Хэммонд Иннес - Большие следы
- Тебе все равно, что с ним случится, да? - Я почувствовал желание сказать ей что-нибудь обидное.- Ты печешься о Кэрби-Смите, а не о родном отце.
- Как ты смеешь! - выдохнула она.- Что ты знаешь о них? Обо мне?
Я увидел Каранджу, стоявшего на солнце возле палатки командира, и рассказал Мери, какое задание тот получил от ван Делдена.
- Так что решай, на чьей ты стороне,- сказал я. Она печально взглянула на меня.
- Значит, Алекс был прав.
- Если Кэрби-Смит начнет убивать слонов...- Я засмеялся. А впрочем, какого черта? Как еще заставить ее понять? Как пробить броню восхищения человеком, в лагере которого она жила? - Когда вернется самолет, поговори с пилотом и Кэрби-Смитом. Иначе кого-нибудь убьют.
Мери немного постояла, глядя на меня. Думаю, она была готова расплакаться; губы у нее дрожали, ноздри раздувались. Потом она резко отвернулась и побрела назад к открытому "лендроверу". Из-за кузова грузовика появился Эйб.
- Ну, что говорит твоя подружка?
- Ничего,- сухо ответил я, сердясь на него за смешинки в глазах.
Подошел Кэрби-Смит.
- Каранджа говорит, что моим людям грозит опасность, если они начнут отстрел. Это правда? - Он смотрел на Эйба.- Так что сказал ван Делден?
- Каранджа должен был вам это передать.
- Вы думаете, он говорил серьезно или это была лишь пустая угроза?
- Он говорил серьезно.
- Тогда мы должны найти его. На свободе такой человек опасен. Что ж,майор расправил плечи и улыбнулся своей мальчишеской улыбкой,- поиски не затянутся.- Он повернулся к капитану.- Как только его обнаружат, за дело возьметесь вы с вашими парнями. Но никакого кровопролития. Окружите его и принудите сдаться. Теперь о ваших транспортных проблемах. Я не против того, чтобы телевидение освещало мою работу, если это освещение не будет тенденциозным. Об этом мы еще поговорим, но условия ставлю я. Понятно?
- Естественно,- сказал Эйб.
- Хорошо. Грузите оборудование в мой "лендровер". Я выеду, как только прибудет один из армейских самолетов и мы переговорим с пилотом.
Примерно через полчаса мы услышали со стороны солнца шум мотора, и вскоре с юго-востока на посадку пошел двухмоторный моноплан.
...Что-то шевельнулось в буше позади меня, послышалось хрюканье, потом раздался треск веток, глухой стук копыт, и мимо пронеслось нечто похожее на танк. Я почувствовал, что меня обдало струёй воздуха, уловил запах мускуса, а потом увидел в свете костра носорога. Пригнув голову к земле, он набросился на одну из палаток, длинный рог вспорол парусину, зверь забросил изорванный холст себе на спину. Весь лагерь словно взорвался, разбуженные африканцы высыпали на улицу, послышались крики и вопли, появился Кэрби-Смит с ружьем в руках. Но носорог уже исчез, оставив после себя разоренную палатку. Показался перепуганный Каранджа. Где-то, словно раненый кролик, тонко кричал человек.
- Господи Иисусе! - Каранджа потянул носом воздух, белки его глаз заблестели, отражая свет звезд,
- С горы позади нас дует ветерок,- задумчиво сказала Мери, когда мы двинулись следом за Каранджей.- Зверь был с наветренной стороны. Значит, его встревожили не мы.
Появился Кэрби-Смит со шприцем в руках.
- Беднягу раздавило,- сказал он.- Это один из моих лучших следопытов...- Кэрби-Смит взглянул на Эйба, лицо у него застыло.- Вы что-нибудь слышали? Вы были рядом с тем местом, где носорог выскочил из кустов.
Эйб покачал головой.
- В подлеске слышался треск,- сказал я.- А потом он вдруг пронесся мимо меня, будто...
- А до того? Вы слышали в кустах какие-нибудь голоса, крики?
- Нет, ничего такого.
Кэрби-Смит повернулся и посмотрел на лица окружавших нас африканцев, затем принялся расспрашивать их на суахили. Но они только качали головами и возбужденно тараторили визгливыми от злости или страха голосами. В конце концов Кэрби-Смит выставил караул и вернулся в свою палатку. Лагерь мало-помалу угомонился, но я долго не мог уснуть. Было почти пять часов, и я лежал без сна до тех пор, пока из-за гор не начал просачиваться рассвет, сопровождаемый болтовней мартышек и набирающим силу птичьим гомоном.
Это была заря страшного дня.
Рассвет был прохладен, воздух свеж, над деревьями высились темные горы. Показался выбритый и одетый Эйб. Он вручил мне кружку чаю.
- Шевелись, через несколько минут снимаемся. В лагерь въехал грузовик, из кабины выпрыгнул сержант и, подойдя к Кэрби-Смиту, отдал честь. Все подняли глаза, заслышав рев самолета. Он прошел над верхушками акаций и унесся на север.
