Джеймс Кервуд - Бродяги Севера (сборник)
– Филипп Брант!.. – воскликнул он наконец. – Какими судьбами?..
– Но почему вы в крови? – удивился Филипп.
– Убежал! – ответил он задыхаясь и вновь схватил за руку Филиппа. – И попал как раз вовремя, в самую точку! Все погибли, кроме меня одного, – и Калькинс, и Гаррис, и этот маленький голландец… ну, как его?.. Офлин. Все они валяются теперь окоченелые в сугробах. Но я знал, что за мной вышлют новый патруль! Ожидал его со дня на день. И вот наконец вы пришли… Сколько с вами людей?
Он посмотрел в сторону избушки и саней. Улыбка медленно стала сходить с его лица, и Филипп вдруг услышал, как он разочарованно вздохнул. Одного быстрого взгляда было достаточно, чтобы Олаф догадался об удивившей его правде. Он выпустил руку Филиппа из своей, сделал шаг назад и вдруг смерил его взглядом с головы до ног.
– Один! – воскликнул он. – Неужели?
– Да, один, – подтвердил Филипп. – Если не считать Селии Армин. Я привез ее к ее отцу. За ней гонится сейчас со своей бандой Блэк, и я уверен, что через полчаса он уже будет здесь.
Улыбка опять появилась на лице Олафа.
– С нами крестная сила! – воскликнул он. – Так что они, можно сказать, прибудут сюда со следующим поездом? А с другой стороны опушки – погоня за мной! Ну не комедия ли в том, что вас принесло сюда только в единственном числе?
И вдруг взгляд его упал на револьвер.
– А заряды? – быстро спросил он. – А продовольствие?
– Есть и то и другое, – ответил Филипп. – Тридцать патронов для ружья, дюжина для револьвера и пудов восемь свежего мяса…
– Ну, в таком случае засядем в эту избушку! Надо только втащить в нее и собак!
И они отправились вместе к саням, на которых все еще терпеливо сидела Селия.
– Здравствуйте, Селия Армин!.. – весело крикнул ей Олаф.
Она вздрогнула, подняла на шведа свои лучистые глаза и вдруг его узнала.
– Олаф Андерсон!.. – воскликнула она и протянула к нему обе руки.
И затем быстро-быстро она стала ему что-то рассказывать на непонятном для Филиппа языке. Олаф отвечал ей и улыбался во все лицо.
Вдруг с опушки леска раздался выстрел, и они услышали, как над их головами пролетела пуля.
– Пора!.. Пора!.. – заторопил Андерсон.
И через каких-нибудь десять секунд они уже ехали дальше к избушке.
Со стороны хижины за это время не было видно никаких признаков жизни, если только не считать, что сам дым означал жизнь. Не успели сани остановиться, как Селия уже мчалась к двери. Дверь оказалась запертой, и она в крайнем волнении стала колотить в нее своими маленькими кулачками и выкрикивать какое-то странное слово. Стоя прямо позади нее, Филипп услышал, как за бревенчатыми стенами кто-то завозился, затем что-то спросил низким басом, на что Селия ответила нетерпеливым восклицанием, и наконец отодвинул засов. Дверь отворилась внутрь, и Филипп увидел распростертые объятия, в которые метнулась Селия, и седые волосы и бороду. Он не успел увидеть больше ничего, так как в это время подозрительно оглянулся назад, боясь, как бы не настигла их погоня Блэка.
Затем оба они с Олафом стали втаскивать в избушку собак. Протащить их через дверь, да еще вдобавок вместе с санями, оказалось делом далеко не легким. Когда Олаф захлопнул наконец за собой дверь и задвинул на ней засов, то только тут подошел к Армину и протянул ему руку.
– Ну, здравствуйте, старина, – обратился он к нему по-датски. – Что нового?
Они стали пожимать друг другу руки, и пока обменивались первыми фразами, без которых не обходится ни одна встреча на всем земном шаре, Филипп повернулся к Селии. Она подошла к нему со сверкавшими в полумраке хижины глазами и вдруг обняла его за плечи. Швед так и застыл на месте точно вкопанный, а белобородый Армин посмотрел на Селию так, точно не верил своим глазам. Поднявшись на цыпочки, Селия поцеловала Филиппа и затем, повернув голову к старику, но все еще продолжая обнимать Филиппа, она что-то ему сказала, от чего Олаф так и прыснул себе в кулак от изумления, смешанного с восторгом. Затем она отошла от Филиппа и обняла отца.
– Что она ему сказала, Олаф? – обратился к шведу Филипп.
– Что она собирается выйти за вас замуж, если только мы когда-нибудь выберемся из этого кромешного ада, – ответил Олаф. – Ну и повезло же вам, Филипп! Только представить себе, что Селия Армин и вдруг выходит замуж за такого урода, как вы! Но этому все-таки не бывать! Не угодно ли вам, милейший, посмотреть вот сюда?
