Томас Гарди - Стихотворения

Понеслась эта часть

XV

К океану и над океаном

Вдруг зависла на миг;

Видя Рейс, видя мыс,

Мириады их бросились вниз,

В этом месте забвения душ окаянном

Океан принял их.

XVI

А избравшие родину души

Быстро мчались к семье,

Как на Троицу вихрь,

В небе стихло жужжание их,

Но печаль океана не сделалась глуше

И осталась во мне.

Декабрь 1899

Перевод В. Корнилова

ЖАВОРОНОК ШЕЛЛИ

(В окрестностях Легорна, март 1887)

В слепом далеке безо всяких мет

В забвенье покоится жалкий прах

Того существа, что воспел поэт

В необыкновенных своих стихах.

Когда-то с полей прогоняя сон,

Тот жаворонок звенел, паря

В дневной синеве, и не знал, что он

Бессмертен - поэту благодаря!

Он жил незаметно, как все, и вот

Однажды в глаза ему прянул мрак

Невзрачным комочком упав с высот,

Он умер - неведомо где и как.

Быть может, теперь он лежит в траве

На этом холме, иль у той межи,

Иль там в изумрудной густой листве,

Иль в этих колосьях поспевшей ржи?

Найдите его! Безымянный певец

Достоин иного! О, феи, пора

Доставить сюда драгоценный ларец

Из золота, жемчуга и серебра!

Откроем и снова замкнем на замок

Бесценный ларец, чтоб навек сохранить

Святые останки того, кто помог

Поэту гармонию приворожить!

Перевод Д. Веденяпина

К ЖИЗНИ

О, Жизнь, до чего ж томит

Меня твой понурый взор,

Твой вечно унылый вид,

Таящий немой укор.

Твои слова о Судьбе

Известны мне наперед,

И здесь у меня к тебе

Давно особенный счет.

Но разве нельзя хоть раз

Соври, притворись, сыграй!

Представить, что мир у нас

Опять превратился в рай!

И, может быть, - я готов,

Вдыхая сладкий дурман,

Я сам бы в конце концов

Поверил в этот обман!

Перевод Д. Веденяпина

К НЕРОЖДЕННОМУ РЕБЕНКУ БЕДНЯКА

I

Не бейся, сердце, затаясь,

Хотя манит рожденья час,

Спи долгим сном:

Тебе судом

Одни мучения даны,

И страха песнопения полны.

II

Послушай: род людской наш плох,

Добро исчезло, смех заглох,

Надежды нет

И веры свет

Погас, нет дружбы и любви,

И не исправишь мир, хоть в нем живи.

III

Когда б меня ты слышать мог,

Когда б не естество, не Бог

Ты мог решить:

Жить ли, не жить,

Я б все сказал про этот свет,

А ты бы к нам явился или нет?

IV

Однако ни к чему намек,

Тебе пока что невдомек,

Кому талант

От роду дан,

Без знания ты в жизнь войдешь,

Где кровь с огнем бросают страны в дрожь.

V

О, как бы, милое дитя,

Хотелось уберечь тебя

От злых угроз,

От бед, от слез,

Но слаб и беден я, как ты,

И трудно нам уйти от маеты.

VI

Что ж, выходи на свет из тьмы,

Как безрассудно вышли мы,

Давай живи

В трудах, в любви

И в здравье! Обрети друзей

И радости, что обошли людей!

Перевод В. Корнилова

К ЛИЗБИ БРАУН

I

Ох, Лизби Браун,

Где нынче ты?

Там солнца свет

Или беды

Печали нет?

Как, Лизби Браун?

II

Ты, Лизби Браун,

Была смела

И всех, смеясь,

Сразить могла

Игрою глаз,

Да, Лизби Браун!

III

Мне, Лизби Браун,

Нет, не найти

Волос рыжей,

Круглей груди,

Лица свежей,

Нет, Лизби Браун!

IV

Но, Лизби Браун,

Мне стала ты

Лишь дорогой,

Сорвал цветы

Не я, другой,

Жаль, Лизби Браун!

V

Что ж, Лизби Браун,

Ты так быстра,

А я так вял,

Таил я страсть,

А он пылал,

Так, Лизби Браун?

VI

О, Лизби Браун,

Собой хорош

Был твой супруг!..

Зачем ты все ж

Исчезла вдруг,

А, Лизби Браун?

VII

Вмиг, Лизби Браун,

Ты расцвела,

А я не знал.

Ты мимо шла

Не подозвал,

Зря, Лизби Браун!

VIII

Я, Лизби Браун,

Сам прозевал

Тебя: был глуп,

Не целовал

Прекрасных губ,

Да, Лизби Браун!

IX

Речь, Лизби Браун,

Обо мне

Начнут с тобой,

Ответишь: "Не

Знаком такой"

Так, Лизби Браун!

Перевод В. Корнилова

ЕДИНСТВЕННАЯ ЛЮБОВЬ

В заветный путь пустился я

При звездах и луне,

Чтоб утром милая моя

Женою стала мне.

