Ирвин Шоу - Рассказы из сборника Отступление
- Да, говорил я! - выпалил Джоуи. - Он просто завелся. Его приятели все время орут, какой Рокки великий, а он в это с дуру поверил. Если этот придурок ещё раз ударит меня по уху, то после боя я вытащу его в темный проулок, и измолочу так, что с него свалятся брюки.
- Скажи ему, чтобы он работал полегче, - тревожным тоном произнес мистер Гензель. - Напомни ему, что мы держим его до десятого раунда. Просто напомни.
- Ну и тупица же этот Рокки, - сказал Джоуи. - Его ещё и приходится уговаривать. Как будто у меня и без этого дел мало.
Раздался удар гонга, и бойцы быстро вышли навстречу друг другу. В глазах Рокки все ещё пылало пламя битвы, и он сходу принялся наносить боковые удары. Джоуи вошел в клинч и, крепко прихватив руки, противника, сказал со всей серьезностью:
- Послушай Рокки. Что хватит, то хватит. Брось корчить из себя героя. Все уже убедились, что ты классный боец. Очень хорошо. Давай на этом остановимся. Перестань давить на меня, Рокки. Ты что, свихнулся? В дело вложены хорошие деньги. Ты хоть понимаешь, о чем я толкую? Отвечай!
- Понимаю, - прохрипел Рокки, - я просто хочу устроить интересное шоу. Ты ведь тоже хочешь участвовать в хорошем шоу. Разве нет?
- Хочу, - буркнул Джоуи, и рефери развел их в стороны.
После этого они пару минут танцевали друг против друга, но перед самым концом раунда, Рокки нанес ему сильнейший апперкот, от которого из носа Джоуи во все стороны брызнула кровь. После удара гонга, Рокки повернулся лицом к публике и, вскинув руки в перчатках, послал радостный привет своим почитателям. Джоуи посмотрел ему в спину и сплюнул кровью.
К нему подбежал мистер Гензель и потащил за собой в угол.
- Джоуи, почему ты не скажешь ему, чтобы он перестал на тебя давить? Почему ты меня не слушаешь?
- Я ему говорил, - огорченно произнес Джоуи. - Посмотрите, у меня разбит нос. Приехать в Филадельфию для того, чтобы тебе разбили нос... Ну и мерзавец же этот ваш Рокки.
- Сделай так, чтобы он прекратил безобразничать, - говорил мистер Гензель, обрабатывая нос Джоуи. - С этого момента ты должен начать выигрывать. Ты больше не смеешь ошибаться.
- Надо же... - бормотал Джоуи, - прибыть в "Звездный парк" города Филадельфии лишь для того, чтобы какой-то Рокки Пиджен изувечил тебе нос. Святой Иисус!
- Ты слышишь меня, Джоуи? - кудахтал мистер Гензель. - Понял что я требую? Скажи ему чтобы он...
Ударил гонг, и они двинулись друг на друга. Толпа взревела так, словно начала сразу с того места, на котором её застал перерыв. Громкий, перекрывающий шум публики голос причитал непрерывно: "Дави его, Рокки! Рокки, дави!".
Джоуи вошел в клинч и хрипло прошипел:
- Слушай меня внимательно, идиот. Я прошу тебя на меня не давить. Если не прекратишь, то после боя я выведу тебя на улицу и вышибу тебе все зубы. Предупреждаю.
Для того чтобы его слова выглядели более убедительно, он сопроводил их легкой серией точных ударов по ушам Рокки.
Целую минуту Рокки держался на почтительной дистанции, и Джоуи стал быстро набирать очки. Но по прошествию минуты добрая половина публики вдруг начала дружно распевать "Рокки, о Рокки! Рокки, о Рокки!" Вдохновленный этим призывом Рокки глубоко вздохнул и нанес боковой правой. Удар пришелся точнехонько в уже пострадавший нос, и из него снова брызнула кровь. Джоуи потряс головой, чтобы стряхнуть капли и, шагнув навстречу яростно атакующему Рокки, хладнокровно встретил его хуком слева. Со стороны могло показаться, что развернулась туго скрученная пружина. За хуком левой последовал кросс правой, после которого глаза филадельфийца остекленели. На лице Джоуи промелькнула удовлетворенная улыбка. Промелькнула и тут же исчезла. Публика взорвалась ревом, и Джоуи судорожно сглотнув слюну, бросил взгляд в свой угол. Мистер Гензель повернулся спиной к рингу и спрятал лицо в ладонях. Переведя взгляд в противоположный угол, он увидел, как МакЭлмон подпрыгивает, нанося удары по своей шляпе и выкрикивая:
- Рокки! Поднимайся! Понимайся, сукин ты сын, или я нашпигую тебя свинцом! Ты меня слышишь, Рокки?
За спиной МакЭлмона Пайк и Петраскис поднявшись со своих мест, взирали на Джоуи с дружескими улыбками. И мистер Пайк, и мистер Петраскис почему-то держали правую руку за бортом пиджака.
- Рокки, - хрипло прошептал Джоуи, когда рефери довел счет до пяти. Мой старый, добрый Рокки. Вставай! Ради всего святого! Прошу тебя, поднимайся. Пожалуйста... - Он вспомнил г тысяче долларов, и по его щекам потекли слезы. - Рокки, - рыдал он, стоя на полусогнутых ногах в своем углу ринга, когда судья досчитал до семи. - Вставай же, ради Бога!
