(моя) девочка (босса)
Опасная близость. Мы одни. Для фотографий оператор завел нас в какой-то глухой уголок усадьбы.
Яна свободной рукой упирается мне в грудь и смотрит через свои очки. Взгляд теперь у нее испуганный.
Я убираю ее руку со своей груди и за талию ближе притягиваю к себе. Она выгибается, отклоняясь от меня.
- Олег, - чуть слышно говорит она.
Я беру ее за подбородок и внимательно всматриваюсь в эти голубые глаза. Не даю ей отвернуться.
Хочу найти ответ в ее глазах. И я нахожу его. Потом снимаю с нее очки и приближаю лицо к ее лицу. Осторожно касаюсь губ. Жду ее реакцию.
И, когда она несмело приоткрывает рот, языком протискиваюсь в нее и меня обдает жаром. Именно не теплом, а жаром. Вынимаю язык и, надавливая, облизываю ее губы. Потом опять проникаю внутрь.
Яна начинает отвечать мне. Ее язык встречается с моим и обводит его по кругу. Потом она обхватывает мой язык своими губами и легонько сжимает его.
И это предел.
- Не могу больше, - шепчу я ей в губы. – Поехали ко мне.
Она лишь кивает.
Так не хочется отрываться от ее губ, но нам надо как-то по раздельности пройти через толпу историков и искусствоведов.
Сначала идет она, я следом, не спуская глаз с ее фигуры, покачивающейся сейчас особенно сильно из стороны в сторону. Как будто ее штормит. Она дразнит меня. Заводит. Я знаю это.
И, вот, мы уже у моей машины. На парковке пара машин, включая мою, и еще автобус, который скоро повезет всех этих глубоко культурных людей обратно в Москву.
Пустующая парковка наталкивает меня лишь на одну единственно правильную в этой ситуации мысль.
Я открываю машину и толкаю Яну на заднее сидение. Она садится, еще не понимая до конца моих намерений. Я сажусь рядом и закрываю дверь. Притягиваю ее к себе, стаскиваю с нее пиджак и уверенными движениями расстегиваю пуговицы на блузке.
- Олег, - она боязливо озирается по сторонам, - увидят.
- Никого нет, - хриплю я, даже не смотря в окна автомобиля. Сейчас мне плевать, если даже нас кто-то и увидит.
