Кобо Абэ - Стена
Сообщаем о только что поступивших новостях. В шестнадцать часов сорок минут на складе боеприпасов в районе S. произошел взрыв огромной силы. Ущерб пока неизвестен, но, по всей вероятности, взрыв захватил большой радиус. В настоящее время сформирован специальный отряд из двухсот человек, который приступил к охране места взрыва. Согласно тому же источнику, не исключено, что это заранее спланированная преступная акция, совершенная человеком-невидимкой. На этом мы заканчиваем передачу экстренных новостей. Продолжаем трансляцию «Призраков» Маратова».
Голос диктора умолк, и снова раздались всхлипывания.
О-о, какое же у них бедное воображение! Таковы мыслительные рамки людей, находящихся на службе у общества. Насколько все эти рассуждения мельче моей мечты перекроить человеческое тело. Могут ли эти люди надеяться на сотрудничество и понимание?
Испытывая чувство полной безысходности, я захотел умереть — это не гипербола. Я могу рассчитывать только на себя. Удастся ли мне в этом бескрайнем мире найти то животное? Придя в отчаяние, я выключил радиоприемник, швырнул его на пол и, хотя ноги были изранены, стал неистово топтать его, чтобы больше никогда не слушать.
Картина того, как ангелы работают на токарном станке, превратилась в картину преследования ангелов.
5. Сон
Весь город объят огнем.
Пламя — нечто багряное, принявшее форму цветов и кристалликов инея, — вспухая нарывами, появлялось из окон и щелей в стенах домов, из носов, ртов, глаз бесцельно бродивших по улицам опустошенных людей и двигалось, дрожа и колыхаясь.
Над всем этим в бесчисленном множестве летал я. Каждый в левой руке держал факел, в правой — меч, у них было обличье демонов, и они вопили: х-ха, х-ха, х-ха, х-ха.
Однако, это был не я, а мои двойники.
Настоящий я летал между ними, превратившись в петицию. В ней были подробно изложены все обстоятельства случившегося и моя точка зрения по поводу этого. Но почему-то петиция представляла собой чистый лист бумаги.
Один из моих двойников заметил меня. И стал писать на мне: «Смертная казнь». Он писал и писал. И я весь стал черным от этих слов — «смертная казнь».
Тут появляется вдруг тот самый зверь и сжирает меня.
6. Ухмыляющийся непойманный барсук.
Летящий по небу гроб
Я проснулся весь в поту.
Я не знал, который час, но была еще ночь. Стояла необычная, пугающая тишина. За окнами светила луна. Было полнолуние, но округлость луны была не простой округлостью, а какой-то пугающей.
Пугало все.
Встав с постели в полной тьме, я бессознательно прошептал:
— У меня лишь один путь — бесконечно скитаться в поисках зверя.
Неожиданно меня охватило непереносимое чувство одиночества, я ходил по комнате, повторяя: «Умереть, умереть, умереть», — сознание того, что я потерял тело, мучительно сковало мое сердце, я готов был расплакаться, но слезы почему-то не полились, вместо этого я громко чихнул.
Я взял с полки телескоп. Каждый поэт имеет небольшой, кустарно изготовленный телескоп. Это лучший прибор для успокоения сердца. Какое поразительное удовольствие с его помощью смотреть на звезды, наблюдать за движением облаков, но главное — рассматривать бегущие по улицам женские ножки. Удивительная, ни с чем не сравнимая радость и в то же время наслаждение, как Персей, надевший шапку-невидимку, следовать за ничего не подозревающей женщиной и наблюдать, точно прикасаешься к ней руками, откровенные позы, которые она принимает. Но даже когда такого объекта для наблюдения нет, можно, забыв о времени, рассматривать щели в заборе, увядшую траву на обочине дороги, пляшущие на ветру обрывки бумаги. Испытывать радостное чувство свободы от превращения в человека, ограничившего свою жизнь наблюдением, и одновременно собирать, сидя на скамейке в парке, шкуры непойманных барсуков стало моей повседневной привычкой, от которой я не мог отказаться.
Я, несомненно, вспомнил эту привычку ощущать радость оттого, что тело твое как будто исчезло, безотчетно спасаясь от страха, вызванного чувством утраты тела.
Были видны звезды.
Постепенно страх и грусть начали таять. Я продолжал неотрывно смотреть на небо. Вдруг я увидел, как между звездами что-то летит в мою сторону. Для кометы чересчур быстро, для метеорита слишком медленно. Вскоре я понял, что летящее по небу к звездам не имеет никакого отношения и движется не очень высоко над землей.
Оно летело прямо на меня. Это был ящик. Прямоугольный ящик, величиной с повозку. На нем кто-то сидел.
