Разрушенный мост - Филип Пулман
Хелен открыла дверь за несколько секунд до того, как ее муж – как был, с мокрой тряпкой в руках – подошел к Джинни.
– Это ты… Заходи.
Бросив на супруга быстрый и злой взгляд, она закрыла дверь.
– Пойдем. Я была в саду.
Джинни и забыла уже, какой решительной и прямолинейной была Хелен, как непохожа она на Рианнон. Они прошли через дом и устроились на клочке травы в саду; рядом с ними качались на качелях дети, а по другую сторону забора дремал, прикрывшись газетой, какой-то мужчина. По сравнению с двором их с папой дома, здесь ты был как на ладони, все соседи могли услышать их разговор.
– Так у тебя теперь есть брат? – спросила Хелен.
– Вам Рианнон рассказала? Или папа?
– Оба, – ответила она после секундной паузы.
– Значит, вы с папой часто встречаетесь?
– Довольно-таки…
Она посмотрела прямо на Джинни, будто приглашая ее развить тему и задать новые вопросы. Но ей пока этого не хотелось.
– И какой он?
– С ним сложно. Мне приходится себе постоянно напоминать, что он мой брат, иначе как-то не верится. И держать в голове, что его мама умерла всего неделю назад, поэтому он, естественно, чувствует себя ужасно. И не думать. Какого он о нас мнения. Я как-то попыталась расспросить его о матери… и больше не пытаюсь, потому что он ужасно разозлился, а мне ведь просто было интересно и хотелось о ней узнать. Папа, конечно, ничего не рассказывает.
– Но почему?
– Просто замыкается в себе и все. Ничего не говорит, кроме каких-то общих истин. Например, я бы хотела побольше узнать и о своей матери. Я думала, они были женаты, а оказывается нет; все это время папа был мужем мамы Роберта. Вы знали?
Хелен осторожно кивнула.
– Что еще он вам рассказывал?
Она шумно выдохнула и провела рукой по волосам:
– Сложно…
– В каком смысле? – Джинни почувствовала подступающий гнев. – А мне, думаете, легко? Да все вокруг знают гораздо больше моего! Знаете, каково это?
Хелен опустила глаза, и Джинни решительно продолжила наступление:
– У вас с папой роман?
– Что? Джинни, я не могу отвечать…
– Так «да» или «нет»? Мне-то вы можете сказать! Я не против. Но мне нужно знать.
– Ты задавала этот вопрос ему?
– Да, – коротко ответила Джинни, не сводя с Хелен взгляда.
– И что он ответил?
– «Конечно же нет, что за глупая идея».
– Значит…
– Но он ведь вечно врет, правда? И о моей маме врал. И об этом тоже может. Поэтому я и спрашиваю у вас.
Хелен закрыла глаза. Джинни готова была возненавидеть себя за этот напор, но раз начав, останавливаться было уже нельзя.
– Послушай, – сказала наконец Хелен. – Мне очень нравится твой отец, но на такие вопросы я отвечать не могу. Давай я поговорю с ним…
Она замерла на полуслове, и Джинни тут же обернулась. В дверях кухни стоял Бенни.
– Все в порядке? – спросил он, будто подозревал, что Джинни вот-вот набросится на его жену.
– Да, не волнуйся, – холодно ответила Хелен.
– Не представишь нас? – он улыбнулся Джини.
– Это Джинни. Подруга Рианнон.
– Мне лучше уйти, – сказала Джинни. Вряд ли в присутствии Бенни им удастся нормально поговорить.
– Подожди, я пойду с тобой, – вмешалась Хелен, поднимаясь на ноги.
Джинни проскользнула мимо замершего в дверном проеме Бенни, стараясь не смотреть на него, но почувствовав острый запах его лосьона для бритья.
– Пойдем в «Сундук», – предложила Хелен. – Выпьем кофе и съедим по пончику.
«Сундук Дэви Джонса» – маленькое кафе – находился прямо на набережной; стены его, на которых кто-то изобразил сцену крушения пиратского корабля в окружении русалок, были увешаны ловушками для омаров, рыболовными сетями и стеклянными поплавками. Хозяин «Сундука» – толстый, веселый, одноногий – иногда надевал полосатую матросскую робу и ковылял по кафе на деревянном протезе, словно Джон Сильвер. Все это выглядело ужасно безвкусно, но Джинни нравились деревянные кабинки и запах кофе, который подавали здесь в огромных глиняных кружках, едва помещавшихся на блюдцах.
– Советую морковный пирог, – сказала Хелен. – Морковь помогает видеть в темноте.
Джинни решила, что Хелен ей очень нравится.
– Простите, что я наговорила вам всего про папу. Я его не спрашивала, на самом деле. И не смогла бы, даже если бы захотела. Просто Роберт и все остальное очень выбивают меня из колеи, мне кажется, я уже ничего не знаю. А вчера вечером… Знаете, есть один парень…
И она рассказала Хелен про Энди, про свои чувства, про все, что случилось на пляже. Хелен слушала с тем же вниманием, что и Рианнон обычно, но с горазд большим сочувствием.
– Забавно, но я даже не злюсь, – заключила Джинни. – Это ужасно неловко, не более. Гораздо интереснее, как со всем этим связан Джо Чикаго. Вы слышали историю про разрушенный мост?
– Нет, а что там случилось?
– Нет? Я думала, ее тоже знали все, кроме меня. Давным-давно по той дороге проезжал мужчина с дочерью, совсем малышкой, была зимняя ночь, и машина врезалась в ограждение моста. Никто не пострадал. У водителя была кожаная куртка на меху, он завернул меня в нее и ушел искать подмогу. Но пока его не было, кто-то украл куртку, и ребенок умер – замерз до смерти. Думаю, тем вором был Джо Чикаго, и он до сих пор носит ту самую куртку. При этом Джо Чикаго знает, что мой папа был в тюрьме, а это значит, папа тоже как-то связан с этой историей. Поэтому я хочу все разузнать.
– Почему ты сказала «меня»?
– Меня?
– Ты сказала: «Он завернул меня в куртку». Не «ребенка».
– Не говорила я такого. Или сказала?
Хелен кивнула и отпила глоток кофе.
– Оговорка по Фрейду.
– Это как?
– Это когда случайно говоришь то, что думаешь. За тебя говорит твое подсознание.
– Но я не думаю… И это было бы глупо, потому что я-то жива, верно?
– Верно. Просто оговорка.
Джинни передвинулась глубже в угол кабинки, положила ноги на деревянную скамейку и обняла колени, глядя на растянутую по противоположной стене сеть, но не видя ее.
– Рианнон говорит, Джо Чикаго знаком с вашим мужем.
– Верно, – после небольшой паузы подтвердила Хелен.
– А вы его знаете?
– Он пару раз бывал у нас.
– Джо Чикаго как-то связан с тем парнем, о котором я вам рассказывала. С Энди. Думаю, он его шантажирует. И после вчерашнего я даже начинаю догадываться, на основании чего. Как вам кажется, он может и правда знать моего папу?
– Не уверена… Не знаю. Понимаешь, Бенни ужасно, невообразимо ревнив, и он знает, что мы пару раз виделись с твоим
