Карел Чапек - Белая болезнь
Репортер. Если господин советник разрешит... Наших читателей, конечно, больше всего интересует, как уберечься от этой болезни.
С иге л и у с. Что-о-о? Уберечься? Никак! Абсолютно невозможно! (Вскакивает.) Мы все от нее перемрем. Каждый, кому больше сорока, обречен... Вам это все равно, в ваши глупые тридцать лет! Но мы, в наши зрелые годы... Подите-ка сюда! Взгляните, у меня на лице ничего нету? Какого-нибудь белого пятнышка? Что? Еще нет? Сколько раз в день я подхожу к зеркалу... Ваших читателей интересует, как уберечься... Еще бы! Меня это тоже интересует. (Садится, сжимает голову руками.) Боже, до чего бессильна наука!
Репортер. Господин советник, может быть, в заключение вы скажете несколько ободряющих слов?
Сигелиус. Да... Напишите у себя в газете, что.., с этим нужно примириться.
Звонит телефон.
(Берет трубку.) Алло. Да. Что? Вы же знаете, что я никого не принимаю. Врач? А как его фамилия? Доктор Гален? Гм... Есть у него рекомендации? Нет? Так что же ему от меня нужно? Ах, вот как - "в интересах науки"? Пусть докучает этим моему второму ассистенту. У меня нет времени на какие-то научные разговоры. Что? Приходит уж пятый раз? Ну, если так, пожалуй, впустите его, но скажите, что я могу уделить ему всего три минуты. Да. (Вешает трубку и встает.) Вот видите, мой юный друг: попробуй тут сосредоточиться на научной работе!
Репортер. Извините, господин советник, что я отнял у вас драгоценное время...
Сигелиус. Не беда, не беда, друг мой. Наука и гласность должны помогать друг другу. Если я вам еще понадоблюсь, приходите без церемонии. (Подает руку.)
Репортер. Честь имею кланяться, господин советник! (Кланяясь, уходит.)
Сигелиус. Всего хорошего. (Садится за письменный стол.)
Стук в дверь.
(Берет перо и пишет. После паузы.) Войдите!
Доктор Гален входит и нерешительно останавливается в дверях.
(Пишет, не поднимая головы. После долгой паузы.) Не заставляйте меня ждать, коллега.
Гален (запинаясь). Простите, господин советник... я не хотел беспокоить вас... Я доктор Гален...
Сигелиус (продолжает писать). Это мне уже известно. Что вам угодно, господин Гален?
Гален. Я... я работаю врачом страхкассы, господин советник... практикую... лечу, можно сказать, самую бедноту... и, таким образом, имею возможность наблюдать множество разных заболеваний... потому что... среди бедняков... свирепствует столько болезней...
Сигелиус. Как вы сказали? Свирепствует?
Гален. Да, свирепствует... ширится.
Сигелиус. Ах, вот что. Врач не должен говорить цветисто, коллега.
Гален. Да, правильно... А в последнее время, когда так распространилась белая болезнь...
Сигелиус. Morbus Tshengi, коллега. Человек науки должен выражаться кратко и точно.
Гален. Когда видишь все эти ужасы... видишь, как человек заживо разлагается... на глазах своей семьи... И это ужасное зловоние...
Сигелиус. Надо пользоваться дезодораторами, коллега.
Гален. Да, но так хочется спасти этих людей. У меня были сотни случаев... страшных случаев, господин советник... И стоишь, бывало, над ними с пустыми руками... в полном отчаянии...
Сигелиус. Неправильно, коллега! Врач никогда не должен отчаиваться.
Гален. Но это так ужасно, господин советник! И я сказал себе: надо что-то сделать... что-то испробовать, а не стоять так зря... Я, правда, прочитал всю литературу по этой болезни, но... извините, господин советник... там нет... там нет этого...
Сигелиус. Чего там нет?
Га лен. Правильного метода лечения, господин советник.
Сигелиус (кладет перо). А вы его знаете, этот метод?
Га лен. Да, думаю, что знаю.
Сигелиус. Ах, вы думаете! У вас, наверно, есть собственная теория центовой болезни, не так ли?
Га лен. Да. Есть собственная теория.
Сигелиус. Довольно, господин Гален. Когда против болезни не удается найти средства, для нее придумывают хотя бы теорию. Это обычное явление. Но, на мой взгляд, практикующий врач должен придерживаться проверенных методов. Что скажут ваши пациенты, если вы станете испытывать на них ваши сомнительные теории? Для экспериментирования существуют клиники, коллега.
Гален. Вот потому-то...
Сигелиус. Я еще не кончил, доктор Гален. Как я уже сказал, в моем распоряжении, к сожалению, всего, три минуты. Что касается ченговой болезни, рекомендую вам применять дезодораторы... и потом морфий, коллега, самое главное морфий. В конце концов, мы существуем для того, чтобы облегчать страдания больных... по крайней мере платежеспособных. Больше ничего не могу сказать вам, коллега. Очень приятно было познакомиться. (Берет перо.)