Рокки перевернулся и привстал на одно колено.
Джоуи, чтобы избавить себя от дальнейших страданий, зажмурился. Когда он снова открыл глаза, то увидел, что Рокки, пошатываясь из стороны в сторону, стоит центре ринга. С губ Джоуи сорвалась благодарственная молитва и он, театрально размахивая кулаками бросился к противнику. Подбежав к Рокки он сразу же что есть силы охватил шею филадельфийца, но тот несмотря на это, начал снова опускаться на брезент ринга. Джоуи запусти обе руки ему под мышки и принялся дергаться, делая вид, что из всех сил старается освободить свои конечности.
- Держись, Рокки, - хрипло шептал он, поддерживая обмякшее тело. Попробуй напрячь колени. Ты в порядке? Ей, Рокки, ты в порядке? Отвечай! Прошу тебя, Рокки, скажи хоть что-нибудь.
Но Рокки так ничего и не сказал. Вместо этого он с замутненным взором и болтающимися чуть ли не до колен руками, всем телом припал к Джоуи. А Джоуи, тем временем, двигал локтями, делая вид, что ведет бой.
После того, как прозвенел гонг, Джоуи поддерживал Рокки до тех пор, пока на ринг не взобрался МакЭлмон и не уволок своего бойца в угол. Рефери внимательно посмотрел на Джоуи и сказал:
- Весьма занимательный бой, сэр. Да, весьма...
- Очень интересный, - согласился Джоуи, опускаясь на табурет. - Эй, мистер Гензель! - позвал он.
Мистер Гензель впервые, если считать со середины раунда, обратил лицо в сторону ринга. Тяжело, как старик, он поднялся по ступеням, и принялся машинально обрабатывать своего боксера.
- Скажи мне, - произнес он ровным, лишенным всяких эмоций голосом, - о чем ты думаешь?
- Ну и тип, этот ваш Рокки, - утомленно процедил Джоуи. - У него мозгов не больше чем у кобылы мороженщика. Всё давил на меня и давил. У меня из носа вытекло не меньше кварты крови. Я должен был проучить его, заставить хоть немного меня уважать.
- Да, - сказал мистер Гензель, - это было замечательно. Еще чуть-чуть и нас похоронят здесь в Филадельфии.
- Да не бил я его сильно! - запротестовал Джоуи. - Удар был так себе, - средний. Просто у него челюсть как у кинозвезды. С такой челюстью ему в наше дело лучше бы вообще не соваться. Парню следует обслуживать покупателей за прилавком. В молочной лавке. Масло и яйца.
- Пожалуйста, окажи мне услугу, - сказал мистер Гензель. - Подержи его ещё три раунда. Обращайся с ним осторожно. А я, пожалуй, пойду посижу в раздевалке.
Мистер Гензель удалился, предоставив Джоуи возможность возить кулаками по локтям Рокки.
Пятнадцать минут спустя он вошел в раздевалку и устало присел на массажный стол.
- Ну и как? - поинтересовался, не поднимая головы, мистер Гензель.
- Мы выиграли бой, - хрипло произнес Джоуи. - Мне пришлось таскать его на руках как младенца целых девять минут. Осторожно, как восьмимесячную девочку. Тот ещё Рокки. Я ткнул его всего лишь раз - да и то слегка - а он отпал на три года. Так надрываться как сегодня мне в жизни не доводилось. Даже тогда, когда я разливал жидкую резину в городе Акрон, штат Огайо.
- Кто-нибудь догадался? - спросил мистер Гензель.
- Мы, славу Богу, в Филадельфии, - ответило Джоуи. - Они здесь ещё не сообразили, что война кончилась. Они все ещё стоят там и вопят "Рокки! Мы с тобой, Рокки!". Они верят, что их Рокки - парень крутой и бился отчаянно. Боже мой! Каждые десять секунд мне приходилось пинать его в колено, чтобы он держался прямо и не валился на ринг!
- Но зато мы заработали кучу денег, - вздохнул мистер Гензель.
- Это верно, - согласился Джоуи без всякого восторга.
- Приглашаю тебя на ужин за доллар пятьдесят, Джоуи.
- Неаа... - протянул Джоуи, растягиваясь на массажном столе. - Я, пожалуй, останусь и отдохну. Буду валяться здесь долго-долго.
ПОМОЩНИК ШЕРИФА
Макомбер сидел во вращающемся кресле шерифа, возложив ноги на корзину для мусора. Закинуть их на стол ему мешало чересчур обширное брюхо. Он сидел, вперив взгляд в плакат на противоположной стене комнаты. Плакат гласил: "За совершение убийства разыскивается Уолтер Купер. Вознаграждение четыреста долларов". Иногда Макомберу приходилось торчать на этом месте семь дней в неделю и пялиться на слова "четыреста долларов", удаляясь лишь для того, чтобы немного перекусить. Справедливости ради следует сказать, что на ночь он тоже покидал офис, дабы соснуть часиков десять.
Макомбер был всего лишь третьим помощником шерифа и взвалил на себя всю заботу о делах конторы только потому, что ему страшно не хотелось возвращаться домой к супруге. Вскоре после полудня на службу пожаловал и второй помощник. Он уселся, привалившись спиной к стене, и тоже уставил взгляд на надпись, гласящую: "Четыреста долларов".
