Алан Маршалл - Мы такие же люди
Не всегда удавалось поесть досыта.
- Помню, иногда я был очень-очень голодный. Часто целый день и целую ночь мы ничего не ели.
Вставали они рано. Все время уходило на поиски пищи. Маленьким мальчиком он ходил с матерью собирать ямс, корни водяных лилий и растений, а когда подрос, стал ходить с отцом на охоту.
Охотились на валляби {Валляби - австралийский горный кенгуру.}, бандикутов {Бандикут - сумчатая крыса из семейства Peramelidae.}, опоссумов, игуан {Игуана - ящерица семейства игуановых. Ее мясо используется аборигенами в пищу, а жир - как кровоостанавливающее средство.}, змей, ящериц, крокодилов, гусей, уток; ловили угрей. Больше всего Гарри любил мясо бандикутов, обжаренное в золе костра. Рассказывая об этом, он улыбался и облизывал губы.
Ели когда придется, когда находили что-либо съедобное или убивали дичь. Делать запасы пищи не умели, поэтому все съедали сразу.
Отец Гарри сделал ему маленькое деревянное копье. Подкравшись к краю болота, Гарри бросал его в стаи гусей, летавших низко над водой.
В сухое время года еды было больше. Можно было переходить с места на место и поджигать траву, чтобы выкурить из нее змей и ящериц. В сезон дождей передвигались мало.
- Во время дождей приходилось туго. Совсем плохо было. Начнется сухая погода - все хорошо. Найдешь яйца крокодила - очень хорошая еда. Найдешь крокодила в яме, убьешь его копьем.
Копьями пользовались также при охоте на эму.
Большим лакомством был мед диких пчел.
- Потрясешь дерево. Слышишь жу-жу-жу. Мы всегда очень радовались меду.
Гарри помнил малайцев из Макасара, помнил, как белый человек приказал двум малайским прау отчалить от берега близ острова Элко.
По словам Гарри, белого человека звали Серей. Очевидно, он имел в виду Альфреда Сирси - таможенного чиновника из Дарвина, который написал две книги о своем пребывании на севере Австралии. Сирси приходилось сталкиваться с малайцами, торговавшими вдоль побережья Арнхемленда.
Бурно жестикулируя, Гарри описал первую встречу своих родичей с малайцами:
- Я был тогда совсем маленький. Я родился до того, как первые люди из Макасара пришли в наши места. Они сошли на берег. Наши люди не понимали языка макасарцев. Один из макасарцев сказал Старым Людям на своем языке: "Идите сюда!"
Гарри показал, как этот человек поманил их рукой и как он курил трубку.
- Народ моего отца был вооружен копьями. Они подошли ближе, рассмотрели дымящуюся трубу. Им понравился запах. Наши люди хотели съесть трубку, но макасарец, сказал: "Не надо". Потом дал им рисовую лепешку. Сам он тоже взял лепешку.
Гарри облизнулся и стал энергично жевать, подражая малайцу.
- Они поели. Двое, трое поели. Другие тоже. Им понравилось. Потом им захотелось табаку. Макасарец дал им табаку. Они понюхали и выбросили его. Один старик с острова Элко взял у макасарца длинную трубку и закурил. Он стал пьяный.
Гарри зашатался и закатил глаза.
- Два его брата увидели это и разозлились на макасарца. Но в тот раз все обошлось. Драки не было. Братья ушли, оставили старика, опьяневшего от табачного дыма. Наступил день. Братья вернулись, привели много воинов. Стали искать макасарца, стали искать старика, а те уехали в лодке. Тогда они решили, что макасарец убил старика, и ушли. А макасарцы отпустили старика на берег. На корабле его накормили, дали ему табака.
Однажды макасарцы сошли на берег и заговорили с братьями старика. Братья еще не зналиг что старик вернулся.
Макасарцы хотели ловить в этомхместе трепангов, но братья старика решили драться. Они стали бросать в макасарцев копья. Они не знали, что со стариком обращались хорошо. Было убито много макасарцев. Три мальчика взяли пустую лодку макасарцев. Лодка шла быстро, и мальчики не могли вернуться. Ветер унес их, они высадились на далеком острове. Когда корабль макасарцев отплыл, макасарцы нашли трех мальчиков на острове, взяли их с собой в Макасар. Когда макасарцы приехали во второй раз, они привезли двух мальчиков назад,. Третий остался в Макасаре, женился на местной женщине. Макасарцы объяснили, что приехали за трепангами.
Старик сказал своим братьям, что макасарцы - хорошие люди.
Потом мы научились понимать их язык... Все это случилось на острове Элко, когда я был маленький.
- А как выглядели корабли, приходившие из Макасара? - спросил я.
- У них квадратные паруса.
- Должно быть, макасарцы - хорошие моряки?
