Доди Смит - Я захватываю замок
Саймон пожал ему руку и, представив брата, спросил:
— Нейл, ты ведь помнишь «Борьбу Иакова»?
— Конечно, — отозвался он. — Такой яркий персонаж!
Нейл, видимо, решил, будто Иаковом зовут героя книги, хотя подразумевался библейский Иаков, боровшийся с ангелом. Зато Саймон рассуждал о романе так, словно вот-вот перевернул последнюю страницу. Постепенно выяснилось, что изучал он его в колледже несколько лет назад.
Отец сначала нервничал, неловко кутался в плед, но по ходу беседы расслабился, разговорился — старший Коттон едва успевал вставлять в его монолог короткие замечания. Наконец, отбросив мокрый плед, будто досадную помеху, отец шагнул к столу и потребовал какао.
О какао! Чудеснейший в мире напиток! По крайней мере, на мой вкус.
За столом беседа стала общей. Отец подшучивал над нашими зелеными руками, а Нейл Коттон хохотал до упаду над блюдом в ванне. Роуз, само очарование и кротость, улыбалась гостям пленительнее и пленительнее, а затем села у огня, взяв на руки золотистого, как ее кудри, Абеляра. Коттоны то и дело подходили его погладить. Их восхищало абсолютно все. Например, когда Элоиза забралась спать на крышку медного котла, Нейл объявил, что более смышленой собачки в жизни не видел. Разговор в основном поддерживали гости и отец; я изредка вставляла реплику-другую — и каждую Коттоны находили забавной.
Беседа лилась гладко; я все время молилась, чтобы Саймон не задал самый кошмарный вопрос. И он его задал:
— Так когда ожидать новый шедевр — продолжение «Борьбы Иакова»?
Боже, что делать? Опрокинуть какао? Но уж очень хочется его выпить…
Пока я боролась с жадностью, отец коротко, без злости, без горечи, обронил:
— Никогда.
Просто выдохнул одно слово. И будто сжался: голова поникла, плечи ссутулились. Вряд ли остальные заметили эту перемену.
— Разумеется, если подумать, продолжения и быть не может, — неожиданно сказал Саймон и, поймав холодный взгляд отца, быстро продолжил: — К таким книгам ничего нельзя прибавить или убавить. Они серьезно влияют на работы других писателей, но для создателя подобная книга — пройденный этап, завершенная, цельная идея, из которой уже ничего не развить.
Мы с Топаз встревоженно уставились на отца.
— А я уверена… — попыталась возразить мачеха, но отец ее перебил.
— По-вашему, такие писатели — авторы одного романа? — тихо спросил он.
— Боже упаси! — отозвался Саймон. — Я лишь хочу сказать, что ошибся со словом «продолжение». В мире искусства писатели — в известном смысле, единственные истинные творцы. Из глубины души за раз они извлекают один неповторимый шедевр… Целое ожерелье, не жемчужину! А затем снова уходят на дно, чтобы вынести на свет новое сокровище. Возможно, Господь создал иные миры, но не в дополнение к этому.
Несмотря на пышность и книжность, звучало искренне. Но я не поверила. За словами чувствовалась пустота. Тактический ход, чтобы по-доброму сгладить неловкость. Быстро же Саймон уловил напряженность момента! Самое странное, отца его речь, похоже, впечатлила. Он тряхнул головой, словно ему в голову пришла новая мысль, но, ничего не сказав, задумался. Очнулся лишь от вопроса Саймона о третьем сне в «Борьбе Иакова». Таким оживленным я его не видела с того года, как они поженились с Топаз. Рассказывал отец не только о себе и романе — он втянул в беседу всех, а особенно часто обращался к Роуз, так что Коттоны постоянно оборачивались к ней, причем с явным удовольствием.
Нейл сидел на медном котле рядом с Элоизой, почти не принимая участия в разговоре, а разок дружески мне подмигнул.
Наконец прибежал Томас и сообщил, что Стивен ждет на улице с лошадьми. (Брату какао перепало, на Стивена уже не хватило; тогда я оставила для него половину своего напитка и, чтобы не остыло, придвинула кружку к огню.) Мы с отцом поспешили вслед за Коттонами во двор: никогда не видела, как вытаскивают машину! Роуз не смогла пойти из-за длинного платья, а Топаз это не интересовало. Поднялась приятная суматоха: плясали лучи фонариков, все смеялись, подбадривали гиканьем лошадей — и автомобиль благополучно выкатился на дорогу. Прощались мы второпях; братья пообещали, что скоро увидимся, — по-моему, вполне серьезно.
Стивен и Томас повели лошадей обратно на ферму, а мы с отцом, увязая в грязи, устало побрели под дождем к дому. Темень стояла хоть глаз выколи. Керосиновый фонарь забрали мальчики. Стоит ли объяснять, что карманных фонариков в нашем хозяйстве давно не водилось?
