Дорога дней - Хажак Месропович Гюльназарян
Мы заинтересовались:
— А что, товарищ Сурен?
— Знаете, сколько неграмотных в нашем дворе?
Мы стали считать по пальцам и насчитали, что неграмотных более десяти человек.
— Так вот. Давайте обучать их грамоте.
— А книги?
— Как же так, мы ведь не учителя?..
Вначале предложение товарища Сурена показалось нам странным, но понемногу мы воодушевились и тут же составили план.
С неграмотными будут заниматься Погос и Амо. Погос научит их азбуке, Амо — счету. Самым подходящим местом для занятий была комната товарища Сурена, так как его целый день не бывало дома.
— Я дам тебе ключ, — сказал Погосу товарищ Сурен, — только ты завтра же уговори неграмотных и составь список.
Список мы составили тут же: моя мать, Мариам-баджи, дголчи Газар, жена Врама — Эрикназ (сам Врам тоже был неграмотный, но он дни и ночи пропадал в саду парона Рапаэла), отец и мать Погоса, Србун и, наконец, Каринэ.
Мой отец был «грамотный», он умел писать свое имя печатными буквами и считал, что для башмачника этого вполне достаточно.
На следующий день товарищ Сурен купил книг и тетрадей для кружка. Неграмотные по-разному отнеслись к нашему решению: Газар и Каринэ очень воодушевились, Мариам-баджи тоже согласилась, хоть и говорила, что «тот, кто в сорок лет учится играть на таре[22], играть будет на том свете».
Пока я лежал с перевязанной ногой, ребята каждый вечер заходили к нам домой и рассказывали, как успевают их новые ученики.
— Дядя Газар, — говорил Погос, — старается, да только туговато понимает.
— А моя мама?
— Хорошо учится.
Они говорили так, потому что речь шла о моей матери, но я чувствовал, что учится она далеко не блестяще.
— Лучше всех учится Каринэ, — возбужденно говорил Погос, — потом Мариам-баджи.
Так начались на нашем дворе занятия кружка по ликвидации безграмотности. Узнав об этом, в школе хвалили Погоса и Амо, поместили их фотографии в стенной газете юнкомовцев, а вожатый товарищ Аршо на общем собрании учащихся предложил организовать кружки ликбеза во всех дворах.
Все шло хорошо, один парон Рапаэл холодно отнесся к нашему начинанию, а его жена тикин Грануш решительно запретила Каринэ посещать занятия кружка.
— Ах ты, бесстыжая! — вопила тикин Грануш. — Тебе только грамоты не хватало! Чтоб я тебя больше с этими щенками не видела!
— А что тут плохого, невестка-ханум? Я ведь тоже хочу книги читать.
— Я тебе почитаю! Где это видано, чтобы незамужняя девушка ходила в дом холостого парня!
Мариам-баджи, слушавшая этот разговор, мягко заметила:
— Будет тебе, Грануш. И когда этот бедняга дома-то бывает?
— Не твое дело! — зло отрезала тикин Грануш и, хлопнув дверью, вошла в дом.
И тут робкая и безответная Каринэ не выдержала: слезы брызнули из глаз и громким, пронзительным голосом она закричала:
— Вот и буду ходить, хоть лопни!
Грануш, успевшая уже войти в дом, не расслышала последних слов Каринэ. Каринэ же, потрясенная тем, что сказала, упала на тахту и громко заплакала.
ХОДЫ САРДАРА
Был конец сентября, но все еще стояли жаркие дни и это было в тягость взрослым, ну а нам, ребятам, одно удовольствие. Ведь каждому известно, как это здорово — поплавать в речке. Едва зажила моя нога и я встал с постели, Погос и Амо решили, что мне крайне необходимо поплавать и полежать на горячем песке.
В первое же воскресенье наша компания под предводительством Погоса и Амо отправилась на реку.
— Нога не болит? — спрашивали каждую минуту Амо и Погос.
— Да нет, не болит.
Погос и Амо неплохо плавали, поэтому они облюбовали себе самое глубокое место, под мостом, тогда как я и Чко плавали у берега, где вода была нам по пояс.
Уже после полудня, вдоволь накупавшись, мы решили пойти и обследовать тоннели в саду Сардара.
О них нам рассказал на речке какой-то мальчик, живший в одном из этих похожих на спичечные коробки домишек, лепившихся по склону ущелья.
— Я-то сам не видал, — признался он, — но вот дядя мой видел.
— Что видел?..
— Ходы Сардара.
— Какие еще ходы?
— Вон видите ту земляную стену?
— Ну, видим.
— Это крепостная стена. Раньше там крепость была.
То, что прежде стояла там крепость, знали и мы. Но какая связь между крепостью и Ходами Сардара, никто из нас не понимал.
— Там жил Сардар. Он был вроде царя. У этого Сардара было тысяча жен и тысяча арабских коней. И очень он был плохой человек.
— А что он делал?
— Что делал? Он что ни день рубил головы.
— Зачем?
— Дядя говорит — просто так. А еще у этого Сардара был сад на том берегу. А в том саду — мраморный дворец. В этом дворце он пиры устраивал. Отрубит в крепости кому-нибудь голову и сразу идет в сад, во дворец пировать. А какой дорогой шел, знаете?
— Какой?
— Тоннелями.
— Какими тоннелями?
— А вот под рекой, от крепости до дворца в саду, были прорыты два тоннеля, чтобы Сардар и его люди могли ходить туда и обратно.
Любопытство наше достигло предела.
— А теперь что стало с этими тоннелями? — спросил Погос.
— Дядя говорит, землей засыпано, но не все. Из сада можно добраться почти до реки, вот эти тоннели и называют Ходами Сардара.
— Ну
