Андрей Малыгин - Зеркало, или Снова Воланд
Валерий Иванович уронил взгляд под ноги, где на паркетном полу беспорядочно валялись осколки разбитого в суматохе зеркала. Осколки предмета, подарившего чудесное прозрение и в то же время ставшего невольной причиной его погибели. Как в жизни все связано, как все тесно переплетено. Какая тонкая, просто невидимая нить порой отделяет одно от другого, черное от белого, а праздник с воодушевлением от тяжкого горя. Наверное, все же не зря из глубины столетий дошли до нас такие простые и знакомые каждому слова: «От сумы да от тюрьмы не зарекайся!»
Часть вторая
Как светел день, а ночь темна,В их смене маятник движенья;Две стороны, а суть одна —Простое жизни продолженье
Глава СЕДЬМАЯ
Кто бы это мог быть?
От рук жены и нервного возбуждения лицо Шумилова просто горело. Выкурив незаметно одну и явно не накурившись, он тут же выхватил из пачки вторую сигарету и, немного помяв ее, спешно прикурил. Руки его дрожали. Форточка окна была полностью открыта, но дым не успевал так быстро выходить наружу и висел в замкнутом кухонном пространстве слоями, как легкий туман над низиной. Ни плача дочки, ни каких-либо иных шорохов сейчас слышно не было, но время от времени Валерий Иванович чутко вслушивался в окружающую тишину, бросая опасливые взгляды на дверь. Он ничуть не желал и даже боялся продолжения столь постыдного скандала. Но вокруг все безмолвствовало… Тогда он достал веник с совком и, стараясь как можно меньше шуметь, собрал осколки своего необычного приобретения, волею случая ставшего теперь обыкновенными и уже не нужными остатками чего-то целого, высыпав их затем аккуратно в мусорное ведро.
Смешанные чувства переполняли его душу. Что и говорить! Ведь, с одной стороны, этот таинственный предмет неожиданно подарил ему столько полезной информации, а с другой стороны… в мгновение ока перечеркнул всю его многолетнюю семейную жизнь…
— Конечно, глупо было бы винить этот бездушный предмет — зеркало за то, что произошло. Несомненно, первопричина была в нем самом. Ведь уже давно и мудро подмечено, что нечего на зеркало пенять, коль у самого рожа кривая… И правильно! Ну кто тянул за язык? А на что надеялся? Все на тот же русский авось? — вздохнул он сокрушенно, укладывая на стол осиротевшую подставку. — Ну что мешало пойти за стенку, в другое помещение? Там хоть запор имеется… Закрылся бы себе, да и смотрел сколько душе угодно. Так нет же… Ох, уж эта глупая людская самонадеянность! Уж скольких она в жизни уму-разуму пыталась учить, и все бесполезно… Ну попутал однажды черт, и, кажется, что еще надо, шевели мозгами, кретин, делай нужные выводы! Ну что вы, куда там!.. Сам, как кролик в пасть удаву, полез, — закрутил он досадливо взъерошенной головой. — Так тебе и надо, осел ты баранович!.. Всякую бдительность потерял, и вот, получай наказание… Ну и что теперь дальше прикажешь делать? А? Ведь нельзя же завтра утром жене заявить, что все ей только приснилось, а так на самом деле ничего и не произошло?.. А крик, а шум какой получился? Соседи, наверное, с ума посходили. Уж слышали все наверняка… Позор! Какой позор, честное слово, — вздохнул он нервно и глубоко. — Ну захочешь, нарочно вряд ли придумаешь, как все мерзко и гадко получилось! Взять и самому себе такую свинью подложить!.. Хорошо, что еще никто из соседей на шум не явился и в дверь не позвонил, а то бы можно было совсем со стыда сгореть… В общем, кошмар, да и только!
Не успел он завершить свой мысленный монолог, как в гулкой ночной тишине до слуха его донесся знакомый сигнал звонка!..
От новой неожиданности он просто оторопел…
«Черт-те что, стоило только подумать, и на вот тебе… Словно насмешка какая-то!.. Кто бы это мог быть? Неужели соседи? А вдруг кто-то в милицию все же успел позвонить?..»
Все в нем, как в диком животном в момент близкой опасности, замерло и обострилось.
«А если не открывать? Впрочем, если все же пожаловали из милиции… Черт возьми! Ведь будут звонками донимать, пока не откроешь. Хочешь, не хочешь, а весь дом на ноги поднимут. Ну, а если насчет шума будут приставать, что им ответить? Не говорить же, что… семейный скандал вышел? Что-то срочно придумывать надо. Только бы вот жена опять не явилась… Не дай бог! — подумал он с внутренним содроганием. — Но надо идти открывать, а то опять затрезвонят».
