Патрик Модиано - Утраченный мир
- Такси будет через четверть часа, мадам.
- А сколько ехать до Женевы?
- Час... Вам не о чем беспокоиться... Самолет на Париж вылетает в десять пять.
- Да, но вы все еще не решили, как быть с моими чемоданами... Я с нетерпением жду вашего ответа...
- Вы, право, ставите меня в тупик, мадам Блен.
Чтобы скрыть замешательство, он то зажигал, то снова тушил стоявший перед ним на барьере фонарь. А я... Думаю, не будь этого обрыва в электросети... Сумрак многое упрощал.
Я подошел к портье. Наклонился к мадам Блен.
- Мадам...
Она обернулась. Портье поднял голову.
- Извините мою навязчивость... но мне показалось, что вы беспокоитесь о своих чемоданах...
Я и сам был удивлен, как отчетливо и звучно произношу каждое слово.
- Если я могу вам чем-нибудь помочь...
Она взяла с барьера фонарь и направила его луч мне в лицо.
- Но мы с вами незнакомы...
Сноп света слепил мне глаза, я старался не жмуриться.
- Завтра я возвращаюсь в Париж... Если вам угодно, я могу доставить ваши чемоданы...
И снова мой решительный тон удивил меня, словно эту фразу произнес не я, а кто-то другой.
- Вы согласны довезти мои чемоданы до Парижа? - ласковым голосом спросила мадам Блен.
- Само собой, мадам.
- Но у меня их по крайней мере десяток...
Она поставила фонарь на барьер совершенно прямо, так, чтобы свет падал на нас обоих.
- Как же вы управитесь с десятью чемоданами? Вы едете поездом?
- Да, ночным.
- Я могу забронировать соседнее купе для багажа, - предложил портье. В котором часу у вас поезд, месье?
- Завтра в шесть вечера.
Портье что-то записал на листке бумаги.
- Каким классом вы едете?
- Вторым.
- Лучше, чтобы вы поехали первым, месье. Для багажа мадам Блен мне легче забронировать купе первого класса.
- Как вам будет угодно.
Ради мадам Блен я был готов на все.
- И вы доставите чемоданы в мою парижскую квартиру?
- Конечно... Это легче легкого...
- Как вы думаете, Жан, на него можно положиться?
Портье смерил меня холодным взглядом. И ничего не ответил.
- Сама я думаю, что можно...
Она поднесла к губам сигарету. Я порылся в кармане и, по счастью, нашел в нем дешевенькую зажигалку, из тех, что в обиходе зовутся "кузнечиком". Она нагнулась ко мне, чтобы прикурить. При этом она задела меня плечом. На меня повеяло ее духами.
- Так или иначе, придется рискнуть.
- Со мной вы ничем не рискуете, мадам...
Я вдруг испугался, что она передумает.
- Вы студент?
- Нет.
- Занятный юноша, вы не находите?
- Занятный? Чем?
Портье оглядывал меня весьма недружелюбно.
- Такси вас ждет, мадам.
Он хотел ее проводить, но она протянула ему руку.
- Не надо... Не трудитесь... Месье меня проводит... До свиданья, Жан...
- До свиданья, мадам... И не беспокойтесь о чемоданах... Я все улажу вместе с месье...
Мы вышли из отеля, мадам Блен и я. Еще не совсем стемнело, снег прекратился. Шумел включенный двигатель ожидавшего такси.
- Я больше никогда сюда не вернусь, - сказала она доверительным тоном. - Шале нагоняет на меня хандру.
- Какое шале?
- Мое.
Она взяла меня под руку - тропинку, что вела от отеля к дороге, замело мягким пушистым снегом, в котором утопали наши ноги.
У шофера такси она попросила клочок бумаги и карандаш.
- Я оставлю вам свой парижский адрес и номер телефона. Когда приедете с чемоданами, позвоните мне... Я буду в Париже уже сегодня вечером... Как вас зовут?
- Жан Деккер. Через два "к"...
Она записала мое имя на клочке бумаги, который разорвала пополам. И задержала на мне взгляд своих светлых глаз, точно я возбудил ее интерес, любопытство, а может быть, просто показался ей на кого-то похожим.
Она продолжала мне улыбаться сквозь стекло такси. Я провожал машину взглядом, пока она не скрылась за поворотом. Потом, поскольку мне все еще казалось, что я грежу, развернул бумажку; на ней черным по белому было написано: "Кармен Блен. Аллея Альберта I, 42-бис, тел. Трокадеро 15-28".
В холле отеля вспыхнул свет. Электрический фонарь, стоявший все так же прямо, остался на прежнем месте перед портье - тот забыл его потушить.
- Стало быть, вы обо всем договорились с мадам Блен?
- Да... Да... Обо всем...
- Вы меня выручили... Она иногда требует почти невозможного...
- Вы давно с ней знакомы?
- Целую вечность, месье. Я двадцать лет прослужил в отелях ее мужа.
- Значит, она вправду жена Люсьена Блена?
