Коко и Игорь - Крис Гринхол
Потом он сурово напоминает себе, что он здесь для того, чтобы работать. Это для него первостепенно. И в нем сильна верность — всегда была сильна. Он знает, что никогда не перестанет любить Екатерину. И детей. Они есть и будут основой всей его жизни. Есть во флирте, конечно, что-то очаровательное, но благородство не допускает этого, говорит он себе. И еще он знает, что прелюбодеяние с Коко в этой вилле убьет его.
Игорь смотрит, как она отбрасывает огрызок яблока и поправляет костюм. Они возвращаются через лес. Цветет шиповник. В траве летают бабочки и растут грибы. На кронах деревьев сладко распевают птицы.
Коко протягивает руку, и Игорь с преувеличенной любезностью принимает ее. Только от ее существования рядом возникает такая интимность, думает Игорь, их обоих овевает один и тот же воздух. Игорь чувствует, как Коко склоняется к нему. Они все теснее прижимаются друг к другу, хотя со стороны это и незаметно. Моментами они сознательно притрагиваются к одежде там, где соприкасаются их руки. Затем, без предупреждения, Игорь целует Коко, быстро и обдуманно, так что это можно принять за простую шалость. Легкий поцелуй в щеку, мягкий и влажный, который длится меньше секунды.
Коко позволяет — и улыбается, не глядя на него, но не допускает продолжения. Он воспринимает это как отказ. Она ведет свою линию. Только на таком расстоянии, но не дальше, и он это понимает.
В молчании они возвращаются домой и разъединяются у входа в сад. Ведь там на солнышке сидит и читает Екатерина. И там играют дети.
Ночью на балконе Екатерина, стоя рядом с мужем, говорит:
— Романтично, не правда ли?
Романтика — запах жасмина, почти полная луна и цикады, будто скрипачи в кафе. Он не может этого отрицать.
— Да, — говорит он, наклоняясь к перилам.
Игорь чувствует, что должен успокоить жену после битвы той ночью. Уже целую неделю они почти не разговаривают. Все еще оскорбленный Игорь не желает общаться и очень угрюм. Он может дуться очень долго. Но сейчас именно он пытается примириться.
Игорь придвигается к жене. Они держатся за руки, у него смягчается взгляд. Обняв жену, Игорь ласково целует ее в лоб. Поглаживает щеки. Она склоняет шею, поддаваясь его прикосновениям. Губы нежно прижимаются к ее векам. Но когда он пытается поцеловать жену в губы, она отстраняется — и он целует волосы.
— Нет, — еле слышно говорит Екатерина.
Отведя голову, отказавшись от поцелуя, Екатерина отказывается от всей своей прошлой жизни, думает Игорь. Она, притихнув в его объятиях, кажется ему безжизненной куклой. Игорь ощущает легкое вожделение. Он слегка прижимает ее к себе, чувствуя, как ее голова вдавливается ему в грудь. Она говорит, что хочет спать. Был длинный день. Дети уже в кроватях.
Игорь не может вспомнить, когда в последний раз они спали, как мужчина и женщина. Он понимает, что она больна, но от этого не легче. Недоступность физической любви прожигает его насквозь. Он чувствует в себе сильнейшее напряжение, которое отчаянно требует освобождения.
Игорь еще раз обнимает Екатерину и отпускает ее. В этот момент сильный порыв ветра бьет Екатерину в бок, она покачнулась. Игорю не верится, что она не могла удержаться. Екатерина прислоняется к перилам. А Игорь думает о Коко, о том, как она придает бодрости и сил. Перед ним предстает ее образ: темные волосы, черные глаза и горячие губы с широкой улыбкой. Думая о Коко, Игорь смотрит на жену, пытаясь наложить один образ на другой. Они такие разные, их невозможно сравнивать. Белая клавиша и черная клавиша. Они рядом — это дисгармония.
Екатерина уходит с балкона. Игорь остается. Он смотрит на звездное небо, прислушивается к жужжанию насекомых, вдыхает аромат ночных цветов. Как часто, думает он, ему приходит на ум слово «романтичность».
Воскресное утро. Стравинские всей семьей отправляются в церковь.
По возвращении Игорь и Екатерина отдыхают в разложенных шезлонгах. Дети на газоне играют в футбол. Их крики разносятся во все стороны. В дальнем конце сада мальчики, думая, что их никто не слышит, начинают ругаться. Игорь кричит им, чтобы они попридержали языки.
Кресло Игоря чуть отвернуто от кресла жены. С того момента, как они вернулись из церкви, они еще не обменялись ни словом. Игорь занят тем, что записывает какие-то ноты.
Екатерина говорит:
— Ты их только отчитываешь. Ты никогда с ними не играешь. — Бледность ее кожи контрастирует со смуглостью мужа.
— Я никогда не видел, чтобы и ты с ними играла, — отвечает он после недолгой паузы. Хотя Игорь и хочет залатать отношения с женой, тем не менее он в ее присутствии постоянно чувствует себя обиженным.
— Я бы играла, если бы лучше себя чувствовала.
— Ну а я не могу попусту тратить время. — И он продолжает писать. Еще быстрее.
— Федя последние дни выглядит таким несчастным.
— В самом деле?
— А тебе все равно.
Медленно и нарочито спокойно, ухватив губами карандаш, он произносит:
— Мне не все равно.
— Я думаю, что он мог слышать нашу ссору.
— Нет. Он только слышал, как ты кричала.
Екатерина игнорирует слова мужа.
— Им трудно. Они так возбуждены.
— В России было гораздо труднее.
— Не уверена.
— Ты так думаешь? — язвительно интересуется он.
— Ты единственный, кто счастлив в этом доме.
— Неправда. Людмиле здесь нравится, и Сулиме тоже здесь хорошо. В сущности, нет никаких причин, чтобы они здесь были несчастны.
— Ну, есть кое-что.
В голосе Игоря звучит раздражение:
— Екатерина, неужели ты не видишь, что я пытаюсь работать?
Все так плохо, отношения с Екатериной никак не налаживаются. Игорь хочет Коко, без нее он чувствует себя несчастным.
