Игорь Оськин - И всюду страсти роковые
Разговор с Берманом получился коротким. Он раздраженно прервал попытку рассказать о ходе «дела»:
— Я буду говорить только правду – и добавил, — а Балуев просто мелкий жулик.
Однако на допросе он повел себя правильно: «Я сказал следователю, что мне давали какие-то бумаги, я их зачитывал».
— Дело должно быть толстым, — сказал Бондарев.
Это было просто и понятно. И могло объяснить дотошность следователя.
По просьбе Николаевой Колесов подъехал в фирму. В небольшом кругу, без адвоката обсудили кое-что по «делу», затем Нур попросил его пройти в зал заседаний, переговорить вдвоем. Стало понятно, что вызвали по его инициативе. Нур говорил очень тихо, как бы опасаясь даже стен. Что-то Колесов так и не расслышал, но переспрашивал изредка, только то, что казалось важным. Нур рассказал о своих беседах со знакомыми юристами – адвокатами, следователями:
— Мы пошли по обычной схеме – все участники дела дают непротиворечивые показания. Есть другой вариант. Вот, скажем, произошло убийство. («Тут я должен был вздрогнуть») Подозреваются десять человек (Нур нарисовал схему – в центре убитый, вокруг люди). В обычном варианте следователь имеет набор средств для раскрутки подозреваемых и для обвинения одного из них. В ином варианте защиты каждый из десяти человек признает себя убийцей.
Дальше он говорил еще что-то, а вывод такой – в этом варианте следствие заходит в тупик. После небольшого обсуждения Колесов обещал подумать (а как же иначе). При встрече с адвокатом сказал туманно: «Может быть, мне показалось, но, кажется, Нур собирается менять показания».
На последнем допросе следователь и адвокат долго, почти час дискутировали – по какой статье посадить. Он слушал молча, не все понимал – много номеров статей и специальных терминов. Без воодушевления воспринял предложение адвоката:
— Давайте, выдвигайте обвинение по статье 159, я с удовольствием возьмусь за защиту и гарантирую вам полный разгром.
Эту статью Колесов знал – мошенничество, до восьми лет, поэтому удовольствия не испытал. Потом следователь предложил статью 201-ю «Злоупотребление полномочиями», три года, и тут же прямо в зале суда амнистия по недавно принятому закону. Это уже получше, но сколько нервов – судебный процесс, допросы, свидетели…
Чувство юмора покинуло его, он вклинился в дискуссию с плоской шуткой:
— Давайте лучше я признаюсь в том, что я английский шпион, и кончим дело.
Прошел месяц. Следователь вызывал на допросы VIP – очень важных персон – Андреева, Балуева (по слухам, последний пошел сам, последним).
Уголовное дело прекращено, — сообщил адвокат с конце декабря. Потом пришло по почте уведомление от следователя «о прекращении уголовного дела по обвинению Колесова, Нура и др. на основании ст.5 п.2 и ст.5 п.8 УПК РСФСР. С постановлением можно ознакомиться там-то. Постановление может быть обжаловано в течение 5 суток с момента уведомления».
Позвонил Балуев. Сам. Радостно поздравлял. Колесов пытался поддержать радостный тон, получалось плохо. Натура требовала своего – напомнить о трудностях, которые сами себе создаем и потом героически преодолеваем, рассказать анекдот о публичном доме. Сдержался.
Как клерк, притом уже не работавший в фирме Балуева, многого не знает. Не знает, что же сработало: влияние важных персон, в том числе с оплатой услуг за содействие. Или добросовестная работа следователя, искавшего и не нашедшего. Или и то и другое…
Не стал он знакомиться с постановлением о прекращении уголовного дела и не стал его обжаловать. Стал радоваться. Воскресать для жизни (религиозный слоган). «На свободу с чистой совестью!»
Так закончился 2000-ый год, начало века и конец века. Самый тяжелый год в жизни. «В блокаду я был мал, не понимал…»
Бывшая руководящая «тройка» завода перешла работать к конкуренту на Северо-Западную верфь, пыталась наладить производство земснарядов, не получилось. Зря напрягались: и невинности лишились и удовольствия не получили.
Нур уволился из фирмы. Говорили, что в последние месяцы у него проявлялись некоторые странности.
Бондарев защитил докторскую диссертацию по банкротствам.
Балуев отбился от уголовного дела на следующем крупном питерском заводе, где он был внешним управляющим.
Николаева родила ребенка. Значит, на допросах была в положении. «Что-то с памятью моей стало…» Откуда-то из подсознания выплывает итальянское кино с Софи Лорен. «Нет, я не злой, я просто шутник».