- Очень хорошие, - подтвердил Гарри. - Иногда они брали в матросы наших мужчин. Мой брат - он уже умер - был в стране макасарцев. Они хорошие люди, не то что японцы.
- Это правда, что японцы жестоко обращались с вашим народом?
- Когда японцы пришли в первый раз, они ничего не требовали, только женщин. Три люгера приплыли туда, где был я. Я ловил трепангов. Мы подошли близко к японскому люгеру.
Гарри заговорил хриплым шепотом, подражая интонациям японцев: "Приведи нам женщин. Мы дадим тебе муки, табака. Приведи нам женщин"...
Гарри сказал мне, что позднее аборигены с побережья залива Каледон убили этих японцев.
26
ГАРРИ У СЕБЯ ДОМА
Вечером я сидел в здании миссии, записывая по памяти рассказ Гарри.
К потемневшим балкам потолка поднимался дым от тлевших хвойных опилок. Вокруг висячей лампы вился целый рой насекомых.
У меня не было настроения работать, и я решил навестить Гарри. Когда я проходил под лампой, на меня обрушился град насекомых. Я прорвался сквозь этот град и остановился подальше от лампы, чтобы стряхнуть их с лица, головы и одежды.
Стоя на верхней площадке лестницы, я глядел на море, над которым взошла полная луна. На песке у моря играли ребятишки. Они прыгали и танцевали. В лунном свете они напоминали сказочные существа из царства теней.
Луна притягивает темнокожих детей так же, как белых детей - солнце. Во время полнолуния они бродят по ночам стайками или затевают веселые игры. Эти игры при лунном свете похожи на танцы и сопровождаются мелодичными выкриками.
Взрослые тоже не находят себе места во время полнолуния. Они бродят по ночам, молчаливые, словно тени; может быть, они погружаются в мысли, которые не приходят при свете дня. Иногда они далеко за полночь сидят у костров или в своих шалашах и о чем-то разговаривают.
Спустившись вниз, я направился по тропинке к тамариндам, где мерцали огни лагеря Гарри. Пока я шел, раскаты грома, давно доносившиеся из-за горизонта, стали громче. Зигзаги молний прорезали лунный свет. Потом гряда зловещих туч, несшихся на запад, закрыла луну. Я шел в полной темноте.
Гарри и его семейство сидели на корточках перед костром. Белые чуждаются ночной тьмы, но для темнокожих это родная стихия,
- Пришел поболтать с вами! - сказал я.
Гарри встал и начал искать, на что бы меня усадить, но я присел на корточки рядом с аборигенами, чтобы они чувствовали себя более непринужденно.
Я передал по кругу табак. Те, у кого были малайские трубки, набили их и зажгли при помощи угольков из костра, которые они брали прямо пальцами. Малайская трубка представляет собой полый деревянный цилиндрик. В него вставлена металлическая трубочка для табака.
- Ты что-нибудь расскажешь, а? - спросил Гарри.
Мне пришлось отказаться от своего первоначального намерения поболтать с аборигенами. В Милингимби. я каждый день рассказывал по меньшей мере одну занимательную историю какой-нибудь группе слушателей. Мой опыт на острове Баду подсказал мне, что это помогает завоевать доверие аборигенов, и я никогда не отказывал, если они просили меня о чем-нибудь рассказать. Гарри, обычно сопровождавший меня, играл роле переводчика, поскольку многие аборигены не понимали по-английски. Я нарочно старался сделать так, чтобы он на чем-нибудь споткнулся при переводе: употреблял слова, означающие абстрактные понятия, или описывал сложные ситуации (хотя и простыми словами).
Жадность, с какой аборигены слушали рассказы, доказывала, что интерпретация Гарри была во всяком случае интересной. Я пытался следить за его переводом, приглядываясь к его жестам и мимике, которые всегда правильно воспроизводили мои собственные.
Совершенно неверно думать, что язык коренных австралийцев крайне беден. Их язык может передавать разнообразные мысли, у них довольно большой запас слов. Абориген легко запоминает те английские слова, для которых на его языке имеются эквиваленты; ему трудно выучить те, которые он не может перевести на свой язык. Однако у Гарри запас английских слов был достаточно большим, чтобы без особого труда понимать все, о чем я говорил.
Едва я приступил к рассказу, как пошел дождь.
- Будет сильный дождь, - сказал Гарри и умолк, не зная, как я отреагирую на это косвенное приглашение забраться в шалаш.
- Я залезу в шалаш вместе с вами, - сказал я.
- Хорошо, - ответил Гарри. - Там сухо.
Я стал на колени и пополз на четвереньках через низкий вход.
- Вы уж извините, - сказал мне вслед Гарри. - Здесь пахнет дюгонем. Мы ели дюгоня. Извините, дурной запах.
