: тех вздор не разлучит;

Вздор - их опора, их талмуд, коран,

Их шиболет, краеугольный камень

Их братства...

Арнольд

(прерывая его)

Замолчи, насмешник вечный!

Солдатская частушка издалека

Звучит приятно, точно стройный гимн.

Послушаем.

Цезарь

Я херувимов слышал.

Арнольд

И вой чертей?

Цезарь

Да, - и людей. Но тише:

Я музыку люблю.

Солдаты

(поют вдали)

Мы по альпийским склонам

Ватагой черной шли;

С Бурбоном, с Бурбоном

Мы По пересекли.

Мы всех врагов побили,

Покончив с королем;

Нигде не отступили

И песню поем!

Хоть нет гроша в кармане,

Да здравствует Бурбон!

Мы в утреннем тумане

Ударим в бастион.

С Бурбоном, с ярым,

На штурм пойдем,

Всползем по стенам старым,

В ворота - напролом!

Пусть каждый твердо станет

На лестницу ногой,

Веселой песней грянет;

Лишь мертвый - немой.

Когда, Бурбона клича.

Мы бросим Рим во прах,

Несметная добыча

Найдется во дворцах!

Вверх "Лилии": под ними

"Ключам" - проп_а_сть!

И в семихолмном Риме

Мы попируем всласть!

Пусть кровь везде струится

И Тибр алеет сплошь!

Пусть от сапог промчится

По древним храмам дрожь!

С Бурбоном, с Бурбоном,

С Бурбоном шагай!

Припевом всем колоннам

Огня поддай!

Наш авангард - испанский:

Разноплеменен строй;

Нам барабан германский

Гремит, зовя на бой;

Вот итальянцев пики

Их родине грозят;

А вождь - француз великий,

С кем не поладил брат!

С Бурбоном, с Бурбоном

Наш край родной и дом!

И в старый Рим с Бурбоном

Пограбить мы войдем!

Цезарь

Не правда ли, веселенькая песня

Для осажденных?

Арнольд

Да, весьма, с учетом

Ее припева. Но сюда идет

Со свитой сам командующий. Вот уж

Эффектный бунтовщик!

Входит коннетабль Бурбон "со своими" и проч.

Филиберт

Что с вами, принц?

Вы сумрачны.

Бурбон

А почему бы нет?

Филиберт

Все веселы перед такой победой,

Как наша.

Бурбон

Будь уверен я!..

Филиберт

В солдатах

Не сомневайтесь: сквозь алмазный вал

И то прорвутся; голод лучше пушек.

Бурбон

За их подъем я не боюсь ничуть:

Их не отбить, когда Бурбон ведет их

И аппетит подхлестывает жгучий;

Будь стены эти старые горами,

А их защитники богам подобны

Мифическим, в моих титанов мощных

Я верю. Все ж...

Филиберт

С людьми воюют люди.

Бурбон

Да, но у этих стен - столетья славы

И толпы славных. Древняя земля

И нынешняя тень владыки Рима

Населены героями. И мнится:

Они, храня свой вечный град, со стен

Ко мне простерли призрачные руки,

В крови побед, и знак дают уйти!

Филиберт

Ужель угрозы призраков бояться?

Бурбон

Угрозы нет, да я не испугался б,

Грози мне Сулла! Но они с мольбой

Заламывают мертвенные руки,

А дрожь их бледных лиц и глаз недвижность

Меня гнетут. Взгляни.

Филиберт

Я вижу только

Высокие зубцы.

Бурбон

И там?

Филиберт

Там пусто:

Все часовые мудро схоронились

За старым парапетом от шальной

Стрельбы ландскнехтов наших, - те охочи

Поупражняться вечерком.

Бурбон

Ты слеп.

Филиберт

Незримого не видя, слеп, конечно.

Бурбон

Тысячелетье выслало на стены

Своих героев. Вон Катон последний

Грудь распорол себе, не пережив

Свободы Рима, - той, что задушу я;

Вон первый Цезарь свой триумф проносит

Вдоль бруствера.

Филиберт

Так завоюйте город

Завоевателя - и станьте выше!

Бурбон

Да!.. Иль погибну.

Филиберт

Здесь нельзя _погибнуть_.

В делах подобных смерть - заря нетленной

И вечной славы!

Подходят граф Арнольд и Цезарь.

Цезарь

Ну, а в знойный полдень

Вот этой славы вечно ли потеть

Должны простые люди?

Бурбон

А! Привет вам,

Горбунчик едкий и его хозяин,

Краса бойцов, столь смелый, сколь прекрасный,

Столь благородный, сколь изящный! Дело

Мы вам найдем обоим на заре.

Цезарь

Но и себе, надеюсь, ваша светлость?

Бурбон

Да, и едва ль меня опередят,