Вольфганг Шрайер - Похищение свободы
— Этот Армас — самый настоящий болван, — проговорил тот, что помоложе, шеф по вербовке рабочих для банановых плантаций. Звали господина Гарри Брандон.
До 1951 года он числился по внешнеполитическому ведомству, специализировался по делам латиноамериканских стран и посредством так называемого Рекламного фонда контролировал добрую дюжину радиостанций и более семидесяти ежедневных газет. Получив задание выяснить поточнее, каких успехов добилась частная армия «Юнайтед фрут компани», он через час приземлился в Пуэрто-Барриосе и быстро разобрался в обстановке, что, однако, ничуть не порадовало его.
— У него имеются определенные трудности, — заметил Самуэл Адамс, седоволосый господин лет пятидесяти, который расценивал сложившуюся обстановку совсем иначе.
Дело в том, что Адамс возглавлял филиал компании более тринадцати лет, а поскольку все это время он жил отдельно от жены, то держал в доме под видом экономки прелестную красавицу-полукровку, которая регулярно сообщала ему все местные сплетни.
— Болван, и к тому же опасный, — повторил Брандон. — Позавчера он во всеуслышание заявил о взятии этого города, вчера грозил ему тотальным уничтожением, а сегодня умоляет о помощи, просит выделить серию бомб, которые он намеревается сбросить на наши же склады. Нечто подобное уже произошло в Сан-Хосе. Нет, что ни говорите, а он опасный маньяк!
При этих словах Адамс усмехнулся, и в тот же миг множество мелких морщинок разбежалось от уголков его глаз к вискам и щекам. Неплохо разбираясь в делах Центральной Америки, он считал болваном и самого Брандона.
Взгляд Адамса заскользил по складу кофе, двери которого были заперты, затем по железнодорожным путям, на которых не было видно ни одного вагона, по эстакаде, на которой не лежало никаких грузов, по зданию нового огромного холодильника, битком забитого бананами, закупленными в здешних краях по полтора цента за фунт, а в Соединенных Штатах Америки продававшихся по семнадцать центов. В порту не видно было ни одного корабля и потому все портальные краны застыли в неподвижности.
Ситуация в Пуэрто-Барриосе складывалась довольно сложная. Рабочие по-прежнему бастовали, не желая возвращаться на свои места. Акватория порта считалась экстерриториальной, и по заданию «Юнайтед фрут компани» сто двадцать вооруженных до зубов полицейских, одетые в оливковую форму и тропические шлемы, тщательно охраняли ее. В самом городе власть была сосредоточена в руках военного коменданта, подчинявшегося правительству. А на юго-западе, у Бананеры, уже патрулировали солдаты Армаса. Четвертые сутки доносились оттуда отголоски перестрелки, а Адамс ничего не предпринимал, хотя полиция могла спокойно захватить весь город. Однако Адамс не торопился отдать такой приказ: ведение боевых действий было поручено другим парням, его же гвардия защищала лишь собственность компании, представителем которой он здесь являлся. Официально гражданская война его не касалась. Его беспокоили дела компании, вернее, ее прибыли.
— Какую помощь мы можем ему оказать? — спросил Гарри Брандон. — Пропагандистскую кампанию в ее пользу мы провели. Вот уже целый год мы снабжаем его людей продовольствием и вооружением, более того, выплачиваем содержание пяти тысячам солдат. Он сам дополнительно получает сто пятьдесят тысяч долларов ежемесячно. Разве этого мало? Почему, спрашивается, он застрял, едва перейдя границу?
— Неужели вы на самом деле не догадываетесь? — Самуэл Адамс взял в руки сифон и, налив в стакан содовой, отпил глоток. — Всем хорошо известно, что Армас борется ради нас, а нас с вами здесь, дорогой мой, не любят. Компания из года в год выкачивает из этой страны сто миллионов долларов, сумму намного большую, чем весь ее бюджет. До прихода к власти Арбенса с его Народным фронтом мы платили рабочим, занятым на плантации, всего пятнадцать центов в день. А вам хорошо известно, мистер Брандон, что ни один белый, даже не имеющий никакой квалификации, ни за что не согласится работать за столь мизерную плату. Красные же позаботились, чтобы об этом узнали и здесь. И вот эти богом проклятые цветные парни вообразили, что мы снова предложим им пятнадцать центов, как только красная банда уберется из Гватемалы. Все это в значительной степени осложняет положение Армаса.
