Эйлин Гудж - Две сестры
Линдсей показала ей, где взять чашки, и, налив себе кофе, Керри-Энн отступила назад, не зная, как себя вести и где присесть. Глядя на то, как скользят по кухне Линдсей и мисс Хони, ловко огибая друг друга на ограниченном пространстве, подобно опытным танцорам балетной труппы, она ощущала себя пресловутым пятым колесом в телеге. И от этого неопределенность стала терзать ее еще сильнее.
Она допила первую чашку и доливала себе кофе, когда внимание ее привлек резкий запах, шедший от плиты, — там явно что-то горело. Мисс Хони схватила толстую кухонную рукавичку, чтобы снять с горелки дымящуюся сковороду с длинной ручкой.
— Это уже второй раз за неделю! — с отчаянием воскликнула она, соскребая в раковину подгоревшую яичницу и включая устройство для удаления мусора. — Господи, уж что, казалось бы, проще, чем приготовить омлет и при этом не сжечь его. — С извиняющимся видом она повернулась к Керри-Энн. — Мне очень жаль, милочка, но предупреждаю заранее: кухарка из меня неважная. — И пожилая женщина метнула умоляющий взгляд на Линдсей.
— Можете не смотреть на меня, — со смехом заявила Линдсей. — Я неплохо готовлю кофе и могу сварить яйца, но не больше.
Керри-Энн ухватилась за возможность хоть чем-то оказаться полезной.
— Я знаю один фокус. Сейчас покажу, — сказала она, взяла картонку с яйцами и разбила полдюжины в миску. Взбивая их с привычной легкостью, она поинтересовалась: — А сливки в этом доме есть?
— Сливки? — эхом откликнулась Линдсей, с сомнением глядя на нее, пока мисс Хони отправилась принести искомое.
— Совсем капелька. Сейчас увидишь. — Керри-Энн влила немного сливок во взбитые яйца, тщательно перемешала их вновь, добавила соль, перец и немного сушеных трав с полочки для специй. Когда сковорода была отчищена от гари и на ней уже шипело масло, она вылила на нее яйца и убавила огонь. — Готовить омлет нужно на малом огне, пока он не начнет сворачиваться. Затем, очень аккуратно, просто складываешь его горкой. — Когда яйца поджарились до состояния жидкого пудинга, она взяла деревянную ложку и соорудила из них пирамиду. Проделав эту операцию несколько раз, она быстро сняла сковороду с огня и переложила омлет, легкий и сочный, на тарелки, которые подставила ей мисс Хони, приговаривая: — Voila[34]!
Линдсей и мисс Хони смотрели на нее во все глаза, словно она и правда только что показала им волшебный фокус.
— Где ты научилась так готовить? — обрела наконец дар речи Линдсей.
— Одно время я работала во французском ресторанчике, — сообщила им Керри-Энн. — Владелец, он же шеф-повар, ввел такое правило: все работники, начиная с мойщиков посуды, должны уметь приготовить какое-нибудь несложное блюдо. Он говорил: «Если ты можешь приготовить яичницу, значит, ты можешь приготовить что угодно».
— Ты, во всяком случае, этот урок усвоила на «отлично», — заметила Линдсей, когда они сидели за столом и завтракали. — Это — лучший омлет из всех, что я когда-либо пробовала.
Сама того не ожидая, Керри-Энн почувствовала, что краснеет. Обычно она оказывалась в центре внимания только тогда, когда совершала что-нибудь плохое. Но сейчас она тихонько радовалась тому, что набрала сегодня несколько очков. Быть может, Линдсей поймет, что и от нее может быть польза.
Керри-Энн ела быстро, глотала омлет, почти не жуя. Прошлым вечером еда не лезла ей в горло — в этом не было ничего удивительного, учитывая, что тот урод лапал ее под столом, — но сегодня утром у нее разыгрался волчий аппетит. Помимо яиц, она проглотила четыре ломтика ветчины и две поджаренных оладьи, пока наконец ее желудок не запротестовал.
После того как они убрали со стола и загрузили грязные тарелки в посудомоечную машину, Линдсей и мисс Хони стали собираться на работу. Керри-Энн подвезла их в город, на станцию техобслуживания, где Линдсей уже ждал ее «вольво». Глядя на то, как сестра отстегивает ремень безопасности и берется за ручку дверцы, готовясь вылезти из машины, Керри-Энн ощутила новый приступ беспокойства. Линдсей до сих пор не сказала ей, может она остаться или нет. Похоже, сестра или до сих пор обдумывала этот вопрос, или же просто выбирала подходящий момент для того, чтобы отказать ей. Последнее казалось более вероятным.
Керри-Энн уже всерьез подумывала о том, чтобы вернуться домой, собрать вещи и отправиться восвояси, когда Линдсей вдруг предложила деланно равнодушным тоном:
— Послушай, поехали сегодня с нами на работу? Уверена, найдется и для тебя занятие. Ты когда-нибудь работала в книжном магазине?
