Даниил Курсовский - Няня
- Я умею!.. – возразил Максим.
- Очень бы хотелось на это надеяться… - вздохнула няня. – Ладно, дети, прогуляйтесь пока. Поговорите. Максиму есть что рассказать. Ему это необходимо. А потом возвращайтесь.
- Потом – это когда?.. – быстро спросил Максим.
- Когда поговорите.
- Но ты будешь здесь? Ты нас дождешься?..
- Обязательно, мой милый! Или ты думаешь, что мы сегодня случайно встретились?..
Максим открыл рот. Полина потянула его за собой.
- Пошли! – сказала она. – Не мешай ребенку насыщаться. Интересно, ты в его возрасте был таким же прожорливым?..
Максим взглянул на нее растерянно.
Полина хихикнула, увлекая его за собой.
Они медленно пошли в глубину парка. Максим несколько раз оглянулся, пока скамейка, на которой сидели няня с Костей, не скрылась за поворотом.
- Я тебя очень, очень хорошо понимаю! – прервала молчание Полина. – Никогда ничего подобного не чувствовала!.. Когда она сказала – «дети, прогуляйтесь», мне самой захотелось запрыгнуть к ней на колени!..
- Она рассказывала, что у нее никогда не было девочек-воспитанниц… - пробормотал Максим. – Всегда только мальчики.
- Которых она всегда наряжает в платьица, да?..
Максим задумчиво улыбнулся.
- Няня придерживается старых традиций. – пояснил он. – Для нее любой воспитанник – прежде всего дитя, и его следует одевать в детскую одежду.
- То есть платья для нее как раз и есть такая одежда?..
- Вот именно. Я же говорю – старые традиции.
- А кормление грудью – это какая традиция?..
Максим усмехнулся.
- А это – не традиция. Это… Это просто счастье, которое няня дает тем, кто был лишен его в самом раннем детстве.
Они немного помолчали, медленно двигаясь вперед.
- Время тянется долго, но проходит быстро. – вздохнул Максим. – Все проходит… Няня появилась в моей жизни, когда мне было пять. И уехала, когда мне исполнилось тринадцать. И эти восемь лет промелькнули как один миг.
- Ты не хотел, чтобы она уезжала?..
- А как ты думаешь?.. Она ведь ясно дала понять, что уезжает навсегда. После того, как несколько лет была для меня всем!.. Я хотел.. я думал, что она всегда будет со мной!..
- Она сказала об этом.
Они замолчали, но в этом молчании не было напряжения. Появление няни будто бы сломало некую стену, и Полина понимала, что теперь Максиму будет легче рассказать ей о том, что до сих пор было скрыто.
- Конечно, это эгоистично – думать только о себе. – заговорил Максим. – Но я с раннего детства привык к эгоизму близких людей. Мои родители не очень-то беспокоились обо мне. Они делали карьеру, развлекались, ходили в гости, а меня чуть ли не с рождения подбрасывали бабушке. А бабушка тогда была еще достаточно молодой женщиной. Когда я появился, ей было всего тридцать девять, а когда мне исполнилось пять лет, у нее начался бурный роман с одним французским дипломатом, прямо как в телесериале. И драгоценная бабуля начала спихивать меня обратно моим родителям, а они усиленно пихали меня обратно. Вслух об этом не говорилось, но я чувствовал себя никому не нужным, не желанным. И тут-то и появилась няня.
- Сама появилась?..
- Нет. Бабушка нашла ее. И впоследствии это примирило меня с ней. А потом мы даже подружились, но уже намного позже, когда я стал уже совсем взрослым и все-таки понял кое-что, чего не мог понять когда-то. Дня не проходит, чтобы мы не черкнули друг другу пару слов по электронке.
- А как ее француз, кстати?..
- Все прекрасно! Они живут в пригороде Парижа, у них там большой сад, в подвале полно коллекционных вин, они наносят визиты, ведут, в общем, активную светскую жизнь.
- Они ровесники?..
- Даже одногодки. Сейчас им обоим по шестьдесять семь, и они намерены дожить как минимум до девяноста.
- У них должно получится!
- Я тоже на это надеюсь. Ну а моих родителей, как ты знаешь, тоже вынесло из страны, причем еще дальше, чем бабушку – в Штаты, и не куда-нибудь, а во Флориду. Между собой они живут, правда, не совсем дружно, но зато наслаждаются климатом и тамошними супермаркетами. С ними я редко переписываюсь…
- Это понятно…
- Ну вот. Когда роман с французом был у бабушки в самом разгаре, а мои драгоценные родители смылись в свою самую первую поездку в Штаты, бабушка и решила пригласить для помощи в воспитании няню. На самом деле речь шла не о помощи. Меня нужно было на кого-то спихнуть полностью!..
