Уильям Моррис - Лес за Гранью Мира (сборник)
– Нет, госпожа. Я всего лишь сын купца.
– Это не имеет значения, – ответила дама. – Ты можешь выбрать любую из комнат моего дома.
Сказав так, она продолжила свой разговор с сидящим подле неё мужчиной. Она говорила о птицах, певших под её окном этим утром, о своём купании в лесном пруду после утомительной охоты и о прочих подобных пустяках, и слова она произносила так, словно в зале не было больше никого, кроме неё и сына короля.
Вальтер ушёл от них пристыжённый, чувствуя себя так, как чувствует, наверное, бедняк у королевских ворот. Он подумал, что скорее возненавидит эту женщину, чем полюбит её, и что она никогда не прельстит его, несмотря на всю её красоту.
Больше в доме он никого не встретил. Стол был накрыт к ужину, постель была застлана, и всё было готово ко сну, но никого из детей Адамовых, кто делал бы это, Вальтер не видел. Никто его не приветствовал и никто ему ничего не запрещал. Вальтер поел, попил и лёг спать, оставив все мысли до следующего дня, когда он, возможно, вновь увидит знакомую девушку где-нибудь между восходом и закатом солнца.
Глава XII
Четыре однообразных дня в лесу за гранью мира
Когда Вальтер проснулся, никто его не ожидал, и даже не было слышно, чтобы в доме находился кто-то ещё, кроме него. Юноша позавтракал и вышел в лес. Он бродил среди деревьев, пока не наткнулся на ручей, в котором и умылся. После он лёг было под деревом вблизи ручья, но вскоре ему подумалось, что девушка может зайти за ним в дом, и он упустит её, поэтому Вальтер решил вернуться.
Надо сказать, что к северу от дома, на расстоянии в половину полёта стрелы, был орешник, вокруг которого росли деревья пониже дубов и каштанов, виденных Вальтером накануне. Здесь были в основном берёзы, кусты рябины да молодые ясени с порослью. Через эти заросли и проходил путь Вальтера, и когда он дошёл до выхода из них, то увидел, что дама прогуливается с королевским сыном, и тот нежно держит её под руку.
Вальтер решил, что будет невежливо снова прятаться в кустарнике после того, как его заметили, поэтому он спокойно пошёл к дому мимо гуляющих. Принц бросил на него хмурый взгляд, но дама не обратила на Вальтера никакого внимания, словно он был деревом из этого леса. Лицо её сияло улыбкой, особенно прекрасной утром, но прошлым вечером она была так высокомерна и так презрительна с Вальтером, что теперь он даже не посмотрел на её улыбку. Пара прошла, огибая орешник, и Вальтер не удержался и проводил их взглядом, так пленила его красота дамы, но тут случилось нечто неожиданное: когда гуляющие проходили орешник, ветви за их спиной раздвинулись и в просвете показался злобный карла. Тот ли самый или другой – Вальтер не знал. Одежды на карле практически не было: он прикрывался своими желтоватыми волосами да ещё был опоясан кожаной перевязью, на которой висел страшный обоюдоострый кинжал. Карла стоял, глядя на Вальтера, и ухмылялся, но не было похоже, чтобы он узнал юношу. Вальтер не мог понять, был ли это тот карла, которого он видел накануне, или другой. Затем карла упал на живот и пополз через высокую траву за дамой и её возлюбленным. Когда Вальтер увидел, как он ползёт, то подумал, что больше всего карла походил на хорька. Он полз удивительно быстро и скоро скрылся из виду. Вальтер же ещё долго смотрел ему вслед, а затем прилёг рядом с орешником так, чтобы хорошо видеть дом и вход в него, так как он решил, что скоро оттуда должна показаться девушка и как-нибудь успокоить его, но прошло несколько часов, а она не показывалась. Вальтер всё лежал там и лежал, да думал о девушке, да всё ждал с нетерпением, когда он увидит её, мудрую и добрую, пока, наконец, не мог уже воздерживаться более от слёз. И Вальтер заплакал в ожидании её. Затем он встал, подошёл к дому и в самом мрачном настроении сел на ступени крыльца.
В этот же момент он увидел, что дама и её спутник возвращаются. Принц помог своей госпоже подняться по ступеням, и она прошла так близко от Вальтера, что он уловил аромат её одеяний, почувствовал, как гладкий шёлк прикасается к нему, но не укрылось от юноши и то, что одежды дамы были в беспорядке: правой рукой (за левую её вёл сын короля) она придерживала ткань на груди, рукав на правом плече был порван. Когда пара миновала Вальтера, принц вновь метнул на юношу угрюмый взгляд. Он не сказал ни слова, но вид его был ещё более свиреп, чем раньше, зато его спутница опять не обратила на своего гостя никакого внимания.
