Жан-Филипп Туссен - Месье
Эх, люди, люди!
Раз в неделю Месье играл вечером в футбол в недорогом спортивном зале. В раздевалке он держался особняком. Переодевался неторопливо. У него была красивая экипировка: красная футболка, полотняные бермуды, кеды на толстой подошве. Он выходил на поле последним и начинал разогреваться под внимательными взглядами десятка девиц в тренировочных костюмах, которые наблюдали за игроками из-за боковой и обсуждали каждого. Во время матча, когда подавали угловой у ворот противника, Месье, игравший в защите, устремлялся во вражеский стан и норовил в прыжке ударить по мячу головой. Эй, длинный, давай назад, кричал тренер, спортивная звезда в ауте. Месье пожимал плечами и трусцой возвращался на место, не спуская глаз с поля.
Месье не больно-то любил особей, подобных себе. Нет, не любил. В тот вечер, например, когда он вывихнул запястье, он читал газету на автобусной остановке, поставив спортивную сумку у ног. Какой-то тип, стоявший рядом, обратился к нему с вопросом. Поскольку увлеченный чтением Месье не отвечал, тот счел уместным с робкой улыбкой вопрос повторить. Опустив газету, Месье задумчивым взглядом смерил этого месье с головы до ног. Тогда тот подошел вплотную и грубо его толкнул. Месье потерял равновесие и со всего маху стукнулся рукой о металлическую стойку остановки.
В ту пору у Месье была невеста.
Да, да. Надо думать, ее огорчило, что он пришел под вечер с увечьем. Она принесла из кухни ведерко со льдом, велела опустить в него руку и погладила Месье по голове, утешая, как маленького. Пока он снимал часы, она уселась на ковре по-турецки, затем, надеясь разрядить атмосферу, тем более что Месье не предпринимал никаких шагов в этом направлении, набросала, в соответствии с приметами, которые он указал, портрет того типа с остановки и повесила у входной двери.
Невеста в тот вечер отнеслась к нему с пониманием, поставила у себя в комнате раскладушку и всячески старалась поддержать его в таком деликатном деле, как объяснение с ее родителями. Супруги Паррен, показавшиеся ему при первом знакомстве людьми скорее добродушными, нависли над ним в дверях. Месье сидел на постели, опасаясь, как бы они на него не обрушились; желая оправдать свое присутствие в их квартире, он настойчиво, с расстановкой уговаривал их войти в его положение. Но они его едва слушали. Они хотели одного: выяснить, это их сильно заинтриговало, почему дочь повесила на дверь портрет их друга Карадека.
На другой день ранним утром Месье тихонько крался по коридору и наткнулся на мать невесты в ночной рубашке: на ее заспанном лице читалось недоумение, словно она не помнила, как сюда попала. Чтобы помочь ей сориентироваться, Месье лаконично напомнил ей свое имя и поздоровался, вежливо потупив глаза и уставившись, таким образом, на ее живот, внизу которого просвечивало утреннее благолепие высшей пробы. Хорошо спали? - спросила она, прижав руку к плечу и стараясь держаться к собеседнику в профиль. Месье покачал головой: нет, и показал опухоль на запястье, вызревшую под покровом ночи. Она покосилась на его руку, пролепетала что-то неразборчивое насчет больницы и рентгена и добавила, ускользая бочком, что воду надо спускать очень аккуратно (учту непременно, ответил Месье).
Проблуждав некоторое время по квартире, где расположение комнат то и дело заводило его в тупик, Месье явился на кухню опрятный, в костюме цвета ночной синевы и темном галстуке. Он поддернул брюки и без лишних церемоний опустился на стул. Родитель сидел за столом в одной майке, курил и искоса на него поглядывал. Невеста, по последним сведениям, еще спала. Спит так спит, они с мадам Паррен решили начать завтрак без нее. Желая произвести хорошее впечатление, Месье, несмотря на распухшую руку, сам поднялся и налил себе вторую чашку кофе.
Мадам Паррен не сняла ночной рубашки, но поддела вместительные трусики, так что просвечивала теперь только грудь, чем Месье и пришлось удовлетвориться за кофе. Родитель же, затушив сигарету в блюдце, попросил позволения осмотреть его кисть - из чистого любопытства. Он достал из футляра очки, долго прилаживал их на носу, потом велел Месье присесть на пол, положить руку к нему на колени и расслабиться. Когда Месье уселся, как требовалось, Паррен стал неуверенно ощупывать запястье, затем снял очки и с озабоченным видом заключил: рентген необходим, поскольку иначе ничего не видно.
