Стивен Миллхаузер - Потерянный парк
______________
* Фиорелло Генри Ла Гардиа (1882-1947) - американский политический деятель, конгрессмен, участник "прогрессивного блока", активный сторонник "Нового курса" Рузвельта, с 1933 по 1945 гг. - мэр Нью-Йорка.
Инстинкт подлинного балаганщика подсказывал Сараби, что смертельный враг развлечений - скука, и потому он без устали искал новые механические аттракционы, новые зрелища, новые сенсации и потрясения. В тесном сотрудничестве с изобретателем Отто Данцикером, создателем "Дороги кошмаров", Сараби каждый сезон вводил минимум пять новых увеселений, демонтируя все, что не пользовались успехом. Из тринадцати новых аттракционов, представленных в "Эдеме" в следующие два сезона (1913 и 1914 гг.) перед сенсационным успехом 1915-го, одним из наиболее популярных стал "Шейкер" - трехсотфутовая ажурная чугунная колонна, внутри которой спиралью вились рельсы. По ним с устрашающей скоростью мчался вниз вагончик с десятком пассажиров: сквозь пол он врывался прямо в извилистый черный тоннель, который за одним углом внезапно озарялся светом, и открывалась кирпичная стена, куда вагон вот-вот должен был врезаться. В последнюю секунду в стене открывалась дверь; за ней рельсы утопали в озере (оптическая иллюзия, спроецированная наклонными зеркалами, отражавшими кинозапись ряби на озерной воде); на дне вагончик замедлялся и въезжал в тесную комнату, которая поднималась в воздух - то был гидравлический лифт, - и доставляла вагончик в тоннель; тот через внезапно появляющиеся двери выводил к солнечному выходу у подножия колонны. Данцикер создал и другие популярные аттракционы: "Неваляшка", "Паук", "Ух-Ох", "Прыг", "Машина-молния" и "Безумное колесо". Последнее представляло собой гигантский стальной горизонтальный круг диаметром более ста футов, громадной дрожащей монетой вращавшийся на штыре, с подвесными качающимися сиденьями на внутреннем и внешнем ободах. Еще Данцикер разработал особое чертово колесо, что медленно крутилось волчком, поворачиваясь вертикально, а на площадке второго уровня, на высоте около трехсот футов над землей разместил средних размеров американские горки, которые Сараби тут же объявил самыми высокими в мире американскими горками.
К концу третьего сезона выручка билетной кассы ясно показала, что "Эдем" достиг небывалого успеха и уже привлекает значительную часть посетителей "Скачек с препятствиями" и "Луна- парка". Новые захватывающие аттракционы, привлекательность верхних уровней, восемнадцать сотен актеров, ощущение, что попал в такое место, какого больше нет на земле, однако обнадеживающе знакомое, - все это обещало триумфальное будущее. В Европе вспыхнула война некоторые опасались, что развлекательный бизнес будет ею подорван, однако она стала лишь дополнительным стимулом к поиску удовольствий. Люди рассказывали о чудесах, которые готовятся на следующие сезоны, а один журналист со ссылкой на не вызывавшие доверия источники сообщил, что Сараби планирует представить совершенно новый тип аттракционов. На деле слух не подтвердился, поскольку Сараби и Данцикер планировали ряд изощренных механических устройств, не являвшихся однако новым словом техники; но в широком смысле слух оказался правдивым, ибо в последнюю неделю сезона 1914 года имел место незначительный эпизод, придавший развитию парка "Эдем" новое направление.
Рабочий по имени Эд О'Хирн, посланный в тоннель под "Шейкер" на обычную проверку рельсов, собрался вытереть грязь с лица и вытащил из кармана платок, уронив при этом десятицентовую монету, которая покатилась по наклонной утоптанной канаве вдоль рельсов. О'Хирн собирался купить на эти десять центов хот-дог с горчицей и кислой капустой, а потому с фонариком поспешил за монетой. Он увидел, как десятицентовик остановился футах в пятнадцати ниже, но добравшись туда, обнаружил, что монета исчезла. О'Хирн опустился на колени, ладонью похлопал по земле и с удивлением почувствовал, что снизу подуло холодом. Опустив фонарь, О'Хирн увидел трещину длиной в пару футов и шириной в палец. Он бросил в трещину плоский камень и, прежде чем услышать слабый звук, успел досчитать до двадцати. Он немедленно вернулся наверх, доложил обо всем боссу, а тот сообщил Сараби.
Через час команда из трех инженеров обследовала щель и обнаружила, что далеко внизу под "Шейкером" имеется маленькая известняковая полость, не представляющая опасности для аттракциона или парка. Сараби, на этот раз переодетый инженером, погрузился в мрачные раздумья. Один из сотрудников попытался заверить, что парк в полной безопасности, а Сараби, говорят, ответил: "Теперь все ясно. Что скажете?"