Бондарев и Балуев тоже родили по младенцу.
«Итого три ребенка по одному банкротству. Может быть, в этом что-то есть, опасность повышает рождаемость? Демографы должны подумать».
Через год на телевидении выступал новый руководитель Петровского Механического завода, человек Андреева, рассказывал: завод работает на полную мощность, возросла численность работающих, зарплата сварщиков – 700 долларов, средняя зарплата 300 долларов, в шесть раз выше средней по области.
Семейное
Жена и муж Колесовы жили мирно. Они не ругались. Были, конечно, неприятности с детьми, но не бог весть какие.
Брачный стаж перешагнул через серебряную свадьбу. Семейная жизнь налаживалась.
Муж даже частенько приговаривал:
Тот двух любил, а этот трех,
А этот даже четырех,
А я всегда любил одну
Свою законную жену.
Когда же некоторые приятели приводили примеры иного рода, он от них отмахивался. А они говорили следующее:
— Сейчас завелась такая мода: мужья, дожив до 40–50 лет, вырастив детей, разводятся, женятся на молодых, рождаются дети, начинается новая жизнь.
Да, он видел такое, но в каких масштабах – трудно судить. И каково приходится оставленным ими женам? Это же ужасно, безнравственно.
Надо признать, что он принимал меры к мирному сосуществованию. Ввел понятие психогигиена. Молчал в ситуациях, при которых раньше скандалил. Сокращал взаимное общение.
Анекдот в тему: «Жене сказал, что у любовницы, любовнице – что у жены, а сам в контору, и работать, работать, работать».
Кремлевский врач писал о Брежневе и Андропове, что они скрывались на работе от семейных неприятностей. Он же занялся дачными делами. Строил домик на дачном участке в Пупышево, потом один ездил в дедову деревню на два выходных: поднял дом на полметра, сделал кое-какой фундамент, обновил двери, пол. Ходил по ягоды-грибы. И в семью прибыток, и семья здоровее.
Полезная вещь – психогигиена.
Приятель по работе случайно подслушал разговор двух сотрудниц его отделения, присевших за шкафами, разделявшими комнату экономистов. Одна из них показала украдкой на экономистку Таню:
— Она любовница Колесова, все, что она ему прикажет, он выполняет.
Таня замужем, с детьми, симпатичная молодая женщина (о несимпатичной не стали бы сплетничать). Колесов с ней не общался, все вопросы обсуждались со старшим экономистом Галиной Петровной.
Посмеялся и подивился, как все-таки людям хочется лишний раз убедиться, что от их глаз ничего не утаишь, и что все идет по заведенному порядку.
Гончаров так откликнулся на это явление:
— Если уж все равно обвиняют, так значит можно так и делать.
Колесов не хотел так делать, он дорожил своей моральным обликом.
Он знал о соблазнах: природа мужчины противоречива. С одной стороны, он глава семейного очага, с другой, разносчик семени жизни. Причем, как говорится, всегда готов.
Анекдот в тему: жена подала в суд на мужа: «Он постоянно пристает ко мне, ночью, днем, каждый час…» Судья спрашивает мужа: «Что вы можете сказать в свое оправдание?» Муж: «Граждане судьи, что я могу сказать, если мне все время хочется? Мне и сейчас хочется!»
Еще один. Мужика в тюрьме спрашивают, за что посадили. «За онанизм». — «Ты что, такой статьи нет» – «Для меня нашли: посадили за разбазаривание семенного фонда».
И оказывается, что суть этой страсти – информационная. То есть та самая, что лежит в основе его профессии – информатике. Так распорядилась природа.
Ученый сексолог пишет: «Проблема разнообразия – это проблема фундаментального значения. Значимость ее можно проиллюстрировать на таком примере. В некоторых племенах, живущих в жарких странах, до недавнего времени обходились без какой бы то ни было одежды, ходили нагими. Девушка в предбрачный период надевала набедренную повязку. У молодых людей резко усиливался интерес к ней, они возбуждались, следовали за ней. Набедренная повязка стала признаком новизны, необычности, информационным знаком – призывом к сексуальному сближению. Этот феномен хорошо известен – по принципу от обратного – отсутствие сексуального влечения к родственникам – матери, сестрам, ставшими привычными (то есть лишенными информационной новизны) в совместной жизни. Так природа предохраняет популяцию от вырождения. Но, с другой стороны, этот феномен еще раз подчеркивает хрупкость мужчины, его зависимость от информационного синдрома.
