Три страны света - Николай Алексеевич Некрасов
В своих "Воспоминаниях" Панаева рассказывает, что она сочинила первую главу, о подкинутом младенце, находя, что его можно сделать героем романа, описав разные его похождения в жизни, и что именно эта глава и послужила завязкой романа. Так как привлеченный было к участию в сочинении романа Григорович принес только "две странички описания природы" и больше "положительно не мог ничего придумать", "мы [т. е. она и Некрасов] стали придумывать сюжет уже вдвоем… Когда было написано несколько глав, то Некрасов сдал их в типографию набирать для октябрьской книжки журнала, хотя мы не знали, что будет далее в нашем романе; но так как писалось легко, то и не боялись за продолжение. Некрасов дал название роману "Три страны света", решив, что герой романа будет странствовать". Однако печатание романа началось не раньше, чем авторы дали цензурному комитету письменное удостоверение в том, что "порок будет наказан, а добродетель восторжествует". Некоторые из сотрудников, по словам Панаевой, возмущались тем, что роман писался вдвоем, им казалось, что "это балаганство, это унижает литературу". А потому она даже "предложила, чтоб Некрасов один ставил свое имя, но он не согласился". В заключение Панаева говорит: "Мы встречали немало досадных препятствий со стороны цензора: пошлют ему отпечатанные листы, а он вымарает половину главы, надо вновь переделывать. Пришлось бросить целую часть и заменить ее другой. Некрасов писал роман по ночам, потому что днем ему было некогда, вследствие множества хлопот по журналу. Ему пришлось прочитать массу путешествий и книг, когда герой романа должен был отправиться в путешествие. Я писала те главы, действие которых происходило в Петербурге. Иногда выдавались такие минуты, что мы положительно не знали, как продолжать роман, потому что приходилось приноравливаться к цензуре" (А. Панаева, Воспоминания, М.-Л., 1903, стр. 280–282);
Сопоставляя содержание высказываний Панаевой в передаче Скабичевского и в тексте ее "Воспоминаний", мы убеждаемся в их противоречивости.
Несомненно, что сообщение Скабичевского является более надежным источником для решения вопроса об авторской принадлежности той или иной части романа, так как оно основано на совместном с Панаевой рассмотрении экземпляра "Трех стран света", в котором было обозначено, что принадлежит каждому из соавторов. Написанные десятью годами спустя воспоминания Панаевой не содержат уже ссылки на этот экземпляр романа, который к тому времени был, очевидно, утерян. Поэтому указание Панаевой: "я писала те главы, действие которых происходило в Петербурге" — носит весьма неопределенный характер и не может быть признано достоверным, тем более, что при рассмотрении романа это указание Панаевой не находит себе подтверждения.
Если исходить из свидетельства Скабичевского и при этом учитывать особенности как предшествующего роману, так и последующего творчества каждого из соавторов, можно сделать ряд предположительных выводов.
Прежде всего, в романе нетрудно определить наличие двух самостоятельных сюжетных линий, одна из которых связана с Каютиным, другая — с Полинькой. При этом идейно-тематическая основа как и самый стиль каждой из глав, относящихся к той или другой из двух сюжетных линий, совершенно различны. В изображении путешествий Каютина автор стремится к широкому показу современной жизни разных социальных слоев и при этом с особым сочувствием воссоздает образы и картины жизни трудового народа. Во второй же сюжетной линии главный интерес автора составляют переживания преследуемой горбуном Полиньки, козни горбуна против девушки, ультраромантическая история его предшествующей жизни. Не остается сомнений, что эта часть романа, то есть, как пишет Скабичевский, "все касающееся интриги и вообще любовной части", принадлежит перу Панаевой. Что же касается глав, посвященных путешествиям Каютина, можно сказать с уверенностью, что они написаны Некрасовым.
Однако ряд глав романа отмечен совместным творчеством Некрасова и Панаевой. Так, скажем, "История мещанина Душникова" (часть III, гл. III) входит в главу, относящуюся к путешествиям Каютина, но, вероятно, написана при участии Панаевой, поскольку в 1856 году текст этой главы под измененным заглавием "Портретист" был опубликован в IV томе сборников "Для легкого чтения" и подписан псевдонимом "Н. Н. Станицкий".
Тесный контакт соавторов в работе над романом особенно заметен в тексте пролога и первой части романа. Некрасов, как более опытный и сильный автор, несомненно, оказывал всяческую помощь Панаевой, тогда еще только вступившей на литературное поприще.
В прологе, который Панаева в своих "Воспоминаниях" ошибочно называет первой главой рассказ о роженице, об ее разговорах с повивальной бабкой написаны Панаевой и потому, что они непосредственно относятся к "интриге" романа, и потому, что об этом говорят особенности их ультраромантического стиля ("дико закричала", "дико следила за движениями", "дико смотрела", "с диким криком кинулась"), но "детальная аксессуарная часть" (образы уездных повивальных бабок в начале пролога", образ ленивого барина на диване в окружении мальчика-казака, ключницы, собаки Фингала) написана, вероятно, Некрасовым.
Первая глава 1-й части, "Шутка", очевидно также написана Некрасовым, ибо она повествует о бедном жильце и квартирохозяине, выставившем в комнате окно, чтобы побудить жильца к уплате денег за квартиру, — эпизод, находящийся в тесной связи с подлинной биографией Некрасова; затем эта глава заключает в себе "комические сцены", которые по данным в статье Скабичевского, сочинялись Некрасовым. Вторая глава ("Пустая причина породила важные следствия") в большей своей части-произведенье Панаевой (любовные объяснения Полиньки с Каютиным), но и Некрасов принимал, участие в ее написании (например, тирада Каютина о "нашем отечестве", которое "велико и обильно"). То же самое можно сказать о третьей главе, "Знакомство": большая часть ее написана Панаевой (знакомство Каютина и Полиньки); меньшая (образ домовладелицы — мещанки Кривоноговой) — Некрасовым. Четвертая глава, "Пирушка", в большей части, по-видимому, написана Некрасовым (образ Кирпичова, описание самой пирушки), в меньшей (образ жены Кирпичова, подруги Полиньки, разговор Полиньки с ней) — Панаевой. Глава пятая "Душеприказчик", думается, целиком написана Некрасовым (образы крестьян — братьев Назаровых; богач Дорофей, умирая, кается Кирпичову в грехе; нравы швейной мастерской). Две последние главы — "Горбун" и "Отдается комната с отоплением" — как относящиеся к "интриге" и "любовной части", вероятно, целиком написаны Панаевой.
Относительно первой ("Неожиданный гость") и второй ("Рождение Полиньки") главы второй части естественнее всего предположить, что они писались совместно, ибо в них, наряду с рассказом о продолжении знакомства Полиньки с горбуном ("любовная часть"), есть сцены явно "аксессуарного" характера (башмачник у заказчиков, башмачник совершает покупки
