Курт Воннегут - Упаковка
— Угу, — кивнула Мод.
Эрл пошевелил пальцами в тонких перчатках.
— А сегодня вечером я намерен пожарить нам с тобой и Чарли стейки из филейной части толщиной с манхэттенский телефонный справочник. И мы заслужили каждую унцию, могу сказать это с чистой совестью.
— Мы даже еще не распаковались.
— Ну и что? Я не устал. У нас впереди много дел, и чем быстрее я приступлю к ним, тем больше успею сделать.
Мод и Эрл, все еще в поварском облачении, находились в гостиной, когда горничная ввела Чарли Фримэна.
— Кого я вижу! — воскликнул Эрл. — Неужто старина Чарли?!
Чарли был по-прежнему худощавым и стройным; возраст выдавала лишь седина в густых волосах. Лицо, кое-где тронутое морщинами, излучало уверенность и мудрость, хотя Эрлу показалось, что на губах по-прежнему играет едва уловимая усмешка. На самом деле старина Чарли почти не изменился, и студенческие отношения, несмотря на сорокалетний перерыв, с новой силой возродились в сознании Эрла. Совершенно непроизвольно он почувствовал себя обиженным холопом, тупым и грубым. Единственным способом защиты оказался все тот же, из тех же времен — скрываемое негодование и надежда на то, что рано или поздно все будет совсем по-другому.
— Давненько не виделись, а, Эрл? — произнес Чарли своим по-прежнему глубоким, энергичным голосом. — Отлично выглядишь.
— За сорок лет много воды утекло, — откликнулся Эрл, нервно вцепившись пальцами в обивку дивана. И только после этого вспомнил про Мод, которая, напряженно поджав губы, стояла у него за спиной. — Прости, Чарли, познакомься, это моя жена Мод.
— Удовольствие, которое я вынужден был отложить на долгие годы, — с поклоном заметил Чарли. — Мне казалось, что я с вами давно знаком. Эрл очень много рассказывал про вас в колледже.
— Как ваши дела? — спросила Мод.
— Гораздо лучше, чем я мог предполагать еще полгода назад, — ответил Чарли. — Какой у вас великолепный дом. А как эта штуковина называется? — положил он руку на консоль теле-радио-аудиокомбайна.
— Это? — не скрыл удивления Эрл. — Это ТВ-блок.
— ТВ? — сдвинув брови, повторил Чарли. — ТВ? А-а, это аббревиатура от «телевидение», верно?
— Чарли, ты шутишь, что ли?
— Ничуть. В мире более полутора миллиардов бедолаг, которые никогда в жизни не видели ничего подобного, и я — из их числа. Не опасно потрогать стеклянную часть?
— Экран? — с трудом хохотнул Эрл. — Нет, конечно. Сколько угодно.
— У мистера Фримэна, наверное, экран раз в пять побольше нашего, — холодно заметила Мод. — Очевидно, поэтому он и пошутил, что никогда не видел такого маленького телевизора.
— Ну ладно, Чарли. — Эрл резко нарушил молчание, возникшее в комнате после реплики Мод. — Чем мы обязаны чести видеть тебя у нас дома?
— Воспоминаниям о юности, — ответил Чарли. — Случайно оказался в вашем городе, вспомнил, что...
Чарли не успел договорить. Его прервала появившаяся компания в составе Лу Конверса, фотографа и молодой симпатичной журналистки из журнала «Прекрасный дом».
Фотограф, представившийся просто Слоткин, немедленно взял бразды правления в свои руки и, похоже, не собирался выпускать их до окончания визита. Он категорически прекратил все разговоры и деятельность, не имеющие отношение к фотографированию.
— Так, показуйте ваш упаковка! — на странном ломаном языке потребовал Слоткин.
— Багаж? — не понял Эрл.
— Упаковкой, — вступила в разговор журналистка, — мы называем обстановку и оборудование жилища. Суть репортажа в том, что вы вернулись из кругосветного путешествия, а вас уже ждет полностью, так сказать, упакованный дом — в нем есть все, что может понадобиться человеку в жизни.
— О-о...
— Так и есть, — подал голос Лу Конверс. — Абсолютно, вплоть до битком забитого винного погреба и кухни с деликатесами на самый изысканный вкус. Абсолютно новые машины. Всё абсолютно новое. За исключением вин.
— Ага, они вииграли конкурц.
— Он продал свой завод и отошел от дел, — пояснил Конверс.
— Мы с Мод решили, что пора немного подумать и о себе, — заговорил Эрл. — Мы много лет ограничивали себя, вкладывали деньги в бизнес и так далее. Потом дети выросли, а мне предложили за завод большие деньги, мы немножко как бы сошли с ума и подумали: «А почему бы и нет?». После чего пошли и заказали себе все, о чем когда-то мечтали.
Эрл бросил беглый взгляд на Чарли Фримэна, который с легкой улыбкой тихонько стоял в стороне, явно изумленный всем происходящим.
