Ирвин Шоу - Рассказы из сборника Отступление
- В старом городе сегодня будет жарко, - пропел он негромко, доставая одну спичку, из тех, что хранились россыпью в его кармане. Стоя рядом с окном, чтобы иметь возможность сразу из него выпрыгнуть, он зажег спичку и поднес огонек к своему факелу. Факел ярко вспыхнул и Алекс, что есть сил, швырнул его вдоль коридора в кучу пропитанных лигроином тряпья и стружек. Бросок оказался точным. На какой-то миг, казалось, что ничего не случилось. Алекс стоял у окна, в глазах его отражался свет факела. Он улыбнулся, поднес руку ко рту, поцеловал кончики пальцев и послал воздушный поцелуй, в противоположный конец коридора.
И в этот миг весь коридор взорвался. Куча тряпья и стружек превратилась в огненный шар, который со страшной скоростью понесся к окну за спиной Алекса. Крик, вырвавшийся из его горла утонул в громовом реве взорвавшегося дома, и Алекс успел нырнуть на пол в тот момент, когда над ним пролетал клубящийся огненный шар. Шар сорвал с него шляпу, опалил волосы и огромным клубом огня, вырвался из окна так, как вылетает дым из печной трубы.
Придя немного в себя, Алекс прежде всего почувствовал сильный запах гари. Затем он увидел, что ковер под его лицом горит - горит тихо и ровно, словно уголья на каминной решетке. Алекс три раза ударил себя по голове, чтобы погасить огонь на том, что осталось от его волос, и попытался принять сидячее положение. Однако дым оказался настолько густым, что он кашляя и заливаясь слезами, снова лег на пол и медленно фут за футом пополз по горящему ковру. Он полз к ближайшей двери, а руки его чернели и сохли, а кожа на них трескалась. Наконец, он открыл дверь и выполз на боковую веранду дома. В тот же момент, позади его рухнули стропила, и плотный, как цемент, столб пламени взвился из крыши в черное небо. Алекс вздохнул, подполз к краю террасы и свалился с высоты пяти футов на кучу земли, которой предстояло стать цветочной клумбой. Земля была теплой и пахла навозом, но он тихо лежал, с благодарностью вдыхая этот аромат. Алекс лежал бы и дольше, если бы вдруг не почувствовал, что с его бедром происходит нечто странное. Он сел и покосился на бедро. Из-под пальто выбивалось пламя, а кожа под ним, похоже, начала запекаться. Алекс аккуратно расстегнул пальто и несколькими ударами сбил пламя, вырывающееся из кармана, в котором он хранил спички. Покончив с пожаром на своем бедре, Алекс выполз на лужайку и сел под деревом, тряся головой. Он тряс ею снова и снова, в надежде прояснить затуманившееся сознание. Однако силы оставили его, и он в бесчувствии улегся под деревом, головой на корневище.
Где-то вдали беспрестанно звонил колокол. Алекс открыл глаза с опаленными ресницами и прислушался. Пожарные машины уже сворачивали на улицу. Он ещё раз вздохнул и, как можно ниже припадая к холодной земле, пополз по земле к задней стене дома и затем дальше через живую, но без листвы изгородь, больно царапающую обожженные руки. Скрытый высокой живой изгородью Алекс поднялся и пошел прочь как раз в тот момент, когда первый пожарный выбежал из-за угла к задней стене дома.
Упорно, но замедленно, так как ходят во сне, он шагал к дому МакКракена. Для того, чтобы добраться до дома шефа полиции ему потребовалось сорок минут. Алекс двигался темными проулками и задворками, чувствуя, как лопается на коленях опаленная кожа. Он нажал кнопку звонка и стал ждать. Медленно открылась дверь и из-за неё осторожно выглянул МакКракен.
- Боже мой! - прошептал МакКракен и стал закрывать дверь. Однако Алекс выставил ногу и не дал ему это сделать.
- Впустите меня, - хриплым, срывающимся голосом произнес он.
- Ты обгорел, - сказал МакКракен, пытаясь ударом ноги столкнуть ступню Алекса с порога. - У меня с тобой нет ничего общего. Убирайся отсюда.
Алекс извлек револьвер, уткнул ствол в ребра МакКракена и прошипел:
- Впусти.
МакКракен медленно открыл дверь и Алекс чувствовал, как дрожат ребра полицейского под стволом револьвера.
- Полегче, - пискнул голосом испуганной девочки МакКракен. - Слышишь, Алекс, полегче!
Они вошли в прихожую, и МакКракен закрыл дверь. Дверную ручку он, однако, не отпускал, так как боялся, что от ужаса хлопнется в обморок.
- Что тебе надо от меня, Алекс? - Когда он говорил, его свободно болтающийся на шее галстук дергался в такт словам. - Что я могу для тебя сделать?
- Мне нужна шляпа, - ответил Алекс. - И пальто.
- Хорошо, хорошо, Алекс, - захлебываясь от торопливости произнес МакКракен. - Что ещё я могу для тебя сделать?
- Я хочу, чтобы вы отвезли меня в Нью-Йорк.