— Нет, но я всегда могу научиться, — Керри-Энн постаралась вложить в голос строго отмеренную порцию энтузиазма, не желая показать, что согласна на что угодно.
— Разумеется, можешь, — мисс Хони улыбнулась ей.
— Хорошо. В таком случае, решено. — Линдсей слабо улыбнулась Керри-Энн, выбираясь из машины, и та поняла, что она если и не прощена за вчерашний инцидент, то, по крайней мере, получила шанс искупить свою вину. И она была твердо намерена воспользоваться им.
В книжном кафе ей поручили расставлять книги по полкам. Вряд ли эту работу можно было назвать ответственной, но, по меньшей мере, у нее не будет возможности напортачить. Она как раз закончила расставлять книги по алфавиту, когда к ней приблизилась тучная седовласая матрона.
— Простите, — сказала женщина. — Не могли бы вы мне помочь? Я ищу одну книгу, но нигде не вижу ее.
— Да, конечно. — Керри-Энн нервно огляделась по сторонам в поисках сестры, но той, как назло, не было видно. — Как она называется? — Быть может, она сама сумеет решить эту проблему, не прибегая к помощи Линдсей. Как знать, вдруг сестра сочтет, что она все-таки может для чего-нибудь сгодиться?
— «Орас», Жорж Санд, — ответила женщина.
— Орас кто?
— «Орас» — это название книги, дорогая. А автором ее является Жорж Санд.
— Никогда не слышала о нем.
— Это она, а не он, кстати говоря.
— Ага, наверное, это кто-нибудь из современных авторов. Их в последнее время столько развелось, что всех и не упомнишь!
Керри-Энн болтала с видом человека, который прочитал столько книг, что они перемешались у него в голове. И свою ошибку она осознала только после того, как женщина заявила:
— Собственно, если этот роман у вас есть, то он должен находиться в разделе классической литературы. Но, прошу вас, не стоит беспокоиться. Я поищу еще кого-нибудь, кто сможет мне помочь. — Перед тем как уйти, она одарила Керри-Энн полным сожаления взглядом, каким смотрят на умственно отсталых.
Керри-Энн почувствовала себя униженной, как всегда бывало в школе, когда ее вызывали к доске, а она не знала правильного ответа. Тупая идиотка... Опустив голову, она сунула руки в карманы джинсов, чтобы сдержаться и не швырнуть что-нибудь в спину удаляющейся матроне — ту же книгу, например. Подняв глаза, в дальнем конце прохода она увидела сестру, беседующую о чем-то с той самой женщиной. Она кивком указала на Керри-Энн и улыбнулась, а потом сказала что-то Линдсей, отчего та заулыбалась тоже. Они что же, смеются над нею?
— Эй, ты как, нормально?
Керри-Энн вздрогнула — перед нею стоял Олли, и она быстро опустила голову, чтобы он не заметил, что в глазах у нее блестят слезы.
— Со мной все в порядке, — пробормотала она.
Она почувствовала, как он взял ее за руку, и, вновь подняв голову, утонула в теплых озерах расплавленных шоколадных глаз Олли.
— Не переживай — скоро все пройдет.
— Что именно?
— То, что тебя мучает. Когда меня что-нибудь раздражает, я всегда говорю себе: «Это не навсегда». Обычно это срабатывает. — Он подмигнул ей. — А если нет, все равно беспокоиться не о чем. У меня есть одно надежное средство.
Керри-Энн догадалась, что он имеет в виду, и слабо улыбнулась:
— В котором, держу пари, содержится миллион калорий.
— Ты угадала правильно, — со смехом признался он. — Послушай, ты, случайно, не умеешь обращаться с промышленной кофеваркой? Ну, той, что готовит кофе-эспрессо? Потому как я не отказался бы от помощницы в кафе.
Керри-Энн почувствовала, как понемногу у нее улучшается настроение.
— Одно время я работала в «Старбаксе»[35]. Думаю, что справлюсь.
Олли одарил ее мальчишеской улыбкой, и она решила, что он красив, пусть и какой-то своеобразной красотой. Сегодня он был одет в черные джинсы, классический пиджак в полоску поверх фиолетовой футболки с надписью «Хард-рок кафе» и свои фирменные оранжевые теннисные туфли. Черные волосы торчали ежиком, напоминая густую шерсть.
— В таком случае я тебя нанимаю. В некотором роде, конечно, — боюсь, что вместо жалованья тебе достанутся лишь чаевые.
— Мне приходилось работать и за меньшую плату. — Она вспомнила времена, когда, не имея и гроша за душой, готова была взяться за любую работу и целую неделю собирала апельсины на плантациях Эскондидо.