Отец, прямо-таки лучась весельем, крепко сжимал мою руку. Я поинтересовалась его мнением о Коттонах.
— Ну, — усмехнулся он, — вряд ли они станут докучать нам с оплатой аренды. — А затем восхитился американской энергичностью и рассказал об интересных случаях, произошедших с ним во время лекционного тура. Саймон Коттон напомнил ему Генри Джеймса — этакий сорт американцев, страстно влюбленных в Англию.
— Скоутни повезло, из него выйдет прекрасный хозяин.
Кстати, я пыталась прочесть роман Джеймса «Что знала Мейзи» еще в девять лет — решила, будто книга детская. К сожалению, красивое темно-фиолетовое собрание сочинений Генри Джеймса тоже давно продано.
Когда мы вернулись в замок, отец отправился в караульню, а я бросилась к Топаз и Роуз. Обе весело болтали. По мнению мачехи, Роуз сразила братьев наповал. На случай, если Коттоны пожалуют очень скоро, решили завтра же навести порядок в гостиной, а Топаз собралась перешить для Роуз еще одно платье — магазинное, лондонское, которым та всегда восхищалась.
— И отцу они, кажется, понравились, — заметила я. — Ну разве не чудо?
В заднем окне караульни вырисовывался его темный силуэт — склоненная над письменным столом фигура.
— И правда — чудо! — отозвалась Топаз. — Он опять хочет писать!
Тут вернулись Стивен и Томас. Еле заставила Стивена выпить припасенное какао! Кружку он взял только после угроз вылить напиток в раковину. И все разошлись по спальням.
Роуз вытряхнула из шкафа свои наряды и с надеждой начала примерять их на мисс Блоссом: вдруг они не так уж плохи? Увы! Платья оказались еще хуже, чем ей представлялось.
Только это не испортило сестре настроения. Мы говорили, говорили и говорили…
— Роуз, не стоит увлекаться, — строго сказала я, усаживаясь на кровати. — Мы замечтались. А зря! Конечно, званые вечера и прочие пикники — это чудесно. Я буду рада, если нас пригласят, но… Роуз, ты готова выйти замуж за бородача?
— Хоть за черта с рогами, если у него есть деньги! — отозвалась сестра.
Похоже, она вспомнила тень Саймона Коттона, но ни словом о ней не обмолвилась. Ну, и я не стала. Лучше не затрагивать эту тему, если на кону брак с состоятельным мужчиной.
Когда мы задули свечи, я вызвала на разговор мисс Блоссом. Никогда не знаю, что она скажет, — сначала нужно поверить, будто она действительно говорит. Я поинтересовалась ее мнением о вечерних событиях.
— Что ж, крошки мои, — ответила она, — в вашей жизни новая полоса, глупо отрицать. Теперь уж постарайтесь, не упустите шанс! Старые тряпки, которые вы на меня вешали, здесь не помогут. Просто вымойте волосы и руки. Над зелеными пальцами можно посмеяться лишь один раз. А теперь выспитесь, как следует! Для свежего цвета лица.
Совет относительно краски Роуз приняла к сведению — все утро нещадно скребла руки, пока не оттерла их дочиста. На том чистящий порошок и закончился. Придется мне ждать, когда краска сойдет сама; она уже посерела и напоминает обычную грязь. Ой, а потру-ка я ладони наждачной бумагой! После чая.
До чего быстро все может измениться! Еще вчера, в это же время, жизнь казалась пустой и унылой — и вдруг мы встретили Коттонов. Да и весна теперь чувствуется по-настоящему. На терновнике набухли бутоны.
* * *Как забавно: стоит повернуть голову — и в оконце появляется другой участок дороги. Словно меняющиеся в раме картины. Только обнаружила. Занятная игра!
О господи! Они здесь!.. Коттоны!.. Вышли из-за поворота. Ох, что же делать? Что делать?
* * *Прошагали мимо. И Роуз с Топаз не предупредишь! Выйду из сарая — увидят. По крайней мере, обе вернулись в дом: сестра играла на рояле, я слышала. Но как они одеты?.. Боже, Роуз собиралась мыть голову! Кто бы подумал, что Коттоны явятся прямо сегодня?!
Затаив дыхание, я прильнула к щели у дверной петли, затем снова вскарабкалась на ворох соломы и проводила братьев взглядом до самых ворот. Может, вернуться домой? До смерти хочется! Но на чулке огромная дыра, а платье в пыли…
* * *Минуло, наверное, полчаса с тех пор, как я написала предыдущую строчку.
Никуда я не пошла. Просто лежала и представляла, как они сидят в гостиной у пылающего камина. Ничего страшного, если Роуз вымыла голову — с влажными волосами она тоже очень красива. Хорошо, что я осталась в сарае: иногда меня не унять, когда разговорюсь. Нужно строго следить за языком, чтобы не отвлекать внимание от сестры.
