Айвен Саутолл - Джош
- Джош, скажу тебе одно относительно нашей Лоры...
Тетя Клара, кажется, замялась. Джош в отчаянии:
- Не станет же она врать про свою маму.
- У Лоры есть мама.
- Дома? И заботится о ней?
- Дома, Джош. И заботится о ней. Ах, Лора, ах, Лора Джонс.
- Джош, ты хочешь мне что-то сказать?
- Нет, тетя Клара.
- С тобой никакой неприятности не произошло?
- Ничего такого, в чем можно помочь разговором... Я видел мост, тетя Клара.
- Джош, задачу нельзя решить, если закрыть глаза на трудности.
- Пожалуйста, тетя Клара. Один раз давайте закроем. Прадедушка построил замечательный мост.
- Ему было бы приятно тебя услышать. Он удачно использовал местный материал и сделал дело на совесть. В мире много прекрасных мостов и много прекрасных стихов, и в каждом решается какая-нибудь задача. Мост благородное сооружение. Меня особенно восхищают мосты, возведенные древними.
- А мне нравится мост прадедушки...
В голосе тети Клары улыбка:
- Хорошо, когда семье есть чем гордиться. В среду, Джош, давай-ка мы с тобой сядем на поезд и съездим в Балларат. Экскурсия по следам Плауменов. Так что не трать пока все свои деньги на мороженое и орехи.
- Поздновато говорить об этом, тетя Клара.
- А что? Разве тебе не интересно?
- Я потерял деньги.
Джош смотрит в пол, разглядывает узор на плитке.
- Ну что ж, постарайся их найти.
- Я уже старался, тетя Клара. Но ведь это всего лишь деньги.
- Боже мой, Джош, ты не перестаешь меня удивлять. Ты слишком молод для такого замечания. Джош пожал плечами.
- Где ты их потерял?
- Если бы я знал, то, наверно, сумел бы их отыскать. Джош по-прежнему сидит понурясь.
- Честные деньги, Джош, - это не зло, даже если ты и открыл для себя более важные вещи. Когда начинается крикетный матч?
Джош испуганно поднял глаза.
- Когда ты должен там быть? Ты ведь играешь, не так ли?
- Я не знаю.
- Ты же любишь крикет?
- Да, тетя Клара.
- Ну хорошо, завтра утром, как встанешь, сбегай через дорогу и справься у Билла. Знаешь, мне кажется, что ты такой же рассеянный, как твой прадедушка. За ним постоянно нужно было следить, не то, бывало, не оберешься неприятностей. Представляешь, он все свои дела тщательно записывал в дневник, а потом забывал в него заглянуть.
Джош ощущал на себе ее взгляд и испытывал неловкость.
- Он тоже был широк в кости, твой прадедушка. Но не грузный, грузным он только казался. Так не забудь про Балларат, Джош, в среду. Мы купим там тебе Библию, позавтракаем в городском саду, сходим в музей. В музее есть вещи, принадлежавшие прадедушке. Экспонаты, особенно интересные для Плауменов. Музей получил их от меня. Он был хорошим человеком, мой отец. Он верил в людей. Из-за этого он часто страдал, попадал в трудные положения, но все равно продолжал верить. Отмокая, Джош вытянулся в ванной. Наедине со своими мыслями.
Вторник
23
Джош опустился на одно колено возле канавы, которая вырыта вдоль Главной улицы. За канавой - бывший дом дяди Джефри, старый, заброшенный, пустой, на окнах - ставни. Почему в нем никто не поселился? Может, там привидения? Джош нервно теребит шнурок ботинка, делает вид, будто затягивает его, будто никак не может завязать.
Да, брат Джош, нелегкая штука - жизнь.
Утренняя улица уставилась на него во всю свою ширь - штакетные заборы, вывески магазинов, ранние пташки на крыльце у почты ждут девяти часов. Кому понадобилось на почту в девять часов утра? Мимо проехал мальчишка на велосипеде, загляделся на Джоша, велосипед виляет, едва не падает; девчонка провела корову на веревке, толстую, огромную, бедная глыба, идет колышется, надо бы погрузить ее на самосвал и доставить на ферму.
Джош все туже затягивает без надобности шнурок, того и гляди, нога треснет.
Тете-то Кларе хорошо. Она ведь не знает подоплеки.
- Сбегай к Биллу, Джош. Почему ты не хочешь? Только через улицу, минутное дело. Тебе надо было еще вчера к нему зайти.
Ей-богу, тетя Клара, эта жизнь на два фронта истерзала меня в клочья.
Дом О'Конноров, где живут Билл с Рексом, и Бетси тоже, туда от ворот до ворот шагов сто, не больше. Минута - и ты там. Была бы миля или лучше десять миль, можно тогда под этим предлогом отказаться. А то - рядом с домом дяди Джефри. Слишком близко. Вот досада!
Джош нарочно распускает шнурок, притворяется, что запутался, притворяется, что затягивает его снова притворяется, тянет, оттягивает неизбежное.
Нет, правда, Джош, какое нахальство!
Какая наглость - подойти и постучаться и, когда откроют дверь, сказать: "Здорово, Билл, я насчет крикетного матча. Ты куда меня думаешь поставить, Билл? А начало когда?"
