Кобо Абэ - Вошедшие в ковчег

Продавец насекомых исподлобья взглянул на зазывалу. Тот прикрыл рукой микрофон.

— Это против правил. — Язык у него заплетался, хотя по лицу не было видно, что он пьян. — Каждый сам должен рассказать о своем «хвосте». К тому же, дело это давнее.

— Хорошо, пусть давнее. Уберите руку. Он получил от меня три пистолета — это точно. На четвертом я завалился. У нас устроили выставку лучших в мире образцов оружия, там был выставлен бельгийский пистолет «M. W. Bon», вы должны знать о нем — это необычное оружие: по мощности не уступит пулемету, а размером с револьвер. Единственный недостаток — непомерная цена. Мог ли я безучастно пройти мимо? Я обладал обширными познаниями в области оружия, и мне удалось получить специальный пропуск якобы для изучения экспонатов. Там было выставлено около тысячи образцов. У входа установили компьютерное устройство, и контроль осуществлялся весьма деликатно. Посетитель вкладывал пропуск в компьютер, и тот помечал имя и вес. При выходе пропуск вкладывался снова, и, если разница в весе была более трехсот граммов, дверь тут же захлопывалась и раздавался звонок. Что, вы думаете, я предпринял?

— Решил выносить по частям — в разобранном виде, — высказала более чем очевидное мнение женщина.

— Так я и поступил. Вынул из пистолета все мелкие детали. Но что было делать с корпусом — он один весил восемьсот граммов.

— Все понятно. — Это была моя любимая тема. И я мог ответить гораздо лучше, чем женщина. — Нужно было принести что-либо весом в пятьсот граммов и оставить вместо корпуса.

— Свеженькая мысль, — презрительно бросил он. — Там не такие простаки служили в охране. Уходя, нужно было включить сигнал, указывающий на окончание работы. Если после того, как отойдешь от стола на метр, там оставался какой-то посторонний предмет, загоралась красная лампочка. Можно было бы использовать стоящий неподалеку бачок для мусора, но стоило бросить в него вещь, весившую более пятидесяти граммов, как раздавался сигнал тревоги.

— Ловко... — Зазывала с насмешливым видом водил пальцем по колену, рисуя квадраты.

— Не задирайся. — Женщина сбросила туфли без задников, похожие на сандалии, и уселась, скрестив ноги.

— Во всей этой системе было лишь одно слабое место. — Продавец насекомых покивал головой и горделиво вытянул губы. — Какое бы вы думали? Фонтанчик для питья. Осуществлялся строжайший контроль за входом и выходом, но зато существовал фонтанчик для питья. Около него меня и озарила мысль... Открыть секрет?.. Я налил в полиэтиленовый пакет шестьсот кубических сантиметров воды и пронес с собой.

Молчание. Нужно было время, чтобы понять и оценить идею.

— Но вы же сказали, что в конце концов ваша затея окончилась провалом, — тихо произнесла женщина.

— Почему провалом? Все было проделано — самым лучшим образом.

— И за это вас выгнали?

— Нет, никто ничего не заметил. Украденный пистолет я спрятал в казарме в подушку и был сам не свой от радости, что так ловко провернул дельце. Идиот, знал ведь, что есть прибор для обнаружения металла. Затеяли проверку в казарме... Ну, я и попался. Так всегда — стащить легче, чем спрятать.

— Ваш «хвост» липовый, вроде как у ящерицы. — Зазывала удобно примостился на подлокотнике дивана и допил остатки пива. — За это вас выгнали из сил самообороны, значит, теперь за вами уже никакой вины нет.

— Не болтайте зря, на меня до сих пор объявлен розыск. Просто я смылся, и меня не смогли упечь в тюрьму. Ну, хватит, теперь ваша очередь. Только не забудьте — говорить одну правду.

Зазывала взглянул на меня, на продавца насекомых и надолго замолчал. Потом, шмыгнув носом, посмотрел на женщину. Наконец, махнув рукой — ничего, мол, не поделаешь, — полез в задний карман брюк и достал пачку карточек.

— Вот, смотрите. Эти карточки все равно что живые деньги. Выдают их кредитные конторы, я открыл счета в двадцати шести из них. А всего таких контор больше тридцати, их общий капитал составляет семьдесят миллионов иен. Я когда-то сам занимался таким бизнесом и знаю, как втереться в доверие и получить карточку. Теперь почти во всех конторах висят мои фотографии.

— Потому-то вы и прибегли к маскировке? — Одно из моих подозрений растаяло, и я вздохнул с облегчением.

— Кажется, есть шпики, которые охотятся специально за мной, обещано немалое вознаграждение... Так, во всяком случае, говорят. Я рассказал всё. Выключайте магнитофон.