Шумилов машинально метнул недокуренную сигарету прямо в раскрытую форточку. Благо, что балконов под окном не было, и, тихо приоткрыв дверь, аккуратно проследовал в коридор. Никаких звуков из других комнат квартиры не доносилось. Он прислушался, но и на лестничной площадке тоже все было тихо.
«Надо бы вставить глазок для порядка», — подумал он озабоченно и в сильном волнении нажал на защелку замка.
К своему великому изумлению при свете неяркой лампочки Валерий Иванович увидел высокого, хорошо одетого высокого мужчину с тростью в руке, в заломленном на ухо черном берете.
— Доброй ночи, — низким голосом поприветствовал франтоватый незнакомец, ничуть не смущаясь столь позднего своего визита, прошив при этом хозяина квартиры пронзительным взглядом, отчего у того по спине побежали мурашки, а внутри как-то сразу похолодело.
— Здравствуйте, — вяло и виновато выдавил из себя секретарь парткома, удивленно разглядывая крупную бабочку в очень мелкий горошек на шее пришедшего. — Я извиняюсь, вы ко мне?
«Нет, он не из милиции…» — облегченно пронеслось в голове.
Незнакомец чуть подобрел лицом.
— Конечно, Валерий Иванович, не сомневайтесь. Можно войти?
Хозяин квартиры явно растерялся и, тревожно дергаясь, ни с того, ни с сего пролепетал:
— Да, но… понимаете… у меня сейчас большие неприятности…
— Разве? Вы так полагаете? — вопросительно вздернул черные брови визитер, как будто сильно при этом удивился. — Мне кажется, что вы в этом здорово заблуждаетесь, любезный…
Шумилов беспокойно оглянулся и, предупреждающе подняв руку и понизив голос, смущенно прошептал:
— Прошу вас, только тише… дело в том, что моя жена…
— Но Вера Николаевна, — перебил его незнакомец, еще больше смягчаясь, — уверяю вас, давно уже крепко и сладко спит… Можете сами удостовериться! — веско и убедительно закончил он фразу, словно поставил в предложении точку.
— Возможно, и спит… — неожиданно согласился хозяин квартиры, удивленно рассматривая позднего гостя и стараясь припомнить, а не встречались ли с ним где-то раньше. — «Надо же, знает даже, как и жену зовут… Интересно…» — И тут же поинтересовался: — А вы, случайно, не с ночного поезда? Не из Москвы?
— Да… я, можно сказать, только что сейчас и прибыл, — подтвердил поздний гость, согнутым указательным пальцем поправляя полоски черных усов, — но, прошу прощения, не поездом… и уж точно не из Москвы.
— А-а-а… тогда понятно… значит, на автомашине? Наверное, из Ленинграда… или с того направления?.. — тут же поинтересовался Валерий Иванович, испытывая какое-то внутреннее неудобство.
— Да-да, — кивнул головой незнакомец, — вы очень догадливы… Совсем другим транспортом и… как раз почти с того… с петербургского направления.
«Странно, — подумал Шумилов, — почему он сказал, что с петербургского, как в старину, ведь город-то все-таки уж порядочно называется Ленинградом, а значит, вполне очевидно, что с ленинградского и направления». — И тут же почувствовал острое желание впустить припозднившегося гостя.
— Прошу вас, проходите…
— Это временно, — отреагировал вслух незнакомец, принимая приглашение, — скоро опять поменяется.
— Что поменяется? — удивился хозяин квартиры, робко пропуская незнакомого визитера. Хотя вроде бы никакого вопроса ему и не задавал…
— Я имею в виду название города, — уверенно проговорил тот, — вернется его старое историческое название — Санкт-Петербург, как и задумано изначально, в честь основателя града. Хотя официальная версия и несколько иная, но, уверяю вас, что это всего лишь хитрая уловка…
— Прошу вас вот сюда, — жестом руки указал Валерий Иванович, приглашая гостя на кухню, — извините за тесноту, но, как видите, жилплощадью не богаты. А насчет Ленинграда… я что-то сильно сомневаюсь…
— И напрасно сомневаетесь, — присаживаясь на табурет у стола и оглядывая крохотное помещение, подчеркнул незнакомец, — информация точная, уверяю вас, так оно и случится… И вообще, я думаю, что это не может служить предметом для спора, — добавил он тут же, как бы предупреждая возможную полемику. — Да, тесновато, ничего не скажешь… — заключил он, сочувственно покачав головой. — Какие все-таки чрезмерно экономные люди у вас, уважаемый Валерий Иванович, во вред здравому смыслу экономят буквально на всем… И чего только ради пустой фразы не сделают… лишь бы угодить… Экономика должна быть экономной… — едко усмехнулся он, блеснув желтым металлом во рту. — Вот только должен заметить, что автор этой фразы на самом-то деле был несколько расточителен… Сам экономить, увы, не любил, а других почему-то призывал.