Когда дама с принцем прошли мимо, Вальтер решил вернуться в дом. Колонный зал был пуст, стояла тишина, и только еле слышно журчал фонтан. Обед был уже на столе. Вальтер ел и пил в одиночестве, а когда подкрепился, снова вышел в лес, чтобы искать и ждать. Без прекрасной девушки время тянулось для него нестерпимо медленно.
Юноша решил, что на этот раз будет ночевать не в доме, а под сенью леса, но только стемнело, как в резных воротах появился сын короля в ярких одеждах и направился прямо к Вальтеру.
– Тебе следует войти в дом, – сказал он. – Пройди сейчас же в свою комнату и не смей покидать её впредь с самого заката до тех пор, пока не рассветёт! Моя госпожа боится выходить, когда ты бродишь в темноте вокруг дома.
Сказав это, сын короля отвернулся и пошёл обратно в дом. Вальтер последовал за ним, вспомнив предостережения девушки и здраво рассудив, что не стоит возражать ему.
Посреди ночи Вальтер проснулся. Ему показалось, что он слышал поблизости чей-то голос. Он встал, огляделся, думая, что это девушка пришла говорить с ним, но комната, погружённая в полумрак, была пустой. Тогда Вальтер подошёл к окну и выглянул наружу. Луна ярко светила, позволяя хорошо разглядеть поляну у дома. По поляне гуляли дама и сын короля. На нём была пёстрая лёгкая одежда из тонких тканей, но на ней не было ничего, и только длинные светлые волосы прикрывали её тело. Вальтеру стало стыдно, что он смотрел на даму в таком виде, когда рядом с ней находился мужчина. Он лёг обратно в постель, но пока не заснул, перед его глазами стоял образ светловолосой женщины на росистой траве в лучах луны.
Следующий день был схож с этим, как две капли воды, и следующий за ним тоже. Вальтер грустил всё больше, и мучительно тягостно ему было ждать исполнения своих надежд. Четвёртое утро также ничем не отличалось от предыдущих. Когда настала полуденная жара, Вальтер, надеясь укрыться в тени, направился к орешнику, где лёг и уснул, утомлённый тяжким своим ожиданием. Скоро его разбудили голоса, которые Вальтер сразу же узнал. Они принадлежали даме и сыну короля.
Принц как раз закончил говорить, и Вальтер услышал госпожу. Сладким и тихим, но сильным и даже с небольшой хрипотцой голосом она произнесла:
– Отто, мне думается, было бы лучше иметь чуть больше терпения, пока мы не выясним, что он за человек и откуда прибыл, а избавиться от него будет легко в любое время. Достаточно сказать одно слово нашему карле-королю, и дело будет окончено за пару минут.
– Терпение! – сердито воскликнул принц. – Я не знаю, какое может быть терпение, пока он здесь! Я же вижу, что он груб, и резок, и своеволен. Всего лишь хитрец низкого происхождения! На самом деле я понимаю, что у него самого терпения достаточно. На днях я загнал его домой, как собаку! И у него не хватило мужества ответить мне! Признаюсь тебе, что, когда он шёл за мной, я думал обернуться и дать ему пощёчину, чтобы увидеть, смогу ли я выудить из него хотя бы одно слово брани!
Дама засмеялась:
– Отто! Не знаю, что и сказать тебе! То, что ты считаешь трусостью, на деле может оказаться рассудительностью и мудростью. Он чужой здесь, все его друзья далеко, а враги близко. Думаю, нам следует испытать его. Впрочем, я не советую тебе испытывать его пощёчинами, разве что при нём не окажется оружия, а его руки будут связаны. Иначе ты будешь недолго радоваться своему удару.
Когда Вальтер услышал, каким голосом она это сказала, её слова не могли не тронуть его, и он в своём одиночестве подумал, что ответ дамы прозвучал дружелюбно.
Вальтер не шевелился, а сын короля тем временем отвечал:
– Я знаю, как ты надеешься использовать этого бродягу. Ты хочешь посмеяться надо мной. Думаешь, его дерзость тебе поможет, но ты ничего не знаешь о причинах этой дерзости. Если ты считаешь, что я недостоин тебя, отошли меня прочь. Я вернусь в страну отца: там все будут меня почитать, да и в женской любви я не испытаю недостатка.
С этими словами принц, видимо, пытался приобнять даму, потому что она сказала:
– Нет, не клади своей руки на моё плечо. Сегодня это рука не любви, но гордыни и безрассудства. Ты уже мечтаешь о господстве надо мной! И покинуть эти земли я тебе не позволю, пока твой нрав не смягчится. Нельзя допустить, чтобы ты уехал от меня в гневе.
За этими словами последовало молчание, а потом снова раздался голос принца:
– Моя госпожа, я прошу тебя простить меня! Но неужели ты не видишь, что я боюсь того, что ты могла охладеть ко мне? И только поэтому во мне родились раздражительность и ревность. Насколько же ты выше всех королев мира! А я всего лишь бедный юноша, который без тебя был бы никем!