Месье прекрасно знал, что рентген - пустяковая безобидная процедура, и поддался бы ей без боязни, когда бы для успешного ее осуществления не надо было ехать в больницу (больницы Месье не больно-то любил). Он снова сел за стол и поинтересовался у Парренов, нет ли случайно врача в доме, желательно рентгенолога. Нет, врача нет, ответили те, за исключением доктора Дувра с третьего этажа. Месье спросил, почему они настроены против доктора Дувра, но мадам Паррен возразила, что вовсе нет, сосед как сосед, и ничего, уверяю вас, между нами никогда не было.
Пока родительница как ни в чем не бывало мыла посуду, Месье, не зная, чем еще заняться на кухне (он уже и так помог убрать со стола свою чашку), порылся в карманах, извлек оттуда какие-то бумажки и принялся поочередно сжигать их над пепельницей, заодно выясняя у мадам Паррен, нельзя ли пригласить доктора Дувра на дом. Вопрос ее несколько раздосадовал, вероятно, оттого, подумалось Месье, что она не в состоянии ответить на него подобающе. Пусть он, Месье, сам ему позвонит да узнает, сказала она.
Телефон Месье не больно-то любил.
Он положил руки ладонями на стол, приподнял один палец, придирчиво осмотрел ноготь так и сяк и, легонько хлопнув по столешнице, вышел из кухни. В коридоре он спросил у Паррена, который направлялся в ванную с инструментами в руках, разрешения позвонить. Когда, позвонив, Месье вернулся на кухню, невеста сидела за чашкой чая и покуривала сигарету. Вы что, знаете телефон доктора Дувра? - спросила мамаша. Нет-нет, охотно поддержал разговор Месье, откуда же нам его знать - просто решил позвонить начальству, чтобы оно не беспокоилось. А я и не знала, что вы работаете, сказала мадам Паррен. И чем же вы занимаетесь? Он коммерческий директор, ответила невеста. Вроде того, подтвердил Месье. Да-да, продолжала невеста, он один из трех или четырех коммерческих руководителей "Фиат-Франс".
Вроде того, согласился Месье.
Какие у вас цены? - полюбопытствовала мадам Паррен. Что, простите? переспросил Месье. Какие цены на автомобили? Не знаю, отвечал Месье и постучал пальцами по столу. Надо бы вам поинтересоваться, сказала она. Если вам угодно, поинтересуюсь, сказал Месье. Так-так. Еще вопросы?
После нескольких минут ожидания в обществе ассистентки доктора Дувра Месье, решившийся все-таки отправиться на прием, очутился в докторском кабинете, просторном, с бежевыми стенами, большим письменным столом и белой простыней на кушетке. Дувр, высокий, стройный, изысканный господин лет пятидесяти, выглядевший весьма элегантно в белом медицинском халате, поднялся навстречу Месье, пожал руку и нет чтобы сесть на место, заговорил о том о сем, надвигаясь на пациента, который вынужден был отступать. Загнав Месье в угол, он, не переставая разглагольствовать, смерил его взглядом, мысленно прикидывая, кто из них двоих выше (эх, люди, люди!). И только потом сел. Положив ладони на стол, он спросил, что случилось. Месье объяснил. По ходу его рассказа доктор Дувр проникался к нему состраданием и наконец сказал, что сейчас посмотрит руку, если Месье соблаговолит снять пиджак. Осторожно ощупывая запястье, доктор задал ему несколько вопросов, на которые, впрочем, сам и ответил, на одни кратко, на иные подробно, и, предупредив: сейчас нажму на кость и будет больно, - с той же непринужденной любезностью спросил, что Месье делает в жизни. В жизни? - уточнил Месье. Нимало не обескураженный такой скрытностью, доктор Дувр поднял к нему исполненное благожелательности лицо и повторил вопрос, сформулировав его несколько иначе, чтобы все-таки добиться ответа. Месье ответил уклончиво. Интересная работа? - спросил Дувр. Да, мне прилично платят, сказал Месье. Полагаю, я зарабатываю больше, чем вы, добавил он. Далее доктор Дувр уже ничего не спрашивал (возможно, Месье следовало с этого начать).
Спустившись к Парренам, Месье позвонил на работу. Ему ответила секретарша, почтительнейше ее поприветствовав, он попросил отменить все намеченные встречи и передать мадам Дюбуа-Лакур, что появится на следующей неделе. Затем он зашел в комнату невесты, собрал вещи и явился на кухню со спортивной сумкой и атташе-кейсом. Пока он усаживался, мадам Паррен сообщила мужу, что жених их дочери-коммерческий инженер. Коммерческий директор, уточнил Месье. Да. И по связям с общественностью тоже немного, сказал он, но это не самая сильная моя сторона.
Да уж. Осторожно массируя больную руку, Месье сказал невесте, что намерен использовать вынужденный перерыв в работе для поездки на Лазурный берег. Невеста удивилась и спросила, что он там собирается делать, Месье не знал, там видно будет, отвечал он. Еще вопросы? Нет. Отлично. До Канна добрался благополучно. В купе с ним ехал немец, но швейцарский.