Когда ящик приблизился, я с удивлением обнаружил, что на нем летит тот самый зверь. Он сидел на ящике верхом, как на лошади, и, глядя прямо на меня, ухмылялся. Его висящая клочьями грива развевалась на ветру, он был похож на злого духа преисподней. Особенно странное чувство вызвала у меня его ухмылка. Алиса была поражена, увидев улыбающегося кота; Дарвин доказал, что звери могут улыбаться. Так что в этом не было ничего удивительного, но все равно ухмылка его была мне не по душе.
Сердце бешено заколотилось, дыхание сперло. Успокоение оттого, что появился зверь, надежда поймать его и одновременно страх, что он вдруг свернет в сторону и куда-то улетит, — именно это явилось причиной моего волнения. Может быть, я был парализован испытанным потрясением, но не почувствовал ничего удивительного в буквально сказочном событии — летит ящик, а на нем сидит странное животное. И самозабвенно надеялся, что ящик никуда не свернет и прилетит прямо ко мне.
Вскоре я увидел надпись на ящике:
K. ANTEN'S COFFEE[11]
Кофе? Кофе для меня?
Я удивился. О чем говорит эта надпись? Кофе в нем слишком много. На глазок фунтов пятьсот, по нынешним ценам четыреста тысяч иен — ужас. Что я буду с ним делать? Может быть, кофе — вознаграждение за тень, которую сожрал зверь? Нет, это уж слишком. Даже если этот кофе собран со всего мира, все равно кофе есть кофе, и не более того. Кто-то сказал, что на чашку чаю можно променять весь мир, ну что ж, прекрасно, пусть меняют этот кофе на весь мир, но не на мое тело. Мне нисколько не хочется участвовать в такой сделке. Но, подумал я, брезгливо морщиться было бы неправильно. Нужно вести себя так, будто с радостью принимаешь подарок. Может быть, тогда удастся усыпить настороженность зверя и поймать его. Но в следующее же мгновение я обнаружил, что прочел надпись на ящике неправильно. Две последние буквы были не «ee», a «in». Следовательно:
K. ANTEN'S COFFIN[12]
Я возмутился и, потеряв самообладание, закричал:
— Скотина! Ладно бы кофе, но ты приехал ко мне на катафалке! Любое оскорбление должно иметь какие-то пределы. Зачем пожаловал? Для кого этот гроб? Хватит меня дурачить.
И одновременно в глубине души зародилась мысль: выражение «тонкая тень» означает, что смерть приближается. Если же тени нет совсем, значит, человек умер. Следовательно, я все равно что умер. Вот почему этот зверь прибыл за мной на гробе. Положение дурацкое, но все логично.
— Абсолютно логично.
Это явно произнес зверь, восседавший на ящике. Ящик подлетел совсем близко, остановился и парил в воздухе. Удивляло, что зверь говорит, но еще более странным оказалось то, что, хотя между ящиком и мной расстояние было столь невелико, что удавалось свободно переговариваться, стоило оторваться от телескопа, как ящик превращался в точку далеко в небе.
— Я хочу знать, кто ты, — неожиданно произнес я.
— Я вскормленный тобой непойманный барсук, — спокойно сказал зверь, — я вскормлен твоей тенью, стал самостоятельным. Теперь вот обрел речь, пальцы стали длинными, и я могу брать ими что угодно. Безмерно тебе благодарен. Я в самом деле очень рад. Хочу верно служить тебе. Обещаю исполнять все твои желания.
— Я желаю, чтобы ты вернул мне тень, а сам исчез, — ответил я зло.
— Чепуха, — засмеялся непойманный барсук, — х-ха, х-ха, х-ха, ты желаешь сесть в гроб и отправиться к Вавилонской башне.
Его смех был точно таким, как у моих двойников, которых я видел во сне. Мне это показалось дурным знаком. Хотя сам я смеюсь именно так, но раньше почему-то этого не замечал.
— Чепуха то, что говоришь ты. Не понимаю, что ты мне собираешься доказать. Изволь вернуть тень.
— Не говори глупостей, поехали. Все мои действия и слова реализуют твои заветные желания. Мои слова принадлежат тебе гораздо больше, чем твои собственные ощущения. Верь мне. Ты в самом деле хочешь отправиться к Вавилонской башне. Может быть, ты этого не знаешь, но все события, случившиеся сейчас с тобой, есть полное воплощение в жизнь твоих мечтаний. Можно сказать, твои усилия кристаллизовались. Ты породил, а потом и воспитал меня. В твоем блокноте записано мое имя, что и стало таблицей моего роста. В конце концов я обрел самостоятельность и независимость и могу предпринимать действия по собственной воле. Я съел твою тень, переварил ее и стал тобой больше, чем ты сам. Теперь здесь существую я. У меня есть тело, есть тень. Я твоя воля, твои действия, твои желания, смысл твоего существования.
