Елисейские Поля - Ирина Владимировна Одоевцева
— Что это? Не может быть. Это не я, не я.
Она постаралась улыбнуться.
— Жюльетта, — прошептала она.
Страшное, намазанное, безобразное лицо вдруг исказилось судорогой, две длинные морщины прорезали щеки, и огромный кровавый рот оскалился желтыми лошадиными зубами.
Mademoiselle Марьяж вскрикнула и уронила голову на стол. Флакон духов со звоном полетел на пол и разбился. Едкий, приторно-сладкий запах наполнил комнату, и от этого приторно-сладкого запаха стало еще безнадежнее, еще тоскливее, еще страшнее.
Она громко заплакала, закрыв лицо руками, размазывая белила и румяна по своему старому уродливому лицу.
VI
Мария играла в саду под яблонями.
Таубе вышел из дому.
— Мурочка, — позвал он. — Где ты?
Она побежала к нему навстречу:
— Папа, пожалуйста, поедем на лодке.
Он покачал головой:
— После, после. Мне надо сказать тебе…
— Сказку? — весело перебила она.
— Нет, деточка, не сказку. — Он взял ее на руки. — Прости меня, Мурочка. Прости меня.
Она взмахнула ногами:
— Выше, выше. Покачай меня!
Но он уже спустил ее на землю.
— Погоди, Мурочка. Не прыгай. Ты еще маленькая, но постарайся понять. — Он помолчал немного. — Я женюсь, — сказал он медленно.
Она рассмеялась.
Он прижал ее к себе:
— Мурочка, не смейся. Я правда женюсь. Я женюсь, и у тебя будет новая, — он остановился, подыскивая слово, — у тебя будет новая мама.
Мария смотрела на отца, стараясь понять. Какая новая мама? Откуда? На помощь из памяти вдруг вынырнули сказки.
— Мачеха! — крикнула Мария. — Мачеха. Не хочу.
— Она будет тебя очень любить. Ты увидишь, как весело будет.
Но Мария продолжала кричать:
— Не хочу, не хочу мачехи!
Она вырвалась из рук отца и топнула ногой.
— Не хочу, и этого не будет! — крикнула она и побежала в дом.
В кухне никого не было. Она подошла к шкафу.
— Карлики, — позвала она. — Карлики.
Под шкафом что-то завозилось, и несколько голов в красных остроконечных колпаках выглянули из-за него:
— Что прикажешь? Почистить? Помыть?
Мария протянула к ним руки:
— Помогите мне, карлички. Папа хочет жениться на мачехе. Я не хочу. Не надо. Помешайте.
Карлики совсем вылезли из-под шкафа и уселись на пол вокруг Марии.
— Жениться на мачехе? Это плохо.
— Помогите, — просила она.
Карлики грустно качали головами в красных колпачках.
— Как помочь? Они злые, мачехи. Они ведьмы. С ними трудно бороться.
— Ах, пожалуйста, — всхлипнула Мария. — Я — сиротка.
Карлики глубоко и горестно вздыхали, совсем как ветер, шелестящий старыми газетами на чердаке.
— Мы попробуем. Ты не плачь, — утешали они.
— Можно горох на полу у нее рассыпать, она ногу сломает, — предложил один карлик.
— Не годится, — перебил другой. — Хромоножкой только злее станет.
— Можно было бы ее в ворону превратить или лучше в кофейную мельницу.
— Не поддастся. Она ведьма.
Мария громко плакала:
— Неужели ничего нельзя?
— Подожди. Мы придумаем. — Карлики потерли лбы. — Придумаем. Изведем ее.
— Обещаете? Честное слово?
Карлики как по команде сняли свои колпачки и наклонили головы:
— Обещаем. Честное слово. Или мы, или она.
Мария забила в ладоши:
— Ах, какие вы милые, карлички! Спасибо, спасибо!
— А ты иди играть. И не думай об этом.
Но Мария все еще не совсем верила.
