Патрик Модиано - Утраченный мир
- Плюнь на Жана Террайя, - сказал Хэйуорд.
- Да нет же... Он может притащить интересных людей...
- Хотите, послушаем музыку? - спросила Мартина Хэйуорд.
Она сменила платье на оранжевый купальный халат.
- Правильно... давайте музыку, - сказал Фуке. - Что-нибудь эдакое, чтоб завестись... Женский голос... Негритянку...
Хэйуорд разливал в бокалы какой-то напиток, отсвечивавший янтарем, он подал бокал сначала Кармен, потом Людо Фуке, потом Мартине. Мне страшно было даже подумать, сколько спиртного выпили эти трое с начала вечера.
- А теперь мне пора, - сказала девушка.
Она стояла перед Людо Фуке, сидевшим, поджав ноги, у телефона. Он одним глотком осушил свой бокал.
- Ну и катись... Скатертью дорога...
- Спасибо.
Вдруг он сейчас встанет и отвесит ей пощечину? Но нет. Он снова стал набирать номер телефона.
- Найду тебе замену. Это плевое дело... Такие девицы, как ты, торчат на каждом углу...
Но она его не слушала. Она повернулась к нему спиной и направилась к выходу.
В глубине гостиной в луже тени Филипп Хэйуорд сидел, откинувшись на спинку дивана, на котором лежала Кармен. Она рассеянно перебирала его волосы.
- Я тоже пойду, - сказал я. - Я устал...
Она посмотрела на меня расширенными, потерянными глазами, но в такие минуты я ничем не мог ей помочь. Ничем. Ее затягивало в эту тенистую лужу. Пойти за мной она не захотела бы.
- Тогда подожди меня дома, - забормотала она. - Подожди меня... Слышишь... подожди...
Мне пришлось самому порыться в ее сумочке, валявшейся на полу рядом с частью своего содержимого, чтобы найти ключ от квартиры.
Не успел я спуститься по лестнице, как свет погас. Я ощупью добрался до двери. И тут же почувствовал, что рядом кто-то есть. Я шарил по стене в поисках кнопки, включающей свет. Наконец нашел. Девушка стояла у двери. Она обернулась ко мне.
- Было темно... Я не сумела открыть...
Мы оба вышли во двор; я не удержался и посмотрел вверх на квартиру Хэйуорда, ярко освещенную лампочками террасы, как будто съемочная площадка.
- Странные люди, - сказал я.
- Да. В особенности Людо...
- Вы давно его знаете?
- Как сказать... месяц.
Мы шли по улице Ла-Тур. У нее были темные до плеч волосы, светлые, чуть раскосые глаза, бледная кожа. На ней был плащ, слишком большого для нее размера, она стягивала его на груди.
- Это плащ Людо... Я стащила его, уходя. Неохота мокнуть под дождем...
Я и в самом деле узнал грязно-желтый плащ. Он контрастировал с темными волосами девушки.
- А вы часто с ними встречаетесь?
- О, я - я просто друг той женщины...
- Блондинки?
- Да.
Пока мы сидели в квартире Хэйуордов, прошел ливень - тротуар блестел, и нам то и дело приходилось обходить лужи.
- Вы работаете? - спросил я.
- Да... в парфюмерном магазине на улице Понтье. Людо меня там и подцепил... Он бывает с друзьями в отеле на этой улице... Отель "Пари-Монден".
Как-то ночью Хэйуорды затащили нас в этот отель. Там тоже можно было с кем-нибудь "пересечься". Вестибюль, холл и бар были освещены зеленым светом, от которого все эти люди еще больше смахивали на привидения. Андре Карве, Иветта Фавар, Сьерра Даль. И Марио П., "до-диез", он похвалялся дружбой с актером Роланом Тутеном, и любимым его развлечением было, появившись в баре, выставлять напоказ свои мужские принадлежности и уверять, будто он "двадцать четыре часа в сутки в полной боевой готовности".
- Зачем же вы встречаетесь с этим типом?
- У меня нет выхода... Он дал мне в долг тысячу франков... - Она посмотрела на меня. - А вы студент?
- Нет.
Она выглядела совсем юной в плаще Людо. Словно девочка, которая забавы ради надела туфли на высоких каблуках и еле в них ковыляет.
- Сколько вам лет? - спросил я.
- Двадцать.
Мне тоже было двадцать. И родились мы с разницей в один день. Такие совпадения случаются не часто.
Мы прошли по авеню Анри Мартена, потом по авеню Жоржа Манделя до Трокадеро. Деревья в саду и пышная листва за черными решетчатыми оградами зданий намокли от дождя. На углу какой-то улицы из сада, окружавшего полуразрушенный особняк, пахнуло жимолостью. Девушка отвернула рукав плаща Людо, чтобы посмотреть на часы.
- Я еще успею на последний поезд.
- А где вы живете?
- В Сен-Море. Знаете?
- Нет.
К востоку от Парижа дальше Венсенского леса я не бывал.
- Возьмите такси. У меня есть деньги...
Я вывернул карманы. Тридцать франков - пожалуй, хватит, чтобы доехать на такси до Сен-Мора.