— Мы с Мод начинали в двухкомнатной конуре в районе доков, — продолжил Эрл. — Не забудьте это вставить в статью.
— У нас была любовь, — добавила Мод.
— Да, — кивнул Эрл, — и мне не хотелось бы, чтобы у людей сложилось впечатление, будто я какое-то чванливое ничтожество, родившееся с мешком денег и хвастающееся всем этим. О нет, господа! Это — итог долгого и трудного пути. Запишите это. Чарли помнит, как мне в юности приходилось зарабатывать себе на учебу.
— Эрл пережил тяжелые времена, — подтвердил Чарли.
Оказавшись в центре внимания, Эрл почувствовал уверенность и уже стал рассматривать появление в своей жизни Чарли как своего рода великодушный жест судьбы, как отличную возможность свести старые счеты раз и навсегда.
— Тяжелыми они были не из-за работы, — многозначительно и с нажимом уточнил он.
— Не спорю, — удивленный внезапной жесткостью Эрла, кивнул Чарли. — Наверное, работа была не тяжелой. В любом случае, все это было так давно, что я мог запамятовать.
— Я говорю о том, что очень тяжело жить, когда все на тебя смотрят сверху вниз только потому, что ты родился не в богатой семье.
— Эрл! — с удивленной улыбкой воскликнул Чарли. — Конечно, в нашем студенческом братстве дураков хватало, но никому из них даже на минуту не могло прийти в голову посмотреть сверху вниз...
— Будем зниматься! — объявил Слоткин. — Готовить гриль, клеб, саладт, большой кровавый кусок мяса.
Горничная извлекла пятифунтовый шмат стейка из морозильника, и Эрл положил его на решетку гриля.
— Поторапливайтесь, — сказал он. — У меня нет под руками целой коровы. — За улыбкой он попытался скрыть раздраженность тем, с какой легкостью Чарли отмахнулся от его студенческих страданий.
— Стоять! — крикнул Слоткин. Полыхнули магниевые вспышки. — Хорошо.
После этого вся компания перебралась в дом. Эрл и Мод позировали во всех комнатах поочередно, поливали растения в оранжерее, читали книжные новинки у камина в гостиной, открывали нажатием кнопок окна, беседовали с горничной в прачечной, обсуждали меню, выпивали в баре зала для приемов, расположенного в цоколе здания, разглядывали доски в мастерской, стирали пыль с коллекции ружей в кабинете Эрла.
И постоянно где-то на заднем плане маячил Чарли Фримэн — ничего не упускающий, очевидно, забавляющийся тем, как Эрл и Мод демонстрировали свою благополучную, упакованную по полной программе жизнь. Под взглядом Чарли Эрл все больше и больше нервничал, ему было неловко за всю эту демонстрацию, и Слоткин устроил ему выговор за фальшивую улыбку.
— Видит бог, Мод, — говорил Эрл, утирая пот в хозяйской спальне, — если мне когда-нибудь надоест отдыхать (постучи по дереву!), я могу пойти артистом на телевидение. Заметила, с какой скоростью я научился переодеваться? Господи, скорее бы все это кончилось. Я чувствую себя вешалкой!
Тем не менее пришлось по требованию Слоткина переодеться еще раз, на сей раз в смокинг. Слоткин пожелал снять ужин при свечах. В обеденном зале задернули гардины и включили электричество, чтобы скрыть полуденное солнце, сияющее на улице.
— Полагаю, Чарли вдоволь нагляделся, — проговорил Эрл, с гримасой застегивая тугую пуговицу воротника. — Думаю, он получил большое впечатление. — Но голос прозвучал неуверенно, и он обернулся, ища поддержки у Мод.
Она сидела перед туалетным столиком, сурово разглядывая себя в зеркало и примеряя различные украшения. Услышав нечленораздельное мычание, Эрл повторил:
— Говорю, Чарли, наверное, потрясен.
— На мой взгляд, он слишком спокоен, — холодно ответила жена. — После того, как он к тебе тогда относился, вот так просто заявиться с улыбочками и светскими манерами — фу.
— Да, — вздохнул Эрл. — Черт побери, я всегда чувствовал себя при нем последним ничтожеством, да и сейчас он смотрит на нас так, словно мы нарочно выставляемся, а не просто помогаем журналистам собрать материал для статьи. Ты слышала, что он сказал, когда я напрямую заявил ему, что мне не нравилось во время учебы в колледже?
— Он повел себя так, словно ничего такого не было и ты все сам придумал. О да, он — та еще штучка, я это уже поняла. Но я не позволю ему испортить нам праздник. Сегодня у нас — самый счастливый день в нашей жизни, и так и будет, несмотря ни на что! А знаешь, что я еще тебе хотела сказать?
— Что же? — Ощутив поддержку жены, Эрл воспрял духом. Он не был абсолютно уверен, что Чарли втайне насмехается над ними, но Мод тоже почувствовала это и оскорбилась.