Нет, нельзя ему явиться к Биллу с таким наглым разговором и нельзя вернуться к тете Кларе, не побывав у Билла. А может быть, иначе - сняв шапку, смиренно: "Вот какое дело, Билл, я понимаю, это нахальство с моей стороны, но меня тетя Клара прислала, она спрашивает насчет крикетного матча". То-то Билл разъярится. А потом еще надо будет идти обратно через улицу, объяснять тете Кларе как-нибудь помягче, чтобы не огорчилась: "У Билла уже полная команда. Я поздно обратился. Понимаете, тетя Клара, мне, конечно, жаль, но он ведь не видел, как я играю, и не мог пойти на такой риск. Я знаю, вам хотелось, чтобы я играл: Плаумен в команде и все такое, вам хотелось присутствовать и смотреть. Я тоже огорчился, но Билл прав. Интересы команды - прежде всего".
Вот незадача, ей-богу!
Джош выпрямился во весь рост. Если он еще хоть минуту продолжит эту игру со шнурком, вся улица решит, что он чокнутый.
За штакетником все так же виднеется дом дяди Джефри, соседний с ним дом О'Конноров, дорожка от калитки к крыльцу затаилась и ждет. Бедный дядя Джефри, упокой господь его душу, уже пятнадцать лет как на кладбище, умер, когда тебя еще не было, не пришлось тебе его повидать, Джош. И прадед в земле сырой уже четверть столетия. Из семи Плауменов уже выросли ромашки под соснами в конце Главной улицы. Непременно надо туда сходить. Нарвать ромашек, сделать букеты. А зачем откладывать? Сейчас и пойти, поклониться могилам предков. Еще в воскресенье надо было. Эх, Джош, Джош, ну кого ты обманываешь? Не увиливай, кончай с неприятным делом.
Он подошел к калитке О'Конноров, постоял, собираясь с силами, поднял щеколду и зашагал по дорожке до тростникового коврика перед дверью, споткнулся, как и следовало ожидать от этого Дж. Плаумена, о первую же ступеньку крыльца, готовый провалиться сквозь землю, ухватился за столбик, чтобы удержаться на ногах, подавляя в себе желание повернуться и убежать на край света, подавляя тошноту, чувствуя тяжесть под ложечкой, и вот уже слышны шаги. Ну что за жизнь, честное слово! Дверь открылась.
Бетси.
Лицом к лицу с Бетси.
Глаза в глаза.
Один на один с Бетси, остальные люди еще не возникли на земном шаре.
Ну и ну! Вот это да! Потрясающая девчонка. Неважно, как она тебя обозвала. Наводи переправы на реках. Взбирайся на вершины гор. Пой вместе с ангелами,
- Здравствуй, Бетси.
- Ты чего заявился?
Словно он - собака, приблудившаяся к чужой двери. Словно лук, выросший на тюльпановой клумбе.
- Тебе чего надо?
Осмелюсь ли я к вам обратиться, мисс Бетси О'Коннор? Не побоюсь ли рассердить Гарри и пригласить вас к нам обедать? И ведь что странно, я вообще-то вовсе не такой. Мне до сих пор на всех девчонок было наплевать с высокого столба.
- Ну? Говори, с чем пришел, и двигай своей дорогой. Мне некогда.
- Бетси, не сердись на меня.
Он сам изумился своим словам, потому что точно такую же просьбу вчера слышал от Лоры.
- Это все? До свидания.
- Бетси, а крикетный матч?
- Я что, в крикет играю, что ли? Откуда мне знать про крикетный матч?
Джош беспомощно трясет головой.
- Тебе Билла позвать? Он кивнул.
- Бестолковый какой... Би-и-илл! - прямо как заводская сирена. Плауменов племянник к тебе насчет крикетного матча.
Бетси скрылась в темной прихожей. Ах, Бетси. Не топчи меня. Я же не грязь у тебя под ногами. Не уродуй себя грубостью.
За решетчатой наружной дверью, где-то в темноте, появился невидимый Билл.
- Да? Что там насчет крикетного матча? - радушно, как цепной пес.
- Билл! - донесся голос из глубины дома. - Если это Джош Плаумен, пригласите его войти. Не заставляйте его топтаться за дверью.
- Ему некогда, мам. Он торопится обратно.
- Я уверена, что мисс Плаумен не рассердится, если он побудет у нас несколько минут. Приведи его сюда. Билл толчком открыл дверь и тихо говорит:
- Слышал? Входи. Но имей в виду, приятель, попробуй только пикни про что-нибудь, я с тобой потом посчитаюсь.
- Про что про что-нибудь?
- Про все.
Слыхал, Джош? Это тебе вроде открытого счета в банке. И, вступив с солнцепека в прохладу прихожей, он ощупью пробирается вперед. Как бы не споткнуться, с Билла вполне станется подставить ножку. Он бредет, моргая со света, по темному коридору, как по черной штольне, вдыхая крепкий запах не то белых лилий, не то муравьиной отравы, которым пропитан этот дом. Вот и кухня - сосновый, чисто выскобленный стол, на нем таз с горячей водой и стопка грязных простых тарелок, и удивительная женщина, наверное, еще моложе мамы, стоит, опустив в таз руки с закатанными рукавами. Лицом она похожа на Бетси и на Рекса тоже.