- Послушай, Алекс, - МакКракен нервно сглотнул и провел по сухим губам тыльной стороной ладони, - давай рассуждать здраво. Я не могу везти тебя в Нью-Йорк. У меня работа, за которую мне в год платят четыре тысячи. Я начальник полиции и не могу рисковать...
- Я всажу тебе пуля в кишки, - сказал Алекс, а из его глаз полились слезы. - Так что, давай, помогай!
- Хорошо, хорошо, - поспешил согласиться МакКракен. - Почему ты плачешь?
- Мне больно. Мне так больно, что нет сил терпеть, - сказал Алекс и, покачиваясь от боли, принялся расхаживать взад-вперед по прихожей. - Мне надо попасть к доктору, пока я не загнулся. Давай, ублюдок, вези меня в город, - прорыдал он.
Машина катила на восток в сторону рассвета, и всю дорогу до Джерси-сити Алекс плакал, дергаясь на переднем сидении машины. Он завернулся в большое пальто МакКракена, а старая шляпа полицейского свободно ерзала туда-сюда на его опаленном черепе. Бледный, с отрешенным лицом МакКракен что есть сил держался потными руками в баранку, время от времени испуганно косясь на Алекса.
- Да, - сказал Алекс, случайно поймав один из этих взглядов. - Я все ещё здесь. Пока не умер. Ты, Шеф полиции, лучше смотри, куда правишь.
Не доезжая квартала до входа в Холланд-тоннель со стороны Джерси, МакКракен остановил машину.
- Пойми, Алекс, - взмолился он, - не заставляй меня ехать через Тоннель до Нью-Йорка. Я не могу рисковать.
- Я должен попасть к врачу, - сказал Алекс, облизывая растрескавшиеся губы. - Мне нужен доктор. И никто не помешает мне получить медицинскую помощь. Ты провезешь меня через тоннель, а потом получишь пулю - потому что ты ублюдок. Ирландский ублюдок! Заводи мотор. - Раскачиваясь от боли, он крикнул: - Заводи мотор, тебе говорят!
МакКракен так дрожал от страха, что управление машиной давалось ему лишь с огромным трудом. Тем не менее, он доставил Алекса в Бруклин к отелю "Святого Георга", в котором обитал Фланаган. Шеф полиции остановил машину и, бессильно поникнув, опустил голову на рулевое колесо.
- О'кей, Алекс, - сказал он. - Мы на месте. Ты же будешь хорошим парнем, не так ли? Ты ведь не сделаешь ничего такого, о чем тебе придется позже пожалеть? Я семейный человек, Алекс. У меня трое детей. Почему ты молчишь, Алекс? Почему ты хочешь сделать мне плохо?
- Потому что ты - ублюдок, - с трудом с трудом смог выдавил Алекс, так как у него одеревенела челюсть. - У меня хорошая память. Я помню, как ты не хотел мне помочь, и я должен был тебя заставлять.
- Моему младшенькому лишь два годика, - со слезами в голосе сказал МакКракен. - Неужели ты хочешь сделать младенца сироткой? Умоляю, Алекс. Я сделаю все, что ты скажешь.
- Ну, ладно, - вздохнул Алекс. - Пойди приведи Фланагана.
МакКракен выпрыгнул из автомобиля и вскоре вернулся в сопровождении Фланагана и Сэма.
Алекс слабо улыбнулся, когда Фланаган открыл дверцу и посмотрел на него.
- Мило. Очень мило, - присвистнув, произнес Фланаган.
- Ты только посмотри на него, - покачал головой Сэм. - Будто только что с войны вернулся.
- Вам надо посмотреть, что я сделал с домом, - сказал Алекс. Первоклассная работа!
- Ты умрешь, Алекс? - участливо поинтересовался Сэм.
Алекс пару раз бесцельно взмахнул револьвером, а затем рухнул головой на приборную доску с таким звуком, что со стороны могло показаться, будто кто-то изо всех сил ударил по мячу бейсбольной битой.
Открыв глаза, он обнаружил, что находится в полутемной, скудно меблированной комнате, и до него откуда-то издалека долетел голос Фланагана:
- Послушайте, док, нельзя допустить, чтобы это парень умер. Он должен выкарабкаться. Понимаете? Нам будет трудно избавиться от мертвого тела. Объяснить его появление мы не сможем. Мне плевать, если он потеряет обе руки и обе ноги, или что на это уйдет пять лет. Вы должны его вытащить.
- Мне не следовало с вами связываться, - послышался вой МакКракена. Какой же я идиот! Рискнуть работой, которая дает четыре тысячи в год. Мне следует пройти психиатрическое обследование.
- Возможно, он выживет, но, возможно, и нет, - произнес какой-то незнакомый голос профессиональным тоном. - Парень постарался, что надо.
- Похоже, что ему предначертано быть похороненным на конском кладбище, - заметил Сэм.
- Заткнись! - распорядился Фланаган, и добавил: - С этого момента никто больше не произносит ни слова. Это дело сугубо частное. Александр! Полководец! Вшивый грек!