Я миновал долину; там

Столетия назад

Языческий чудесный храм

Стоял, как говорят.

Вдали поблескивал поток,

И я под шум ветвей

Запел о той, кого нарек

Царицею своей:

"О безупречности венец!

О сердца глубина!

Как совершенства образец

Ты Богом создана!"

Вокруг клубился лунный свет,

Вдруг предо мной возник

Воздушный женский силуэт

Возлюбленной двойник.

И понял я, что он проплыл

Как раз по тем лугам,

Где жертвенник когда-то был

Языческим богам.

"Ты дева иль игра лучей?

За что такая честь

Быть двойником любви моей,

Иль ты она и есть?"

"Твоя невеста никуда

Из дома своего

Не отлучалась". - "Но тогда

Что ты за божество?"

"Далеко милая теперь,

Тень возгласила вновь,

Но только не она, поверь,

А я твоя любовь".

"Скажи мне, дома или нет

Избранница моя?"

И снова раздалось в ответ:

"Твой выбор - это я".

"О боже, нет!" Но тень опять

Взялась шептать свое...

Ах, невозможно передать

Смятение мое!

А тень не отступала: "Ты,

Мечтая, перенес

На смертную мои черты,

Мой нрав и цвет волос.

О, вовсе не простушку ту!

Сердечный жар храня,

Ты возлюбил свою мечту,

А стало быть, меня!"

"Раз так - я был как бы во сне

Я покорюсь судьбе!

Возлюбленная, нужно мне

Жениться на тебе!"

Тень стала таять... "Я ничья!

И не мечтай о том!

Ни разу не стояла я

Со смертным под венцом!"

И вот смешалась с темнотой...

Я вспомнил - что за страх!

Венере жертвенник святой

Вот в этих был местах!

Когда ж прибрел, едва дыша,

К невесте (тени, прочь!),

Я понял, что ее душа

Погибла в эту ночь!

Перевод Д. Веденяпина

ДРОЗД В СУМЕРКАХ

Томился за калиткой лес

От холода и тьмы,

Был отуманен взор небес

Опивками зимы.

Как порванные струны лир,

Дрожали прутья крон.

В дома забился целый мир,

Ушел в тепло и сон.

Я видел Века мертвый лик

В чертах земли нагой,

Я слышал ветра скорбный крик

И плач за упокой.

Казалось, мир устал, как я,

И пыл его потух,

И выдохся из бытия

Животворящий дух.

Но вдруг безлиственный провал

Шальную песнь исторг,

Стон ликованья в ней звучал,

Немыслимый восторг:

То дряхлый дрозд, напыжив грудь,

Взъерошившись, как в бой,

Решился вызов свой швырнуть

Растущей мгле ночной.

Так мало было в этот час,

Когда земля мертва,

Резонов, чтоб впадать в экстаз,

Причин для торжества,

Что я подумал: все же есть

В той песне о весне

Какая-то Надежды весть,

Неведомая мне.

Перевод Г. Кружкова

В СУМЕРКАХ

I

Сердце мое поражено и иссохло, как трава.

Псалом 101

Я не томлюсь, не стражду.

Хотя зима близка,

Ведь из людей пока

Никто не умер дважды.

Роз лепестки опали...

Но все давно прошло.

Еще такое зло

Переживу едва ли.

Зимы боятся птицы.

А мне не страшно впредь

На мерзлоту смотреть:

Замерзший не боится.

Сереет лист зеленый...

Но холодность друзей

Не станет холодней

Зимой студеной.

Пусть буря беды сеет.

Едва ли пропадет

От бурной страсти тот,

Кто сердца не имеет.

Мрак застилает вежды,

Но гибель не страшна,

Когда погребена

Последняя надежда.

Перевод А. Шараповой

В СУМЕРКАХ

II

Смотрю на правую сторону и вижу,

что никто не признает меня. Никто

не заботится о душе моей.

Псалом 141

Слышу: многих и сильных о грудь облаков разбивается крик:

"Только малость осталось исправить, чтоб мир совершенства

достиг"

Но какую же бедную малость мечтают они извести?

Да ведь это же я им заноза в глазу, я преграда у них на пути!

"Все прекрасно, - они говорят, - пусть печальный забудет

печаль".

Трудно в том усомниться, что схожий с другими тебе прокричал.

Так он горд, что и пыль образует, взлетая, над ним ореол.

Я ж родился не в срок, и ни дел, ни призванья в свой век не обрел.

"И могучий рассвет, и сладчайшая ночь на земле нам дана,

Восклицают они, - в совершенные мы рождены времена..."

Там, где сотней улыбок прикрыта любая из пролитых слез,

Что же я в этом мире такое? - вот главный, пожалуй, вопрос.

Кто находит, что поступью Первых затоптан был Лучшего путь,

Кто считает, что Лучшее в том, чтоб на Худшее трезво взглянуть,

И кто видит, как цвет наслаждения губят бесчестье и страха

репей,

Пусть безропотно прочь отойдет - он изгой, он нарушил

порядок вещей.

1895-1896

Перевод А. Шараповой