Так родилась идея, которая привела к некому отклонению истории развлекательных парков с привычного пути - отклонение это может показаться сомнительным, однако игнорировать его невозможно. Всю осень и зиму разрабатывались грандиозные планы; в конторе на Набережном проспекте Сараби ежедневно совещался с Отто Данцикером, Отисом Стилуэллом и инженером Уильямом Энгельштейном. Проект развивался в обстановке характерной секретности; Сараби обладал поистине замечательной способностью добиваться от всех, с кем работал, неизменной лояльности. За две недели до открытия нового сезона в окнах ресторанов и дансингов, на заборах и телеграфных столбах, на гостиничных досках объявлений и на стенах купален появились черно- красные плакаты, гласившие: ""НОВЫЙ ЭДЕМ": Не поверите, пока не увидите ". В день открытия центральный вход оставался закрыт; с шестифутовой платформы зазывала с тростью и в котелке объявил, что парк откроется через неделю, 29 мая. Ходили слухи, что задержка - рекламный трюк ради сгущения таинственности, окружавшей парк; поговаривали о принципиально новых американских горках, о более захватывающей комнате смеха; а некоторые утверждали, что о задержке открытия с платформы между головами больших драконов у закрытого входа объявлял сам Сараби в котелке и с тростью.
Ворота открылись 29 мая 1915 года в восемь утра; к полудню толпа превысила сто тысяч человек. Люди, уже бывавшие в парке, были озадачены и разочарованы. Не считая трех новых аттракционов, включая восхитительную "Гору Привидений" и новое представление, в котором участвовали одни лилипуты (лилипутская Женщина-Слон, лилипутский Окостеневший Человек, лилипутский Дикарь с Борнео, лилипутская Дама с Бородой, пара лилипутских сиамских близнецов), казалось, в парке нет ничего достаточно нового, что могло бы оправдать рекламную кампанию. Однако посетители обратили внимание на десяток странных сооружений, разбросанных по территории. Это были ротонды, составленные из колонн с нелепыми капителями - гримасничающими демонами, рыдающими клоунами, крылатыми львами и конями, дерущимися русалками, которых ласкали волосатые обезьяны, трехголовыми цыплятами, - и позолоченного купола; каждую ротонду венчала миниатюрная карусель Данцикера, вертевшаяся под шарманку. В каждой имелся центральный шест, расположенные кругом деревянные скамейки и служитель в форме. Люди рассаживались на скамейках - всего умещалось сорок человек, служитель дергал за рычаг на шесте, и платформа стремительно проваливалась в цилиндрическую шахту. На дне скамейки внезапно складывались, платформа начинала кружиться, и сбитые с толку, хохочущие, напуганные люди скатывались с нее по четырнадцати желобам, что вели под красный занавес, - а пролетев сквозь него и с помощью служителя поднявшись на ноги у подножия желоба, они видели обширный подземный парк развлечений.
Этот громадный подземный проект, со своими американскими горками и комнатой смеха, палатками и павильонами, шпилями, куполами и минаретами, расцвеченный электрическими огнями и оживленный мелодиями карусели, воплями зазывал, грохотом машин и даже запахами моря, был разработан Энгельштейном и инженерами бостонского и нью-йоркского метро. Его сооружали всего около двух тысяч ирландских, итальянских и польских иммигрантов, что спускались в шахты с кирками, лопатами и тачками, а также бригады квалифицированных рабочих, которые закладывали динамит, подрывали валуны и управляли гидравлическим проходческим щитом, детищем Данцикера, предназначенным для рытья тоннелей в глине и плывунах. В процессе раскопок рабочие нашли челюсть мастодонта, шкатулку с голландскими монетами семнадцатого века и ржавый якорь голландского купеческого судна. Постройка получилась искусным сочетанием широких тоннелей, служивших ярмарочными аллеями, и высоких, открытых вертикальных шахт, крытых армированным бетоном под темно-синим кафелем, напоминающим летнее ночное небо. В достроенном парке с одной стороны имелось большое побережье с белым песком и искусственным океаном - в действительности, громадным мелким бассейном с океанской водой и волновой машиной Данцикера, производившей длинные волны, идеально разбивавшиеся о безупречный пляж. Вдоль пляжа выстроили два огромных отеля, эстраду для оркестра и десяток купален, а на тысячу двести футов от берега тянулся длинный чугунный пирс с магазинами и ресторанами под деревянной крышей. Реалистичности пейзажу добавляли пятьсот чаек, завезенных сверху, однако позже выяснилось, что в подземелье птицам живется несладко, и они рождают больных птенцов с вихляющей походкой и безумными траекториями полета этих чаек пугались дети, и птиц приходилось заменять новыми чайками и вручную разрисованными пробковыми муляжами. Высоко над пляжем, пирсом, парком и всегда включенными электрическими лампами раскинулось ночное небо из черно-синего кафеля с тысячами мигающих искусственных звезд и сияющей луной, то и дело прятавшейся за медленно плывущими облаками, подсвеченными скрытыми прожекторами.