- Безусловно, месье. Чьей же еще, по-вашему, ей быть женой?
- Извините, но, когда Блен умер, мне было десять лет, я мог его и не знать.
- Конечно, месье... Конечно... Я к вам не в претензии... Вы еще так молоды...
- Если я не ошибаюсь, он держал скаковых лошадей?
- Форма жокеев - зеленые куртки, белые шапочки...
Я дал себе слово запомнить: зеленые куртки, белые шапочки. Отныне два этих цвета неразлучно связались для меня с белокурыми волосами Кармен Блен.
Портье наклонился ко мне.
- Я начал работать у Блена в Варавиле... Конюхом... Так что, сами понимаете, давненько это было... Я знал Блена еще до того, как он на ней женился...
Он метнул быстрый взгляд направо, налево. Может быть, боялся, что кто-нибудь подслушает.
- Я очень люблю мадам, - сказал он, понизив голос. - Очень... Только после смерти Блена она все пустила по ветру... Это не ее вина... не могла она заниматься конюшней... впрочем, и ничем другим тоже... Когда я думаю, что Варавиля больше нет, а я вот служу портье в здешних горах... Но я на нее не сержусь...
Его морщинистая кожа приобрела вдруг кирпичный оттенок, то ли от волнения, то ли от гнева. Я не осмелился расспрашивать дальше, боясь пробудить в нем слишком горестные воспоминания. Он выпрямился и набрал полную грудь воздуха.
- Стало быть, я бронирую купе для чемоданов мадам Блен и место в спальном вагоне для вас? В поезде, который отходит завтра вечером. Так ведь, месье?
- Да... только... мне не хватит денег, чтобы...
- Не беспокойтесь, месье... Об этом позаботится мадам Блен.
Он вдруг снова обрел решительный тон и холодноватую вежливость, приличествующую его должности.
У дверей отеля остановился грузовичок. Грузовичок, крытый зеленым брезентом. Шофер долго ждал, сидя на подножке.
- Ты взял все чемоданы из шале Люсьена Блена? - спросил портье.
- Проверь, старина... проверь, - откликнулся шофер, кудрявый блондин с повадками старого лыжного тренера.
Портье вынул из кармана листок бумаги. Потом обернулся ко мне.
- Сегодня днем она звонила мне и сообщила полный перечень чемоданов... Посмотрим сначала те, что взяты в шале...
Он направил электрический фонарь в недра грузовичка.
- Кофр... кожаный коричневый саквояж... два чемоданчика крокодиловой кожи... четыре бежевых чемодана... Шляпная картонка...
Он то и дело сверялся со списком.
- И еще четыре матерчатых чемодана, отделанных кожей, которые она оставила здесь...
Чемоданы были составлены у барьера. Портье, шофер и я сам перенесли их в грузовичок.
Портье протянул мне конверт.
- Ваш железнодорожный билет...
Я сел рядом с шофером. Портье встал на подножку.
- Не знаю, как вы справитесь на вокзале в Сен-Жерве... Носильщиков там нет... Ты поможешь ему, Анри?
- Поглядим, - откликнулся шофер.
- Счастливого пути, - сказал портье. - И передайте от меня привет мадам Блен.
Шофер тронулся с места. Одной рукой он держал руль, другой протянул мне пачку сигарет.
- Эта дама всегда путешествует с таким багажом?
- Не знаю.
Я и в самом деле ничего не знал. Я катил по горной дороге в неизвестность.
Поезд стоял на вокзале минут десять. Как на фотоснимке вижу я пустынную платформу и желтый свет из приоткрытой двери зала ожидания. А чуть поодаль две тени - носильщика и шофера грузовичка, сидящих на тележке. Они курят. Я опускаю вагонное стекло и слышу их приглушенные голоса.
Потом поезд плавно трогается. Сумерки еще не наступили. Я любуюсь пейзажем. Горы, лесопилки, речушки, шале, белые пространства с уже обнажившимися кое-где травой и скалами. В отрочестве я несколько лет проучился в коллеже в здешних местах, и каждый раз, когда я покидал Верхнюю Савойю, у меня слегка щемило сердце. Саланш. Клюз. Экс-ле-Бен. Озеро и заброшенные понтоны. И вот теперь в Верхней Савойе я познакомился с мадам Люсьен Блен. В коридоре ни души. Вагон пуст. Единственный пассажир в этом поезде, я размышляю над тем, к какой судьбе он меня влечет. Я открываю раздвижную дверь купе, потом закрываю ее за собой. Поднимаю голову вверх и при свете ночника разглядываю один за другим чемоданы Кармен.
Спал я мало. Поезд на всех парах проскочил первые пригородные вокзалы, я не чувствовал ни малейшей усталости. Вильнев-Сен-Жорж. Мэзон-Альфор. По прибытии на Лионский вокзал я подумал, что отныне моя жизнь потечет по новому руслу, и бросил взгляд на часы. Было семь двадцать пять утра.
Я окликнул двух носильщиков. Им пришлось повозиться с кофром.
