Сожженная карта. Тайное свидание. Вошедшие в ковчег - Кобо Абэ
– К чему эта речь? Автоматы-то игрушечные. А самострелы предназначены только для истребления крыс.
Женщина обошла стол и, протянув руку, потрогала тетиву самострела.
– Этой штукой можно убить крысу?
– Если попасть – наповал. – Продавец насекомых, наступив на лук, натянул тетиву. Привычным движением вложил стрелу и, установив прицел и дальность, протянул самострел женщине. – Стрельни, попробуй. Смотри в это отверстие и, как только цель окажется в прорези, спускай крючок.
– Боюсь я чего-то.
– Это не огнестрельное оружие, отдачи не будет, не трусь. – На спинку стула метрах в четырех он поставил боком пустую коробку от сигарет. – Вот тебе и цель. Не думай о том, как бы покрепче прижать самострел, расслабься, задержи дыхание…
Раздался звон тетивы, и – случайно, конечно, – стрела попала в цель. Коробка от сигарет разлетелась, а пробившая ее стрела, ударившись о стену, отскочила в сторону. Женщина издала победный клич:
– Здорово! Попала! Можно я возьму его себе?
– Конечно можно. Иметь самострел законом не запрещается. – Мной овладело сложное чувство. Значит, по мнению продавца насекомых, мой арсенал – детская игра. – Охотиться с помощью самострела не разрешается, но бить рыбу – пожалуйста.
– А где здесь рыба? – Приложив к плечу самострел, она целилась то в одну, то в другую сторону. – Тяжеловат, правда. Но зато стреляет лучше, чем духовое ружье.
– Для настоящего боя все равно не годится. – Продавец насекомых без колебаний выбрал из игрушечного оружия, стоявшего в пирамиде, автомат «узи» и начал со значением поглаживать ствол. – Для того чтобы зарядить самострел, то есть вложить стрелу, требуется слишком много времени. Если удастся выстрелить первым и попасть, тогда еще куда ни шло, но эффективность ведения боя значительно ниже, чем если ты вооружен пистолетом или винтовкой. Смертельно ранить стрела может на расстоянии не более тридцати метров, поэтому, если первый выстрел окажется неудачным, дальнейший бой придется вести уже голыми руками. А вот если у тебя такой «узи» – дело совсем другое.
– Поразительная осведомленность. Откуда вы знаете об этом автомате?
– Не зря же я служил в силах самообороны. Но мне кажется, вы сами, Капитан, осведомлены больше, чем нужно. Без досконального знания дела вы бы не выбрали «узи». Это оружие предназначено не столько для регулярной армии, сколько для диверсионных отрядов.
– Да будет вам. Это же игрушка. Когда по телевизору показывали покушение на президента Рейгана, агенты секретной службы были вооружены такими автоматами. Мне они понравились своей компактностью и внешним видом.
– Неправда. Этот автомат переделан в боевой. – Он поскреб ржавчину на курке, понюхал отверстие ствола, осмотрел затвор, засунул палец внутрь. – Вы ведь стреляли из него, верно? Смелый человек. Все цело, значит пристрелка прошла успешно. Делали, наверное, одиночные выстрелы, а может, вели полуавтоматическую стрельбу? Во всяком случае, не очередями.
– Выньте магазин и посмотрите – в нем игрушечные патроны.
– Напрасно стараетесь. Это для маскировки или чтобы попугать – вложено несколько холостых патронов. Осмотрительный человек всегда так поступит. Но, к вашему несчастью, наверху, в капитанской каюте, вокруг малогабаритного токарного станка насыпаны латунные опилки. Я люблю оружие – поэтому и записался в силы самообороны – и сразу догадался, что вы там изготовляли.
Я понял, что отпираться бесполезно. Тем более что в магазине после третьего патрона действительно шли настоящие, хотя и самодельные.
– Вижу, вы обладаете изрядными познаниями в области оружия.
– Разрешите осмотреть его?
Может быть, мне следует ему довериться? Из автомата удалось сделать пять выстрелов подряд, но я не был уверен, что он выдержит большую нагрузку.
– Однако вам ведь не по душе такое оружие?..
– Я говорил только, что оно окажется бесполезным. А интерес к нему у меня есть. Поскольку игрушечный автомат сделан из плохой стали, нужно тщательнейшим образом согласовать его прочность с количеством пороха в патронах.
– Ничего не получается! – закричала женщина. Она сидела на двадцатикилограммовой бочке с активированным углем и пыталась натянуть тетиву самострела, упираясь ногами в лук, но ей это никак не удавалось. – Силенок, наверное, не хватает.
– Голыми руками ничего не выйдет. Дам вам потом автомобильные перчатки.
Я натянул ей лук. Захватив пяток стрел, она взбежала по лестнице в разведочный шурф.
– Сама она ни за что не справится.
– До чего же хороша. Мне уже давно хочется ее сфотографировать.
– Оружие сразу же меняет человека. – Продавец насекомых взвел курок «узи» и взял автомат на изготовку. – Капитан, вы не человеконенавистник?.. Слишком уж замкнутый у вас характер…
Неожиданно из машинного трюма донесся крик. Голос женщины:
– Выходи, тебе говорят! Не выйдешь – стрелять буду.
Высокие тона, видимо, поглощались неровностями стен, и поэтому голос казался более низким, чем на самом деле. Возможно, поэтому в нем звучала нешуточная угроза. Послышался еще один голос, покорный, но слов было не разобрать.
Мы с продавцом насекомых стремглав сбежали по лестнице. Женщина как раз опускала самострел, который только что прижимала к плечу. Из отверстия у самого потолка по опоре подъемника спускался зазывала. Он действительно был ловок и бесстрашен. Повернувшись к нам, он изобразил на лице игривую улыбку.
12. У каждого свой «хвост»
Члены экипажа прекрасно понимали, что сейчас не время осторожно прощупывать друг друга. Первый раунд, когда пытаются выяснить намерения противника, закончился, начинался второй, когда на карту поставлен исход поединка. Сейчас нужно было успокоить дыхание и постараться сковать действия соперника. Наверное, это чувствовал каждый: пока не были открыты банки с пивом, все избегали касаться выходки зазывалы, доставившей нам столько беспокойства, и сохраняли перемирие.
На ужин я взял каждому по баночке рамэна[17], по два ломтика ветчины и по яйцу, нарезал репчатый лук и, как обещал, на закуску к пиву открыл сардины. Я, конечно, мог устроить стол и побогаче, но посчитал, что это будет излишним.
Я принес на мостик рамэн и по пять банок пива. Сел на стул у лестницы, продавец насекомых примостился на парапете, а зазывала с женщиной устроились на диване. Он, правда, оказался низковат, и их подбородки едва достигали стола, но зато им было, по-видимому, хорошо вместе, а это окупало неудобства.
Продавец насекомых залпом осушил первую банку. Зазывала через стол протянул ему новую. Корзину с пивом он держал около себя. И сразу же взял лежавший возле женщины заряженный самострел.
– Комоя-сан, прошу вас, поставьте пустую банку вон туда. Я хочу использовать ее в качестве мишени. Где здесь предохранитель? Никак не найду.
Женщина уперлась подбородком в его плечо и освободила защелку у спускового крючка. Даже если между ними такие близкие