- Большое спасибо. Я вам завтра отдам. Приезжайте ко мне... Завтра после обеда я выходная...
На стоянке Трокадеро такси не оказалось. Мы дошли до площади Альма. Странно мне было прогуливаться в этом квартале не с Кармен, а с кем-то другим. В начале авеню Монтеня ждала машина, маленький красный с черным "строен".
- А вы далеко живете? - спросила она.
- Да нет. Я живу вот здесь. На первом этаже. - И я показал на квартиру Кармен по другую сторону площади.
- Там, где садик?
- Да.
Она явно удивилась. Потом села в такси.
- Приезжайте завтра в Сен-Мор... Я вам дам свой адрес.
Она попросила у шофера такси клочок бумаги и ручку. И принялась старательно выводить адрес на бумаге, прижимая ее к колену.
- До завтра. И спасибо. Приходите в половине третьего. И подождите на улице...
Она улыбнулась, захлопнула дверцу и через опущенное окно помахала мне рукавом плаща, который был ей слишком велик.
На какой же это улице в Сен-Море я должен ее ждать завтра днем в половине третьего? Я посмотрел на бумажку. Авеню Дю-Нор, 30-бис.
6
Липы, окаймляющие авеню Дю-Нор, образуют густой лиственный свод, как в Бадене на Лихтенталер-аллее. Домики сложены из песчаника. Солнечные лучи разрисовали тенями городские стены. На одной стене разорванная афиша кинотеатра в Ла-Варен.
Я жду на обочине тротуара против номера 30-бис. За оградой угадывается сад и до половины прячется коричневый домик с верандой на втором этаже. Деревянная калитка в ограде приоткрывается, девушка проскальзывает в щель и тихо прикрывает за собой калитку. Она подходит ко мне. На ней сегодня не плащ Людо, а очень легкое темно-синее платье.
- Долго ты меня искал?
- Нет.
- А на чем ты приехал?
- На поезде.
День был теплый. В этот час я оказался единственным пассажиром в вагоне. Я ехал к ней в дачную местность. Рейи. Сен-Манде. Венсен. Биарриц. Жуэнвиль-ле-Пон. Сен-Мор-де-Фоссе. Баден-Баден.
- Хочешь, пойдем в Ла-Варен?
Авеню Дю-Нор делает изгиб, а потом плавно спускается к Марне. Интересно, можно ли еще и сегодня съехать вниз по этому склону? Впрочем, не все ли равно. У меня не хватит духу совершить паломничество в те края. К тому же я уверен: ни авеню Дю-Нор, ни лип, ни гаража на углу набережной под названием "Гараж на Островах" - ничего уже не существует.
Мы пошли по набережной. И когда, пройдя несколько сот метров, миновали мост Шампиньи, серые городские дома стали уступать место особнякам и виллам, все более и более богатым.
- Ну вот. Мы в Ла-Варен, - торжественно объявила она, точно сообщая о важном событии в нашей жизни.
И когда я сегодня вспоминаю об этом, я думаю: а ведь и впрямь речь шла о важном событии. Тщетно я роюсь в памяти - никогда приезд в какой-нибудь город не производил на меня такого впечатления, как мой приход в этот день в Ла-Варен-Сент-Илер вдвоем с ней.
- Ты давно здесь живешь?
- Да... Я здесь родилась.
Мы перешли через мост Шеневьер и побрели по узкой тропинке вдоль берега Марны. Над зеленоватой стоячей водой склонились плакучие ивы. Барки. Полусгнившие понтоны. Решетчатые загородки. Запах разогретой солнцем тины. Под вечер возвращение. Назад мы шли по набережной Ла-Варен. Она хотела, чтобы я оценил прелесть ее родного города. Виллы. Белые заборы. Я не ошибся, когда на вокзале Бастилии подумал, что еду на курорт.
- Вы и отпуск свой проводите здесь? - спросил я.
- Ну да... Чего ради уезжать... Пляж тут рядом.
К дебаркадеру были пришвартованы прогулочные лодки. Вдоль Марны чередой тянулись светлые сосновые понтонные пристани. Чуть дальше на маленьком островке среди ив я заметил турник с качелями, веревками и кольцами.
- Вы правы... Нет смысла уезжать отсюда...
На одном из буев, прикрепленных к понтонным мосткам, вьется надпись синими буквами: "Речной пляж Ла-Варен". Она смотрит мне прямо в глаза:
- Хотите, возьмем номер в отеле?
Отель в стороне от набережной, на пересечении двух улиц, с усыпанной гравием террасой и столиками в саду под зонтиками с бахромой. Он назывался "Пти-Риц".
Во сне я услышал шум. Я и по сей день не знаю, был ли это телефонный звонок? Или выстрел? А может, и то и другое вместе? Я никак не мог открыть глаза. Веки были как налитые свинцом.
Кто-то тряс меня за плечо. Тут я проснулся. Надо мной склонилось лицо жокея Юреля. Я заснул на диване в гостиной.
- Вас просят к телефону...
Я посмотрел на часы. Была еще только полночь. Кармен вернется не раньше утра. Она отправилась с Хэйуордами за город к одному из их компании, некоему Шатийону, а я сказал, что слишком устал и не поеду.