— Так не будет мачехи?
— Не будет, — хором ответили карлики и быстро шмыгнули обратно за шкаф.
В кухню входила Жанна. Глаза ее были красны.
— Бедная маленькая барышня.
Мария рассмеялась:
— И совсем не бедная.
— Разве папа не сказал вам?
— Сказал, но мачехи не будет.
Жанна покачала головой:
— Будет. Уже день свадьбы назначен. Если бы не вы, я сегодня же отказалась бы от места. Стыдно служить у такой.
— А я говорю — не будет мачехи. Не плачь, Жанна. Не будет, увидишь.
Каждый вечер Мария совещалась с карликами. И карлики говорили:
— Все устраивается. Мачехи не будет.
VII
Наконец настал день свадьбы.
Мария проснулась рано. В открытое окно светило солнце и заглядывали зеленые ветки лип.
Не может быть, чтобы в такой веселый, солнечный день пришла мачеха. Нет, это невозможно. Карлики устроят. Ведь они обещали.
Жанна принесла ей молоко.
— Вставайте, маленькая барышня, — сказала она грустно.
Мария спрыгнула с постели.
— Папа велел вам белое платье надеть. Все-таки праздник.
— Конечно праздник, — согласилась Мария. — Достань мои белые туфельки и голубой пояс.
Она сбежала вниз. Отец уже сидел в столовой. Он был очень бледен.
— Хочешь поехать в церковь, Мурочка?
— Конечно хочу.
Ведь надо посмотреть, как карлики будут расправляться с ведьмой.
Отец погладил ее по голове:
— Спасибо тебе, Мурочка, ты умница и не мучаешь меня. Мне и так тяжело.
Церковь была совсем пуста. Сквозь высокие пестрые окна пыльными лучами падало солнце. Торжественное и непонятное пение улетало под своды потолка. Желтое пламя свечей таинственно колыхалось.
Мария сидела на первой скамье.
Таубе и Розина стояли перед алтарем, и за ними четыре шафера — работники Таубе. На Розине было белое платье и длинная белая вуаль. Она выглядела очень молодой и совсем не похожей на ведьму. Скорее на фею. Но Мария знала: она прикидывается.
Служба тянулась долго. Мария ждала. Когда же наконец покажутся карлики? Но их все не было, и Мария начала потихоньку плакать. Карлики обманули.
Венчанье кончилось. Таубе и Розина пошли к выходу. Мария тихо плакала, прижимаясь щекой к спинке скамьи.
Один из работников подошел к ней.
— Что же вы, маленькая барышня? — Он поднял ее на воздух. — Пойдем поздравим папу и маму.
Но Мария забилась на его руках:
— Не хочу, не хочу.
— Мурочка, — позвал отец.
Розина посмотрела на нее.
— Какая капризная девочка, — сказала она равнодушно.
Мария обхватила руками шею работника и затихла. Карлики обманули, ведьма победила. Кричи не кричи, не поможет теперь.
В церковь доносился глухой гул, будто шум моря. Они вышли на паперть. Вся деревня столпилась в церковном саду и ждала их.
— Вот они! Вот они! — Со всех сторон тянулись гримасничающие лица. Широко открытые рты кричали: — Невеста! Видели вы такую невесту? А жених, жених!
И вдруг грянула оглушительная дикая музыка. Почтальон бил в барабан, Троншар, вспотевший и красный, изо всех сил дул в игрушечную трубу, рядом аптекарь стучал разливательной ложкой в медную кастрюлю. Женщины визжали, собаки лаяли. Кто-то привел козла, и козел отчаянно блеял. Все трещало, гремело, звенело.
— Невеста! Вот так невеста! — хохотала толпа.
Мария прижалась к груди работника и зажмурилась.
И вдруг из-под самых ног Троншара выскочил карлик в красном колпачке.
— А? Что? Надули? — торжествующе пискнул он. — Это мы устроили! — И побежал дальше.
К нему подбежал второй
