Кретьен Труа - Ивэйн, или рыцарь со львом

Всегда навешенная там,

Вмиг разрубала пополам.

И невозможно увернуться.

Не отбежать, не отшатнуться,

Не проползти, не проскользнуть,

От гибели не увильнуть.

Ивэйну с детства страх неведом.

За беглецом он скачет следом.

Погонею разгорячен,

Ивэйн в ловушку завлечен.

Вперед всем телом он тянулся.

Он беглеца почти коснулся,

Почти задел его седло.

Ивэйна храброго спасло

Воинственное напряженье.

Секира-дверь пришла в движенье,

Как будто бы сам Вельзевул

Ее внезапно потянул,-

Седло с размаху разрубила,

Коня лихого загубила

Железом дьявольским своим.

Ивэйн, однако, невредим,

И без единого пореза

Скользнуло вдоль спины железо,

На пятках шпоры отхватив.

Наш рыцарь, слава богу, жив.

Вскочил он, страх превозмогая.

Тем временем уже другая

За беглецом закрылась дверь,

И не достать его теперь.

Судьба завистливая злая!

Взять в плен противника желая,

Сам рыцарь попадает в плен

Среди враждебных этих стен.

Ивэйна в плен коварством взяли.

Непобедимый заперт в зале.

Просторный, светлый этот зал

Прекрасной росписью блистал.

Рисунки, краски, позолота,

Художественная работа.

Искусством этим восхищен,

Ивэйн тревогою смущен.

Отторгнутый от всей вселенной,

Не тосковать не может пленный.

Грустит в неволе даже зверь.

Вдруг заскрипела рядом дверь,

И соизволила явиться

Весьма красивая девица.

Из тесной горенки своей

Она выходит поскорей,

Увидев рыцаря в кольчуге,

И говорит ему в испуге:

"Ах, сударь! Вам грозит беда!

Не в пору вы зашли сюда.

Вы, сударь, с нашим домом в ссоре,

И в нашем доме нынче горе.

Смертельно ранен господин.

А кто виновник? Вы один!

Он корчится в предсмертной муке.

Едва не наложила руки

Хозяйка наша на себя,

О рыцаре своем скорбя.

Вы -- наших горестей причина,

Вы погубили господина.

Боюсь, придут сюда сейчас,

Чтобы прикончить, сударь, вас.

Вассалы вас убьют на месте

Из чувства справедливой мести",

Мессир Ивэйн ответил: "Да!

От них не скрыться никуда".

"Ну, нет,-- промолвила девица,-

Отчаиваться не годится,

Ведь я не выдам вас врагу.

Конечно, вам я помогу.

Пока в моей вы, сударь, власти,

Не бойтесь никакой напасти.

Я благодарна, сударь, вам

И за добро добром воздам.

Вы при дворе меня встречали,

Меня вы часто выручали.

Сгорала там я со стыда:

Мне госпожа дала тогда

Ответственное порученье.

Уж вот мученье так мученье!

Была я чересчур скромна

И недостаточно умна,

Всех тонкостей не разумела,

Рта при дворе раскрыть не смела.

Другим девицам не в пример,

Стыдилась я своих манер.

И только вы один вначале

Меня любезно привечали.

Вас, рыцарь, вмиг узнала я.,

Сын Уриена-короля,

Ивэйном, сударь, вы зоветесь.

Вы на свободу не прорветесь,-

Искать вас будут здесь и там,

Но повредить не смогут вам,

Пока на палец ваш надето

Волшебное колечко это".

И, поглядев ему в лицо,

Дала чудесное кольцо

Девица нашему герою.

Как будто дерево корою,

Невидимостью облечен

Счастливец тот, кому вручен

Подарок этот несравненный.

С таким колечком рыцарь пленный,

Незримый для враждебных глаз,

Пожалуй, был свободней нас.

Наш рыцарь вовсе не в темнице.

Попал он в горницу к девице.

О чем тут, право, горевать!

Роскошно застлана кровать.

Найди попробуй ткань дороже!

Улечься на такое ложе

Австрийский герцог был бы рад.

Не покрывало -- сущий клад.

Мессир Ивэйн проголодался.

Недолго рыцарь дожидался.

Девица принесла вина

И жареного каплуна.

Какое вкусное жаркое!

Вино хорошее какое!

Вино прозрачнее слезы.

Наверно, лучше нет лозы.

Вновь после трудностей дорожных

Ивэйн отведать мог пирожных.

Он яство каждое хвалил

И вскоре голод утолил.

Внезапно шум раздался в зале:

Ивэйна рыцари искали.

Врага боялись упустить,

Они хотели отомстить.

Того, кому они служили,

В гроб домочадцы положили.

Девица говорит: "Мой друг!

Вы слышите галдеж и стук?

Всей нашей страже приказали

Разыскивать вас в этом зале.

