Коко и Игорь - Крис Гринхол
— Не сказала бы. Он просто застенчив.
— Ты думаешь?
— Быть может, ему нужен тот, кто вытащит его из его ракушки.
— Пожалуй, ты права. — Внезапно она оживляется: — Ты видела его лицо, когда у него оборвалась струна? Мне хотелось сжать его в объятиях.
— Ого!
— Не смейся! — Коко укладывает ракетку в зажим.
— Держи! — Миссиа кидает Коко два мячика. Коко ловит мячи, сложив руки и захлопнув их так, будто открыла и закрыла рот.
Миссиа дурачится и, быстро размахивая руками, изображает полет пчелы.
— З-з-з-з-з!
— Ой, прекрати! — говорит Коко, кладет мячики в сумку и туже затягивает ремешки.
12
Безжизненная середина дня. Дома в округе стараются уберечься от жары.
Ставни студии Игоря полуприкрыты. Свет, пробивающийся через них, создает на стенах странные тени. Игорь играет что-то из Перголези. Он не видит и не слышит, как в комнату входит Коко.
Возбужденная смутными звуками фортепиано, она как сомнамбула движется к источнику этих звуков. Она останавливается в углу комнаты и наблюдает за Игорем. Белый полотняный костюм оттеняет ее бронзовый загар. Талия перехвачена темным поясом. Полоски света, проникающего сквозь ставни, падают на одну сторону ее лица. Босые ноги Коко ощущают прохладу пола.
Видя, как руки Игоря пробегают по клавиатуре, Коко ощущает, что в ней разгораются чувства. Она молча высвобождается из юбки, которая кучей складок падает у ног.
Игорь внезапно, звериным чутьем догадывается о ее присутствии. Он перестает играть, но не оборачивается, руки его, застыв на середине жеста, напряженно опущены на клавиатуру. Коко, как жара, надвигается на него. Ловкие руки закрывают ему глаза.
Волнующим голосом она что-то шепчет ему на ухо.
Он не отвечает, но с необыкновенным самообладанием опускает крышку фортепиано. Медленно оборачивается — она чуть отодвигается. У него на лбу выступает полоска пота. В горле першит, язык костенеет. В мозгу скрежетом отдается щебет птиц в саду. Игорь, сложив руки на коленях, в изумлении смотрит на Коко. Несколько минут они доверчиво глядят друг на друга. Затем она, ликуя, снимает блузку. Блузка запутывается у нее в волосах. От статического электричества вздыбливается несколько прядей, они встают вертикально, будто взлохмаченные волосы ведьмы. Коко с потрясающей небрежностью бросает блузку на пол. Затем, будто бы не спеша, снимает с себя белье. Вид ее наготы оглушает его.
Пригладив волосы, Коко поворачивается. Она понимает, что рискует, но именно этого ей и хочется. Она думала об этом и решила, что единственный путь к успеху — предельная откровенность и честность. Несмотря на эту искренность, она чувствует свою уязвимость и борется с естественной застенчивостью.
Она ложится на живот поперек шезлонга, ноги согнуты. Лучи света, пробивающиеся сквозь ставни, создают импровизированную клавиатуру на ее спине. Она опирается щеками на чашечки рук. Поднимает к нему лицо.
— Ну? — говорит она.
Что-то неопределенное звенит в воздухе, будто привидение отзвучавших звуков фортепиано. Игорь колеблется. Он и озадачен, и напуган.
— Вы меня не хотите? — В голосе ее слышится сомнение, она почти сердита.
Ему кажется, будто он погружается в море и движется к ней, разгребая воду. Его тень на мгновение загораживает полосы света на ее спине. Очки с трудом удерживаются на носу. Муха жужжит и ударяется о стену в углу комнаты.
Покалывание в пальцах возвращает их из оцепенения к жизни. Его не держат ноги. Что-то сдавливает горло. Это безумие, думает он. Затем, подобно резинке, которая растягивается, растягивается, а потом щелкает обратно, он в бешеном темпе раздевается и яростно отбрасывает одежду. Она наблюдает, как он борется с застежкой брюк, улыбается, видя, как он отшвыривает ботинки. В его глазах — грубое желание, отчаянная похоть.
Его охватывает вожделение. Он, будто изголодавшись, целует Коко. Кожа ее источает восхитительную соленость. Он впитывает запах ее волос и вдыхает аромат ее грудей, пахнущих влажными розами, чувствуя, как они прижимаются к его груди. Ощущает трепетание ее языка у себя во рту. Быстрый поцелуй устрицы.
— Эй, не торопись! — говорит она, чувствуя его нетерпение.
Он поднимает глаза, оглушенный звучанием ее голоса. Все, что происходит, кажется нереальным. Он не ощущает веса своего тела. В ужасе от себя самого, однако нисколько не раскаиваясь, он ошеломлен очевидной чувственностью акта.
Коко улыбается ему.
— Медленнее, — требует она.
Он, обезоруженный, улыбается в ответ.
Кажется, что вся его жизнь была фальшивкой. В нем распахнулась какая-то дверца. Он чувствует нечто чудовищное в своих действиях, будто вырвалось на волю что-то крайне безрассудное. В этот момент музыка отодвинулась в зыбкую даль, стала бледным отражением, смутным, отдаленным отголоском страсти, которую он испытывает. Сочинение музыки, которому он себя посвятил, кажется столь же холодной абстракцией, как математические доказательства. Физическая близость с Коко — вот, что сейчас необходимо в жизни.
Он движется дальше, ведомый запахом ее плоти. Его губы прилипают к ее коже и отрываются только для того, чтобы найти новое, неизведанное место ее тела. Его пальцы проносятся по ее позвоночнику. Он ощупью проникает в теплоту меж ее смуглых бедер, и от холода его рук она вздрагивает.
Несколько минут назад казалось абсолютно недопустимой возможность спать с ней. А теперь это кажется самым естественным занятием в мире. Он вспоминает первую близость с Екатериной — как неумело лишил он ее невинности. Ничего похожего на то, что происходит с Коко. Именно этого он тайно ожидал всю жизнь. Он чувствует, как сплелись их ноги и руки.
Постепенно Коко начинает ощущать себя центром множества концентрических кругов, вокруг которых все пульсирует и расплывается. По ее груди распространяется сильный жар. Пламя со щек разливается и поглощается всем ее телом. Негромко постанывая, она чувствует в себе некий источник, который оживает, принимает головокружительный ритм и взрывается. Внутри нее все куда-то падает. Мгновение она смотрит вокруг бессмысленным взглядом — и роняет голову.
Ее сотрясает долгая дрожь. Конечности коченеют. Там, где ее пальцы сжимали руку Игоря, появляются розовые пятна.
Лежа на полу, они приходят в себя. Коко ласково пробегает пальцами по волосам Игоря, по скулам,