Адамс замолчал и, отпив еще один глоток воды из стакана, посмотрел в окно. В этом порту все являлось собственностью компании, и вдруг такая осечка. Куда ушли старые добрые времена? Еще каких-нибудь три года назад Гватемала слыла самым лакомым куском. Компании принадлежала десятая часть территории, на пятистах крупных плантациях в пору уборки урожая, обливаясь потом, трудились четыреста пятьдесят тысяч наемных рабочих, руками которых убиралось семь миллионов гроздей бананов и восемьдесят процентов всего выращенного кофе. Вывоз кофе из Гватемалы приносил доход тридцать пять миллионов долларов, занимая третье или четвертое место в списке мирового производства. Здесь имелись огромные площади — дешевый земельный резерв для будущего. Помимо этого «Юнайтед фрут компани» принадлежал фактически весь торговый флот страны, все шоссейные дороги, контрольный пакет акций железных дорог. В ее руках находились телефонная сеть, электростанции, лучшие постройки в городах, лесные заказники, сахарные и цементные заводы, не говоря уже о спичечных фабриках и заводах по производству рома. Путем финансового участия компания контролировала все отрасли экономики, располагая целой армией собственных служащих, надзирателей, шпиков, даже собственной полицией, которая разъезжала по стране на мотоциклах и не подчинялась никаким местным законам.
Боже мой, до сих пор все так и было. Но со вчерашнего дня вьется на горизонте дымок американского миноносца, один вид которого служил для коменданта, сохраняющего верность правительству, своеобразным предупреждением: мол, на худой конец Адамс всегда сможет укрыться на его палубе.
А началось все так просто. Летом 1950 года рабочие опыляли ядовитым раствором банановые плантации на Тихоокеанском побережье, чтобы защитить их от каких-то болезней. Как всегда, несколько человек при этом пострадали, некоторые даже ослепли. Нечто подобное случалось и раньше, но на этот раз вмешались коммунисты, объединившиеся с профсоюзами. Они потребовали улучшения условий труда, выплаты пенсий инвалидам и пострадавшим. При этом произносились громкие подстрекательские речи. Когда на следующий год ураган уничтожил посадки на больших площадях, хозяева уволили значительное число наемных рабочих, контракты с которыми еще не утратили силы. Правительство же потребовало от компании новых капиталовложений на льготных условиях, пригрозив, что в противном случав пострадавшие районы вряд ли удастся возродить.
Была допущена грубая ошибка. Самуэл Адамс еще тогда догадался, что земля просто истощилась, а в бостонском филиале «Юнайтед фрут компани» полагали, что все пойдет, как прежде, если последует соответствующий звонок из Вашингтона, вслед за которым на побережье высадятся американские морские пехотинцы и свергнут неугодное правительство, как случалось уже в 1908 году в Никарагуа, в 1924 году в Гондурасе, в апреле 1920 года в Гватемале. Все эти банановые республики два, три, а некоторые даже пять раз подвергались агрессиям, что не мешает в настоящее время их представителям гордо восседать в ООН и требовать, чтобы их государства считались суверенными.
Три года назад уволенные наемные рабочие обратились в свои профсоюзы с жалобой, требуя возмещения убытков. Жалоба прошла множество инстанций, пока не была рассмотрена апелляционным судом, который вынес в феврале 1952 года приговор, предусматривающий реквизицию объектов компании, если она не возместит убытки…
Такого прежде никогда не было. Правда, поначалу все шло как будто гладко. Но спустя четыре месяца, несмотря на различные препятствия, был принят закон об аграрной реформе, а в феврале 1953 года издан правительственный декрет, согласно которому у компании было реквизировано восемьдесят три тысячи гектаров земли, что составило восемьдесят процентов всех земельных угодий, расположенных на Тихоокеанском побережье. Осенью началось отчуждение этих земель с выплатой соответствующей компенсации. Но как выглядело это на деле? Кабинет Арбенса настаивал на сумме, которую компания ежегодно выплачивала в виде налогов, а именно на сумме шестьсот тысяч долларов. Она и была выплачена. Фактически же стоимость этих земель исчислялась в шестнадцать миллионов долларов.
В Бостоне разбушевались и послали нескольких парней наподобие Брандона, ориентировавшихся на правых, проверить, не устарел ли Адамс для столь важного поста. Боже мой, чего он только не предпринимал, чтобы отвести от себя опасность! В Гватемалу потекли деньги, предназначенные для подкупа, проводились шумные кампании по радио и в прессе, среди населения распространялись самые невероятные слухи, прокатилась волна покушений на левых лидеров, были уничтожены несколько красных, верховный суд вдруг заявил, что закон об аграрной реформе принят в нарушение конституции, повысились железнодорожные тарифы, снабжение столицы электроэнергией велось о перебоями — и все это делалось, чтобы оказать давление на правительство Арбенса, которое примерно раз тридцать пытались свергнуть…