Смотрите! Вот моя кровать!

Извольте сесть и не вставать!

На ней спокойно вы сидите!

Из горницы не выходите!

Искать вас тут -- напрасный труд.

Пускай придут, пускай войдут,

Пускай себе проходят мимо,

Вы здесь находитесь незримо.

Увидите, как мимо вас

Несут в печальный некий час

Останки нашего сеньора

(Я знаю, похороны скоро).

Извольте же собой владеть!

На всех вы можете глядеть

Невозмутимыми глазами,

Когда невидимы вы сами.

Однако мне теперь пора.

Желаю, сударь, вам добра.

Для вас я честно потрудилась,

Вам, слава богу, пригодилась".

Едва простился рыцарь с ней,

Шум сделался еще слышней.

Ввалились прямо в зал вассалы,

У них в руках мечи, кинжалы,

Секиры, палицы, ножи.

Оруженосцы и пажи

Все закоулки оглядели.

Ну что за притча, в самом деле?

Коня нашли мгновенно там,

Разрубленного пополам,

А рыцарь в руки не давался.

Где спрятался? Куда девался?

Он через дверь пройти не мог.

Сбиваются вассалы с ног.

Неужто дверка сплоховала?

Она без промаха, бывало,

Казнит непрошеных гостей,

Отведав мяса и костей.

А впрочем, дверка не повинна:

За ней другая половина

Коня злосчастного нашлась.

Когда скотина не спаслась,

Неужто всадник жив остался?

И бестолково заметался

По замку весь дворовый люд.

Проклятья незнакомцу шлют,

Кричат: "Куда бы мог он скрыться?

Ведь не могли бы раствориться

Такие двери все равно.

Не то что в нашу дверь -- в окно

И птица бы не пролетела.

А человеческое тело?

Попробуй в щелочку пролезь!

Пожалуй, не помогут здесь

Наихитрейшие уловки.

Ни землеройке, ни полевке,

Пожалуй, здесь не проскользнуть.

Накрыт гостям незваным путь.

И все же к нам проникло горе,

Хоть наши двери на запоре.

Скончался только что сеньор.

Убийца где же? Кроме шпор

И кроме туши лошадиной,

Улики, что ли, ни единой

И в спешке не оставил он,

В ловушку нашу завлечен?

Найти убийцу не пора ли?

Или нечистые украли

Его, зловредного, у нас?

Такое видим в первый раз!"

В пылу бессмысленного гнева

То вправо кинутся, то влево,

Суют носы во все углы,

Заглядывают под столы,

И под кровати, и под лавки,

Намяв бока друг другу в давке.

Бросаются во все концы,

Почти на ощупь, как слепцы,

В любую дырку тычут палки,

Рассудок потеряли в свалке

И лишь девицыну кровать

Стараются не задевать.

Вассалы не подозревали,

Кто там сидит на покрывале.

Вдруг рыцарь наш затрепетал:

Ни на кого не глядя, в зал

Вошла прекраснейшая дама

Она была красивой самой

Среди красавиц всей земли.

Сравниться с нею не могли

Прекраснейшие христианки,

И здешние и чужестранки.

Была в отчаянье она.

Своею горестью пьяна,

Брела, не говоря ни слова,

Убить себя была готова.

Отмечен скорбью бледный лик,

В устах прекрасных замер крик.

Вошла, вздохнула, покачнулась,

Без чувств упала, вновь очнулась,

Рыдая, волосы рвала,

Супруга мертвого звала.

Лежал в гробу сеньор покойный.

При гробе капеллан достойный,

Он в облачении святом,

Как полагается, с крестом.

Свеча, кропильница, кадило.

Как провидение судило,

Бессмертный дух покинул плоть,

И да простит его господь,

Мессир Ивэйн внимал рыданьям.

Он тронут был чужим страданьем.

Подобный плач, подобный крик

Не для стихов и не для книг.

И посреди большого зала

Придворным дамам страшно стало:

Кровоточит мертвец в гробу,

Алеет снова кровь на лбу -

Наивернейшая примета:

Убийца, значит, рядом где-то,

И снова в зале беготня,

Проклятья, ругань, толкотня.

Так разъярились, что вспотели.

Ивэйну, впрочем, на постели

Досталось тоже под шумок.

Отважный рыцарь наш не мог

От палок длинных увернуться.

Нельзя ему пошевельнуться.

Вассалы бесятся, кричат,

А раны все кровоточат.

Мертвец как будто хмурит брови,

Окрашенные струйкой крови.

Сойти с ума недолго тут.

Никак вассалы не поймут,

Что происходит в этом зале.

Переглянулись и сказали:

"Когда убийца среди нас,

Его, наверно, дьявол спас

От нашей справедливой кары.

Тут явно дьявольские чары!"

И закричала госпожа,

От гнева дикого дрожа,

Рассудок в бешенстве теряя: