Джером Сэлинджер - Зуи
Фрэнни ответила не сразу. Она поджала ноги, укрытые пледом. И покрепче прижала к себе спящего Блумберга.
- Я тебя слышу,- сказала она и подобрала ноги еще больше, как в крепости поднимают подъемный мост, готовясь к осаде. Она помолчала, потом заговорила снова: - Можешь говорить все, что тебе угодно, только без оскорблений. Сегодня утром я просто не готова к взбучке. Понятно?
- Никаких взбучек, никаких взбучек, сестренка. И я никого никогда не оскорбляю.- Руки у него были благочестиво скрещены на груди.- О, порой я немного р_е_з_о_к, да, если на то есть повод. Но оскорблять - нет, никогда. Я лично всегда полагал, что самый лучший способ ловить мух...
- Я с_е_р_ь_е_з_н_о говорю, Зуи,- сказала Фрэнни, обращаясь более или менее к его ботинкам.- Кстати, я хотела бы, чтобы ты сел. Каждый раз, как здесь учиняются адские скандалы, прямо с_м_е_ш_н_о, что все это доносится именно с того места, где ты лежишь. И на этом месте всегда лежишь именно ты. А ну-ка, сядь, пожалуйста.
Зуи закрыл глаза.
- К счастью, я знаю, что ты шутишь. В глубине души ты этого не думаешь. Мы с тобой в глубине души знаем, что это единственный кусочек священной земли во всем этом проклятом доме с привидениями. Как раз в этом месте я держал своих кроликов. А они были с_в_я_т_ы_е кролики, оба. По сути дела, это были два единственных кролика-отшельника в целом...
- Да перестань ты! - сказала Фрэнни, явно нервничая.- И если хочешь что-то сказать, н_а_ч_и_н_а_й. Я только прошу, чтобы ты хоть чуть-чуть помнил о т_а_к_т_е, я себя сейчас так плохо чувствую -- вот и все. Ты самый бестактный человек из всех, кого я знаю, это точно.
- Бестактный? Н_и_ч_е_г_о п_о_д_о_б_н_о_г_о. Откровенный - да. Темпераментный - да. П_ы_л_к_и_й. Жизнерадостный, может быть, излишне. Но никто никогда не...
- Я сказала: бестактный! - перебила его Фрэнни довольно горячо, но рассмешить себя она не давала.- Попробуй только заболей как-нибудь и пойди сам себя навести, тогда ты поймешь, какой ты бестактный.! Когда кому-нибудь не по себе, то ты - самое невыносимое существо, какое я знала в своей жизни. Стоит только чихнуть, знаешь, как ты себя ведешь? Каждый раз, как окажешься поблизости, ты смотришь на человека, как враг. Ты абсолютно не способен с_о_ч_у_в_с_т_в_о_в_а_т_ь, ты - самый бесчувственный человек на свете. Да, самый!
- Ладно, ладно, ладно,- сказал Зуи, не открывая глаз.- Нет, брат, совершенства на земле.- Чуть смягчив и сделав повыше свой голос, он без напряжения, не переходя на фальцет, продемонстрировал Фрэнни хорошо знакомую манеру их матери, и, как всегда, очень похоже.
- Мы сгоряча говорим такое, молодая леди, что вовсе не собирались говорить и о чем назавтра придется очень п_о_ж_а_л_е_т_ь.
Потом он неожиданно нахмурился, открыл глаза и несколько секунд глядел в потолок.
- Во-первых,- сказал он,- ты, кажется, думаешь, что я хочу отнять у тебя твою молитву. Не хочу. Не собираюсь. Что до меня, то ты можешь валяться на этом диване и повторять хоть до конца своих дней Введение к Конститу ции, но вот чего я хочу...
- Прекрасное вступление. Просто п_р_е_л_е_с_т_ь.
- Что такое?
- Ничего. Ну, говори, говори.
- Я уже начал говорить, что против молитвы ничего не имею. Что бы там тебе ни казалось. Знаешь, ты ведь далеко не первая, кто решил творить Иисуоову молитву. Я некогда обошел все армейские и флотские магазины в Нью-Йорке - искал подходящий для странника рюкзак. Я собирался набить его хлебными корками и отправиться пешком бродить по всей стране, черт ее побери. Творя молитву. Неся слово Божие. И все такое.- Зуи ПОМОЛЧАЛ.- И, ей-богу, я говорю это не ради того, чтобы дать тебе понять, что некогда и я был Чувствительным Молодым Существом, как Ты
- Тогда з_а_ч_е_м ты это говоришь?
- Зачем я это говорю? А затем, что мне надо тебе кое-что сказать, а я, может быть, вовсе и не имею права об этом говорить. По той причине, что и меня когда-то обуревало желание творить эту молитву, а я не стал. Может, мне просто завидно, что ты за это взялась. Очень может быть, честно говоря. Во-первых, я вечно переигрываю. И более чем вероятно, что я, черт побери, не желаю быть Марфой, когда ты строишь из себя Марию [11].
Фрэнни не удостоила его ответом. Но она подвинула Блумберга поближе и как-то неловко, нерешительно прижала его к себе. Потом она посмотрела на брата и сказала:
- Ты - бесенок. Ты это знаешь?
- Только без комплиментов, дружище,- может, со временем ты о них пожалеешь. Я все же скажу тебе, что мне не нравится твой подход к этому. Даже если я не имею права делать замечания.
Тут Зуи примерно десять секунд без выражения смотрел на беленый потолок, потом опять закрыл глаза.
- Во-первых,- сказал он,- не по душе мне эти выступления в духе Камиллы [12]. И не перебивай меня, ясно? Я знаю, что ты расклеилась на вполне законном основании, и все такое. Я не считаю, что ты п_р_и_т_в_о_р_я_е_ш_ь_с_я,- этого я не говорил. Я не думаю, что это подсознательные претензии на с_о_ч_у_в_с_т_в_и_е. Вообще ничего такого я не думаю. Но я повторяю, что мне это не по душе. Это жестоко по отношению к Б_е_с_с_и, жестоко по отношению к Л_е_с_у, и если до тебя это еще не дошло, то от тебя начинает попахивать ханжеством. Во всем мире, черт побери, нет такой молитвы и такой религии, которая оправдала бы ханжество. Я не называю т_е_б_я ханжой - так что можешь сидеть спокойно,- но я утверждаю, что такие истерики выглядят чертовски непривлекательно.
- Ты все сказал? - спросила Фрэнни. Она сидела, сильно наклонясь вперед. Голос у нее снова стал дрожать.
- Ну ладно, Фрэнни. Послушай. Ты сама согласилась меня выслушать. Похоже, что самое плохое я уже сказал! Я просто стараюсь тебе сказать - нет, не стараюсь, а г_о_в_о_р_ю тебе,- что это нечестно по отношению к Бесси и Лесу, вот и все. Для них это ужасно - ты сама понимаешь. Знаешь ли ты, черт побери, что Лес уже до того дошел, что вчера вечером, перед тем как лечь спать, собирался принести тебе м_а_н_д_а_р_и_н_ч_и_к? Господи! Даже Бесси не выносит рассказов с мандаринчиками. И я тоже, видит бог. Если ты собираешься и дальше пребывать в этом нервном шоке, то я бы хотел, черт возьми, чтобы ты отправилась обратно в колледж и проделывала это там. Там, где с тобой никто нянчиться не будет. И где, видит бог, никому в голову не придет таскать тебе мандарины. И где ты не будешь держать свои ботинки в бельевом шкафу, черт побери.
Тут Фрэнни на ощупь и совершенно беззвучно протянула руку к коробке с "Клинексом", стоявшей на мраморном кофейном столике.
Зуи рассеянно смотрел на давнишнее пятно на потолке, которое сам же и посадил лет девятнадцать - двадцать назад из водяного пистолета.
- И второе, о чем я беспокоюсь,- сказал он,- это тоже не очень-то приятная штука. Я уже кончаю, так что потерпи минутку, если можешь. Мне к_а_т_е_г_о_р_и_ч_е_с_к_и не нравится это мелкое житьишко одетого во власяницу тайного великомученика, которое ты влачишь там, в колледже,этакая ничтожная брюзгливая священная война, которую ты, как тебе кажется, ведешь против всех и вся. И не перебивай меня еще хоть секунду, я не хочу сказать ничего такого, чего ты ждешь. Насколько я понял, ты ополчилась в основном на систему высшего образования. Погоди, не б_р_о_с_а_й_с_я на меня. Мне противен этот ураганный обстрел. Я согласен с тобой на девяносто восемь процентов. Но остальные два процента - вот что пугает меня до полусмерти. У меня в колледже был один профессор - всего один, приходится с тобой согласиться, но это был большой, большой человек, и к нему все твои разговоры просто не относятся. Нет, он не был Э_п_и_к_т_е_т_о_м. Но он не был ни отпетым эгоистом, ни факультетским любимчиком. Это был великий и скромный ученый. Более того, я уверен, что ни разу - ни в аудитории, ни в другом месте - я не слышал от него ни одного слова, которое не таило бы капельку, а подчас и бездну мудрости. С ним-то что будет, когда ты поднимешь свой бунт? Мне даже думать об этом невыносимо - бросим, к черту, эту тему. Те, о которых ты тут распространялась,- это совсем другое дело. Этот самый профессор Таппер. И те два болвана, о которых ты мне вчера рассказывала,Мэнлиус и еще кто-то. Т_а_к_и_х у меня было хоть пруд пруди, как и у всех нас, и я с_о_г_л_а_с_е_н с тобой, что они не так уж безобидны. Честно говоря, они смертельно опасны. Великий Боже. До чего бы они ни дотронулись, все превращается в бессмысленную ученую чушь. Или - что еще хуже - в предмет к_у_л_ь_т_а. Я считаю, что главным образом по их вине ежегодно в июне месяце страну наводняют невежественные недоноски с дипломами.
Тут Зуи, не сводя глаз с потолка, скорчил гримасу и затряс головой.
- Но мне не нравится - и Симору, и Бадди тоже, кстати, не понравилось бы - то, как ты говоришь об этих людях. Видишь ли, ты презираешь не то, что они олицетворяют, - ты их с_а_м_и_х презираешь. Какого черта ты переходишь на личности? Я серьезно говорю, Фрэнни. К примеру, когда ты говорила про этого Таппера, у тебя в глазах был такой кровожадный блеск, что запахло убийством. Эта история про то, как он перед лекцией идет в уборную и там взбивает свою шевелюру. И прочее. Может, так он и делает,- судя по твоим рассказам, это в его духе. Я не говорю, что это не так. Но что бы он там ни творил со своими волосами - н_е т_в_о_е э_т_о, б_р_а_т, д_е_л_о. Если бы ты посмеивалась над его излюбленными ужимками, это бы еще ничего. Или если бы тебе было чуть-чуть жалко его за то, что ему от неуверенности в себе приходится наводить на себя этот жалкий лоск, черт его побери. Но когда т ы мне об этом рассказываешь, - пойми, я не шучу - можно подумать, что эта его чертова прическа - твой заклятый л_и_ч_н_ы_й враг. Это н_е_с_п_р_а_в_е_д_л_и_в_о - ты сама знаешь. Если ты выходишь на бой с Системой - давай стреляй, как положено милой, интеллигентной девушке, потому что п_е_р_е_д т_о_б_о_й в_р_а_г, а не потому, что тебе не по нутру его прическа или его треклятый галстук.