— Да, неплохо. У вас есть все основания стать членом экипажа. — Продавец насекомых нажал на кнопку «пауза». — Капитан, возьмите у него карточки в качестве вещественного доказательства.

— Так не пойдет. — Зазывала проделал пальцами немыслимые манипуляции, и в один миг пачка карточек таинственно исчезла из-под самых моих рук. — Магнитофонной записи, я думаю, вполне достаточно.

— Ладно, так и быть. Перейдем к следующему? — Продавец насекомых сцепил руки и взглянул на женщину.

— Не хочу, не буду ничего рассказывать. — Лицо ее буквально окаменело, словно его накрахмалили.

— Почему?

— Стыдно.

— Раз стыдно, значит, есть что дать в залог. Ну-ну, не ломайся.

Я неожиданно начал пьянеть. Во мне боролись два чувства — протест и надежда, я был не в силах взглянуть женщине в глаза. В висках стучало так, будто у самого уха работал насос.

— Не в том смысле. Мне стыдно потому, что нечего рассказывать.

— Прекрасно, освободим ее от этой обязанности, — пришел на помощь зазывала. Может быть, у них общая тайна, в которую нельзя посвящать посторонних? — Так или иначе, девочке не следует выходить без провожатого.

— Почему?

— Потому что один из сборщиков по векселям, которые охотятся за мной, спит и видит взять ее в залог. Ну ладно, вернемся к тому, с чего начали. Мы рассказали о «хвостах», которые за нами тянутся, и таким образом обнажились друг перед другом... Капитан, скажите честно, что это за странный человек, который следовал за мной по пятам?

Продавец насекомых устроился на парапете и сильно подался вперед. Алкоголь, видимо, притупил боязнь высоты. Женщина отвела руки за спину и оперлась на них — до этого она обнимала свои колени. И без того короткая юбка теперь вообще казалась обмотанной вокруг шеи. Взгляды всех троих скрестились на мне.

— Я и правда не знаю. Даже представить себе ничего подобного не мог, пока не услышал от тебя... Я буквально потрясен... Хотя кое-какие подозрения у меня были, что-то даже припоминается... Но я всегда думал, что это крысы... Расскажи-ка поподробнее, что ты видел.

— Сначала вы расскажите. Объяснить как следует я все равно не сумею.

— Чего ты упрямишься? — Продавец насекомых, до этого раскачивавшийся взад и вперед, теперь стал качаться из стороны в сторону. — Нужно доказать Капитану, что он не зря пустил нас на корабль.

— Комоя-сан, поосторожнее, не упадите, — предостерегла женщина. Продавец насекомых замер, точно его отключили от сети.

— Мой рассказ — короткий. Из дальнего прохода кто-то за мной подсматривал. Я погнался за ним, вот и всё.

— Это на самом деле был человек?

— Кто же еще, если не человек? Таких огромных крыс не бывает.

— Честно говоря, я уже давно чувствую, что кому-то удалось тайком проникнуть сюда. Но для человека слишком уж проворен. Что-то мелькнет перед глазами, не успеешь приглядеться — исчезло. Видимо, центральное зрение у меня хорошее, а боковое — слабое. Может быть, поэтому мне бывает трудно разобрать — крыса пробежала или человек.

— Разве крысы бывают в туфлях и куртке? Но проворный — это верно. И в расположении ходов, кажется, здорово разбирается. Очень уж он уверенно носится по всему лабиринту, из любого тупика находит выход. Привык, наверное.

— Докуда ты добрался?

— Трудно объяснить. Я не уверен, что смог бы повторить маршрут. Два раза спускался по лестницам, а потом все время поднимался. В двух местах были каналы для отвода воды, причем второй — широкий и глубокий, почти как река.

— Ты дошел до того места?

— Да, и там потерял этого типа. Думал, уже настигаю, но вдруг он исчез. Представить себе не могу, как ему удалось преодолеть этот широченный поток. Наверное, кроме этого входа здесь есть и другие, а, Капитан?

— Я не очень хорошо знаю дальний конец каменоломни.

— Вы не знаете, а те, что поселились в том конце, нашу часть изучили превосходно. Это никуда не годится.

— Неприятный запах, не чувствуете? — Женщина прикрыла ладонью нос и рот.

— Чувствую.

— Перед самым каналом штрек сильно сужается, там как раз конец каменоломни, — стал объяснять я. — Я все равно собирался заблокировать тот проход. Трудно поверить, что у них хватило духу проделать весь этот тяжелый путь, который даже по прямой в оба конца не меньше шести километров, да к тому же на каждом шагу обрывы, котлованы, лестницы. Мне и в голову не могло прийти, что эти типы способны добраться до моего конца каменоломни.

— Типы, говорите? Кто же это?.. Мне кажется, вы догадываетесь.