Гален. Но... господин советник... я...
Сигелиус. Что вам еще угодно?
Гален. Видите ли, я умею лечить белую болезнь.
Сигелиус (пишет). Одиннадцать человек приходило ко мне с таким заявлением. Вы двенадцатый. Среди них были и врачи.
Гален. Но я проверил свой метод... на нескольких сотнях больных. И он дает положительные результаты...
Сигелиус. Какой процент выздоровевших?
Гален. Около шестидесяти. И еще двадцать под вопросом.
Сигелиус (кладет перо). Если бы вы сказали "сто процентов", я тотчас велел бы вывести вас, как сумасшедшего или шарлатана. Что же мне с вамп делать? Послушайте, коллега, я вас понимаю: это заманчивая иллюзия - найти средство против ченговой болезни. Это принесло бы вам славу, сказочную клиентуру, Нобелевскую премию, университетскую кафедру. А? Вы стали бы славнее Пастера и Коха, знаменитее Лилиенталя!.. Да, подобная перспектива может вскружить голову. Но таких разочарований было уже...
Гален. Я хотел бы испытать свой метод в вашей клинике, господин советник.
Сигелиус. В моей клинике? Какая наивность! Вы ведь иностранного происхождения?
Гален. Да, верно. Я-уроженец Пергама в Греции.
Сигелиус. Вот видите. Как же я могу допустить иностранца в государственную клинику имени Лилиенталя?!
Гален. Но ведь у меня здешнее подданство. Я уже с детства...
Сигелиус. Но происхождение, коллега, происхождение!
Гален. Лилиенталь тоже был... иностранного происхождения, не так ли?
Сигелиус. Напоминаю вам, сударь, что надворный советник ординарный профессор и доктор медицины Лилиенталь был моим тестем. К тому же, нынче другие времена. Вы и сами, я думаю, понимаете. Кроме того, господин доктор Гален, я сильно сомневаюсь, чтобы великий Лилиенталь допустил в свой храм науки... простите меня, врача какой-то страхкассы...
Гален. Меня он допустил бы, господин советник. Я когда-то был у него ассистентом...
Сигелиус (вскакивает). Ассиетентом? Что ж вы, голубчик, сразу не сказали? Да вы садитесь, пожалуйста, коллега. Не стесняйтесь, Гален! Подумать только, вы были ассистентом моего тестя! Странно, я что-то не припомню, чтоб он когда-нибудь упоминал о вас.
Гален (присев на краешек кресла). Он... называл меня доктор Дитя.
Сигелиус. О господи, так это вы - Дитя! "Он мой лучший ученик", - так говорил о вас Лилиенталь. И жалел, что вы покинули клинику. Почему же вы у него не остались, голубчик?
Г а л е н. Разные были причины, господин советник... Главное - то, что я собирался жениться... а на жалованье ассистента семьи не прокормишь...
Сигелиус. Вы совершили ошибку! Я всегда говорю своим ученикам: хотите заниматься наукой, не женитесь! А уж если женитесь, то выбирайте богатую невесту. Надо жертвовать личной жизнью ради науки. Вы курите, Гален?
Г а л е н. Нет, благодарю вас... У меня, видите ли, angina pectoris[грудная жаба (лат.).].
Сигелиус. Ну, ну, это не так страшно... Дайте-ка я вас послушаю.
Гален. Спасибо, господин советник, но... сейчас мне не до этого. Я прошу вас разрешить мне проверить в вашей клинике мой метод лечения... на нескольких больных, которых вы считаете безнадежными...
Сигелиус. Они все безнадежны, Гален... Но исполнить вашу просьбу не так-то легко, черт возьми! Получится не совсем удобно. Однако, поскольку вы любимый ученик моего тестя, я вам вот что скажу: изложите мне сейчас ваш метод, мы уделим ему должное внимание и при случае проверим клинически; Одну минуту; я только распоряжусь, чтобы нам никто не помешал... (Протягивает руку к телефону.)
Гален. Извините, господин советник, но я... Пока мой метод не будет клинически испытан, я никому его не открою. Право, не могу.
Сигелиус. Даже мне?
Гален. Простите. Никому. Никоим образом.
Сигелиус. Вы всерьез?
Гален. Совершенно серьезно, господин советник.
Сигелиус. Тогда ничего не поделаешь. Извините, Гален, но это против правил нашей клиники и против... как бы вам сказать...
Гале н. Против вашей научной совести? Я понимаю. Но у меня, видите ли, есть свои причины.
Сигелиус. Какие?
Гален. Я страшно сожалею, господин советник, но сейчас я не могу их сообщить.
Сигелиус. Ну, как хотите. Что ж, поскольку обстоятельства складываются таким образом, мы поставим на этом точку. Все же я был очень рад познакомиться с вами, доктор Дитя.
Гален. Послушайте, не надо так. Вы должны допустить меня в свою клинику, господин советник. Должны это сделать!