- И вот появилась няня…
- Я был очень недоволен. Бабушка привела ее в детскую, представила нас друг другу, и быстро упорхнула. На очередное свидание со своим дипломатом!.. А мной овладел демон разрушения. Я принялся кидаться игрушками, рвать книжки, кричать… В общем, устроил дикую истерику. Но няня просто села на стул и стала за мной наблюдать. Молча. Ничего не говоря. И я как-то быстро успокоился. От нее исходила, знаешь ли, такая волна… Гармонии. Спокойствия. Любви. Уже к вечеру того дня мы стали с ней самыми близкими друзьями. А еще через день она стала для меня всем, просто всем… Я верил ей абсолютно, и хотел стать к ней так близко, как только можно было. Поэтому не слезал с ее колен, вот как этот Костя, и спать стремился улечься тоже с ней. Она не возражала. Она понимала, что я нуждаюсь в повышенной ласке и любви, после всего этого холодного эгоизма родственников. И вот однажды вечером, лежа рядом с ней, я как-то совершенно естественно приложился к ее груди. Точнее, она сама дала мне грудь…
Максим мечтательно улыбнулся.
Полина вновь своим особенным жестом погладила его по руке.
- Наверное, это было очень здорово, да?..
- Еще бы! Я был просто на верху блаженства! Я до сих пор помню вкус няниного молока!.. И ее руки, когда она гладила и подшлепывала меня. Я чувствовал себя самым настоящим младенцем и буквально купался в ее любви и заботе...
- Может быть, она тебя и спать укладывала в одной распашонке, как младенца?.. – улыбнулась Полина.
Максим вдруг покраснел.
- Ну да… - признался он. – Конечно, в распашонке, или короткой рубашке, в чем же еще?.. И однажды утром тоже очень естественным образом нарядила меня в платье. С моей стороны не последовало никаких возражений.
- Тебе нравилось быть в платье?..
- Очень! Это было… Это было просто необыкновенно. Такое удивительное ощущение свободы и защищенности!.. Тем более, что все платья для меня она и в самом деле шила сама. Я обожал смотреть, как она рисует фасон, кроит, сшивает скроенное сначала на живую нитку, чтобы примерить. И я обожал всю эту процедуру примерок. Няня ставила меня на табурет, и я изо всех сил старался стоять неподвижно, пока она отмечала там и тут, подрезала что-то ножницами, подшивала… А потом было очень приятно в только что сшитом платье покрасоваться у зеркала. У меня появились воскресные платья, праздничные платья, повседневные платья...
- Я чувствую, у тебя был обширный гардеробчик!..
- И еще какой обширный!.. Для школы няня, конечно, сшила мне обычный мальчишеский костюмчик. Никто в школе не знал, что когда я прихожу домой, то всегда переодеваюсь в домашнее платьице. Так мне было привычно. И няня это всегда приветствовала.
- Максим, а можно спросить?..
- Ну, давай…
- А.. Это.. Что ты надевал под платье?..
Максим опять покраснел.
- Ну, как что… - пробормотал он. – Что и положено! Трусики разные… красивые.. С кружевами и оборками. И колготки, когда было прохладно.
- А как к этому относилась бабушка?..
- Она приняла это с восторгом. И, по-моему, еще больше меня радовалась всем моим обновкам. Но, вообще-то, платья были только фоном. Я же говорю, прежде всего мы с няней были лучшими друзьями. Мы с ней говорили обо всем на свете, обсуждали разные проблемы, читали вместе книжки. Она читала мне перед сном, и я ей, как только научился читать. Она заботилась обо мне, и при этом учила полагаться на собственные силы и в самых трудных положениях надеяться только на себя. Она говорила, что помощь обязательно придет, когда я буду в ней нуждаться, но придет она только в том случае, если я буду действовать, не дожидаясь ее. Она говорила, что это умение обязательно мне пригодится, когда я вырасту и стану взрослым. Но я не хотел расти!.. Я понимал, что когда я подрасту, няня уйдет. И все-таки я рос, и время ухода приближалось… Однажды няня показала мне альбом. Там было много фотографий разных мальчиков, няниных воспитанников. Все они были такие радостные, торжественные рядом с ней в своих нарядных праздничных платьях. Чувствовалось, что визит к фотографу был для них важным событием. Вначале альбома фотоснимки были черно-белые, старинные, потом раскрашенные, с виньетками, ближе к середине стали появляться настоящие цветные, а к концу альбома снимки были уже сплошь цветные и гораздо лучшего качества. На одной из последних страниц я увидел и свое собственное фото рядом с няней. Нас фотографировала бабушка. И в альбоме еще оставались пустые страницы. Я вдруг понял, что это особенный альбом. Что листы в нем никогда не кончатся.