- Одевайся,- сказал Эйб,- не то тебя оставят.
- Зачем тут самолет?
- Разведчик. Пилотом на нем знакомый Кэрби-Смита, Джеф Сондерс.
Я одевался, когда появился Каранджа с двумя тарелками.
- Десять минут,- сказал он.- Хорошо? Сегодня вы возьмете отличные картинки,
Кэрби-Смит на своем "лендровере" возглавил караван. Рядом с ним сидела Мери, сзади - два африканца. Мы были в последнем грузовике. Каранджа стоял рядом со мной, вцепившись в поручень.
Скоро мы оказались в буше и начали продираться сквозь колючие кусты; ветки хлестали, а пыль душила нас. Самолет кружился и пикировал на рощицу зеленых деревьев, едва не задевая кроны крыльями. Буш становился все гуще, а потом мы очутились на поляне, и Кэрби-Смит выскочил из "лендровера". Первый грузовик остановился, стрелки с карабинами бегом заняли позиции.
Когда я снова огляделся, мы были уже одни и ехали медленнее; сидевший рядом с водителем человек поднялся на ноги, сжимая что-то в руке. Блеснул серебристый металл, и самолет прошел над нами, наполнив воздух ревом моторов. Раздался резкий отрывистый хлопок, потом визг и трубный звук.
Внезапно я увидел их - серые массы, похожие на холмы, шевелились в буше, сбиваясь в кучу. Водитель нажал на тормоза, когда один из слонов развернулся, мгновенно растопырив уши и вытянув вперед хобот. Я увидел маленькие горящие глазки и услышал тонкий яростный визг, когда слон молниеносно и без малейших колебании бросился на нас. Водитель дал задний ход, и мы попятились, ломая кустарник. Тот человек, что сидел в кабине, неистово замахал рукой, давая знак двигаться вперед. Огромный слон маячил перед нами, поднимая ногами пыль. В воздухе пролетел какой-то предмет, сверкнула вспышка, грохнул взрыв, и слон ошеломленно остановился. Водитель давил на клаксон, Каранджа вопил, все мы что-то кричали, а загонщик, бросивший шумовую гранату, дубасил по дверце. Грузовик стоял на месте, мотор работал вхолостую. Огромный зверь потряс головой и повернулся, чтобы присоединиться к стаду. Сняв руку с клаксона, водитель сказал что-то соседу. Тот кивнул.
- Они говорят, что это вожак,- голос Каранджи дрожал от возбуждения.Тут самки, слонихи и слонята. Смотрите, они трогаются с места.
Мы сидели и ждали, слушая, как другие загонщики кричат и колотят по бортам грузовиков. Потом снова поехали, обратно по своим следам, наблюдая за серыми массами в просветах буша. Мы двигались вдоль края стада и были готовы остановить его, если слоны попробуют прорваться. Но они, будто призраки, продолжали идти вперед. Шли быстро, стараясь убежать от зловония и рева автомобильных моторов. И все это время самолет непрерывно кружил в вышине. Внезапно мы оказались на краю поляны, и я ударился ребрами о поручень, когда мотор заглох и грузовик резко остановился. Слоны тоже замерли. Я что-то сказал, и водитель зашипел на меня:
- Пожалуйста, не разговаривайте.
Я насчитал пять взрослых слонов. Два из них шли с крохотными слонятами под брюхом. В общей сложности детенышей было семь, а всего слонов двенадцать. Самый большой замыкал стадо. Слониха посмотрела на нас распластав уши и подняв хобот, будто перископ, она нюхала воздух. Солнце стояло над горами, и его лучи освещали животное. Это она напала на нас. Дул легкий ветерок, у меня над головой шелестели листья.
Теперь развернулось все стадо, слонихи покачивали хоботами. Все до единой были растерянны. От грузовиков больше не доносилось ни звука, но ветер, должно быть, пригнал бензиновую вонь. Старая слониха вдруг затрясла головой, повернулась и шлепнула хоботом одного из детенышей, загоняя его обратно под брюхо матери. Потом она на мгновение положила хобот на шею подруги, словно успокаивая ее, и вновь заняла свое место во главе стада, после чего все слоны быстро направились к дальнему краю поляны.
Тут-то Карби-Смит и застрелил старую мать. Резкий треск его ружья слился с глухим ударом тяжелой пули в шкуру и кость. Я видел, как громадный зверь вздрогнул, затем голова его поникла, а уши обвисли. Он еще не успел упасть, а со всех сторон уже гремели выстрелы. Три взрослых слона упали, еще один дико затопал ногами, а потом начали падать детеныши; пальба, визг и полный боли громоподобный рев слились в дьявольскую какофонию.
Менее чем через две минуты все было кончено, стало тихо. Мертвые слоны лежали как могильные курганы, как огромные валуны в косых солнечных лучах. Охотники стали выходить на открытое место, медленно, словно люди, которые хлебнули лишку. На плечах у них лежали все еще дымящиеся ружья.