Филипп приник глазами к щели между бревнами и увидел перед собой всю тундру и черневшую вдалеке полоску леса. От этой полоски открыто бежали к избушке люди, уже не стараясь больше скрывать своих намерений. Селия и ее отец насторожились.
– Ну что ж? – постарался их успокоить Филипп. – Мы им покажем! У нас есть винтовка, револьвер и целых сорок патронов!
Но последние слова чуть не застряли у него в горле. С реки и вдоль тундры, простершейся между ней и видневшимся на горизонте леском, двигались сани, за ними показались другие, потом третьи и четвертые. Рядом с санями бежали рысцой несколько закутанных в меха человек.
– Это Блэк! – воскликнул Филипп.
Андерсон отошел от стены. В глазах у него загорелся своеобразный огонек, а в лице было твердое, как железо, выражение. А в это железо была впаяна незаметно та страшная улыбка, с которой он всегда выходил на бой или встречался лицом к лицу со своим настоящим противником. Он медленно повернулся вокруг себя и указал своим длинным пальцем на все четыре стены избушки.
– Прошу приготовиться! – сказал он коротко и повелительно. – Они будут нападать на нас со всех сторон. Только бы нам продержаться до ночи, а ночью они нападать не станут, так как очень суеверны и боятся темноты. Они не сделают этого даже и в том случае, если их к этому будет принуждать сам Блэк. А за этим-то артистом я и гнался по пятам, когда вдруг наткнулся на Армина и его людей. Смелее!
В его голосе прозвучала вдруг какая-то неприятная нота, когда он вновь стал смотреть через щель в стене. Филипп отсчитал поровну снаряды и через всю избушку посмотрел на Селию и ее отца. Оба они прислушивались к тому, что говорил сейчас Олаф, но он знал, что они не поняли ни слова. Он всыпал шведу в правый карман тужурки половину патронов и затем выступил вперед, протянув Армину обе руки для приветствия. Даже в этот напряженный момент он заметил, как вдруг просияло от удовольствия лицо Селии. Губы ее зашевелились, она что-то быстро и тихо говорила отцу, то и дело поглядывая на Филиппа. Армин подошел к нему, и руки их встретились. В первую минуту Филипп принял его за старика. Его волосы и борода были совершенно седые, спина у него была сгорблена, и руки казались длинными и худыми. Но зато глаза у него, глубоко запавшие, светились молодо и бодро, как у орла. Он пристально глядел на Филиппа, оценивая его так глубоко и всесторонне, как только мужчина может оценивать мужчину. Затем он заговорил, и только по тому, как вдруг заблестели глаза у Селии, как разжались ее губы и как быстро вспыхнуло румянцем ее лицо, он понял, о чем говорил ему Армин.
С другого конца избушки вдруг послышался голос Олафа. Вместе с ним донеслось и металлическое щелканье ружья, которое он заряжал. Сперва он поговорил о чем-то с Селией и ее отцом на их родном языке, а затем сказал Филиппу по-английски:
– Вернее будет, если мы теперь же приготовимся к отпору. Скоро они начнут. Вы уже разделили патроны?
– Да, каждому по семнадцать, – ответил Филипп. – У вас в правом кармане.
Филипп осмотрел свое ружье и стал глядеть сквозь щель на тундру. Он слышал, как Олаф тащил к себе собак, чтобы привязать их к ножкам скамьи, слышал, как что-то говорил на своем непонятном языке Армин и как утвердительно ему ответил швед, которого быстро и тихонько переспросила Селия. В тот же самый момент у него сильно забилось сердце.
Враги соединились вместе и перешли в наступление.
– Идут! – обратился он к Олафу.
Швед спокойно подошел к своей щели и направил в нее ружье.
– Не волнуйтесь, Филипп, – сказал он. – Отсюда у нас хороший прицел, и мы можем отлично попрактиковаться сегодня в стрельбе. Вот только бы они подошли поближе!
В эти минуты напряженного ожидания Филипп впервые улучил возможность поговорить со своим соседом. Сперва он сказал:
– Думаю, Олаф, что, быть может, вы и поймете меня. Вместе с этой девушкой мы прошли целый ад, и я полюбил ее. Если нам удастся выбраться отсюда, то она будет моей женой. Она уже обещала мне это, но, к сожалению, я ровно ничего не понял из того, что она говорила мне о себе. В чем дело? Кто она такая? Почему вдруг она оказалась у Брэма Джонсона? Вы знаете их язык и к тому же некоторое время пробыли вместе с ними.
– Вот они сейчас там получают распоряжения, – перебил его Олаф, точно вовсе его и не слушал. – Они затевают что-то особенное. Это все блэковские планы. Смотрите, как они разбились на группы!
Он глубоко вздохнул и, точно ничего и не случилось, продолжал без малейшей перемены в голосе:
