Джеймс Джойс - Улисс (часть 1, 2)
Все. Что это?
Домовой (щелкает челюстями, прыгает во все стороны, пучит глаза и визжит, скачет как кенгуру, с раскинутыми хваткими лапами, потом, резко просунув безгубую личину в развилку ног, верещит оттуда). Il vient! C'est moi! L'homme qui rit! L'homme primigene! [Он грядет! Это я! Человек, который смеется! Первобытный человек! (франц.)] (Неистово кружится на месте с завываньями дервиша.) Sieurs et dames, faites vos jeux! [Дамы и господа, делайте ваши ставки! (франц.)] (Приседает, жонглируя. В руках у него летают крошечные планеты, как шарики рулетки.) Les jeux sont faits! [Ставки сделаны! (франц.)] (Планеты, слетясь, сталкиваются, раздается хрустящий треск.) Rien n'va plus! [Ставки больше не принимаются! (франц.)] (Планеты, вздувшись шарами, уплывают вверх и исчезают из виду. Он растворяется прыжком в пустоту.)
Флорри (в тупом оцепенении, крестясь украдкой). Светопреставление!
От нее исходят женские теплые токи. Темное облако заполняет вселенную. Снаружи, сквозь плывущий туман, ревет граммофон, заглушая кашель и шарканье ног.
Граммофон.
Иерусалим!
Отвори врата свои и пой
Осанна...
Ракета взлетает в небо и лопается. На ее месте является белая звезда, возвещая погибель всего сущего и второе пришествие Илии. По бесконечному невидимому канату, протянутому из зенита в надир, сквозь туман кубарем скатывается Светопреставление, двуглавый осьминог в охотничьих килтах, гусарском кивере и клетчатых шотландских юбках, обретая форму Мэнской Треноги.
Светопреставление (с шотландским акцентом). Кто нам спляшет по горам, по горам, по горам?
Перекрывая плывущий гул и звуки надсадного кашля, глас Илии, резкий, словно крик дергача, хрипло каркает в вышине. Сам он, с лицом церковного служки, высится на кафедре, покрытой американским флагом, потея в просторном батистовом стихаре с рукавами воронкой. Стучит по кафедре кулаком.
Илия. Прекратите-ка там треп в помещении. А вы, Джейк Крейн, Креолка Сью, Дав Кемпбелл и Эйб Киршнер, извольте кашлять с закрытым ртом. Так вот, эта вся линия обслуживается мной. Ребятки, самый момент сейчас. Божье время - ровно 12:25. Скажи мамаше, что будешь там. Живо сдавай заказ, и козырной туз твой. Бери до Вечность-Сортировочная прямым экспрессом! Немедля в наши ряды! Только еще словечко. Ты божий или ты хрен в рогоже? Если второе пришествие состоится на Кони-Айленд, готовы мы или нет? Флорри Христос, Стивен Христос, Зоя Христос, Блум Христос, Китти Христос, Линч Христос, все вы должны почувствовать эту космическую силу. Мы что, сдрейфим перед космосом? Дудки! Будь на стороне ангелов. Будь призмой. У тебя ж есть эта вещичка внутри, высшее я. Ты можешь общаться со Христом, с Гаутамой, с Ингерсоллом. Ну как, чувствуете эти вибрации? Ручаюсь, чувствуете. Братия, стоит только однажды ухватить это, и дело в шляпе, бодрая прогулочка на небо за вами. Дошло до вас? Это прожектор жизни, я вам говорю, самое забористое зелье из всех, пирог с самой лакомой начинкой. Лучшая и удобнейшая из всех внешних линий. Великолепная, сверхроскошная штука. Приводит вас в форму. Дает вибрации. Уж я-то знаю, я малость понимаю в вибрациях. Ладно, по боку шутки, вернемся к сути. А.Дж.Христос Дауи и гармониальная философия, вам это ясно? О'кей. Шестьдесят девятая западная улица, семьдесят семь. Записали? Порядок. И в любое время можете мне звонить по солнофону. Экономьте на марках, старые алкоголики. (Рявкает.) А теперь все разом славную нашу песню. Вместе, дружно, с огоньком, запе-вай! Плохо, еще раз! (Ревет.) Иеру...
Граммофон (ревет куда громче). Ххиерусаврасвоиосаосаосаххх... (Игла со скрежетом царапает по пластинке.)
Три проститутки (закрывая уши, визжат). Ияааай!
Илия (в рубашке с засученными рукавами, чернолицый, кричит что есть мочи, воздевая руки). Старший наш братец в вышних, масса Президент, послушай, что моя твоя говори. Моя крепко вери в твоя, масса Президент. Моя крепко думай, мисс Хиггинс и мисс Риккетс уже забери себе религия в сердце. И моя крепко сдается, моя никогда не видала такой перепуг, как у тебя, мисс Флорри. Масса Президент, твоя приходи, помогай моя спасать наши дорогие сестры. (Подмигивает слушателям.) Наша масса Президент, она все знай-понимай, но она помалкивай.
Китти-Кейт. Я потеряла голову. В минуту слабости поддалась, тут вот оно и вышло, что вышло на Холме Конституции. А меня сам епископ конфирмовал. Моя тетка по матери замужем за Монморанси. Я была невинная, этот водопроводчик сгубил меня.
Зоя-Фанни. А я взяла и дала, интересно было.
Флорри-Тереза. Пили три звездочки, французский, а после еще портвейн, из-за этого и получилось. Хилан ко мне залез в постель, ну я и согрешила.
Стивен. В начале было слово, в конце же мир без конца. Блаженны восемь блаженств.
Блаженства - Диксон, Мэдден, Кроттерс, Костелло, Ленехан, Баннон, Маллиган и Линч в белых халатах медиков, по четыре в ряд, маршируют в бодром темпе, гулким гусиным шагом.
Блаженства (вразнобой). Бутылка, бифштекс, бабец, бронедог, бульджон, барнум, бардакум, богослужакум.
Листер (в серых квакерских коротких штанах и широкополой шляпе, вежливым тоном). Он из наших друзей. Мне незачем называть имена. Взыскуй света.
Шагом куранты удаляется. Входит Супер, одетый парикмахером, накрахмаленный и отглаженный до блеска, кудри накручены на папильотки. Он ведет за собой Джона Эглинтона, на котором желтое нанковое кимоно мандарина, испещренное буквами-ящерицами, и высокая шляпа в виде пагоды.
Супер (улыбаясь, приподнимает пагоду, открывая выбритый купол, на маковке которого торчит косичка с оранжевым бантиком). Я тут, понимаете, навожу на него красоту. Красота тоже блаженство. То, что причастно красоте, понимаете. Как выразился Йейтс, я хочу сказать, Китс.
Джон Эглинтон (извлекает тусклый фонарь с зеленой заслонкой и светит им в угол, сварливо). Эстетика и косметика годятся для будуара. Я ищу правду. Простую правду для простого человека. Тандераджи желает фактов и намерен их получить.
В снопе света за угольным ведром - оллав, святоокий и бородатый Мананаун Мак-Лир, погруженный в раздумье, уткнувший подбородок в колени. Он медленно выпрямляется. Из его друидовых уст веет студеным морским ветром. Вокруг головы его обвиваются миноги и угри. Он облеплен ракушками и водорослями. В правой руке его велосипедный насос. Левой он держит за две клешни огромного краба.
Мананаун Мак-Лир (гласом волн). Аум! Гек! Вал! Ак! Люб! Мор! Ма! Белые йоги богов. Оккультный поймандр Гермеса Трисмегиста. (Посвистами морского ветра.) Пунарджанам балдапенджауб! Меня не проведешь. Сказано было некогда: берегись левого, культа Шакти. (Кликами буревестника.) Шакти, Шива, во тьме сокрытый Отец! (Велосипедным насосом крушит краба. На кооперативном циферблате у него знаки зодиака. Стенает рыком океанских валов.) Аум! Баум! Пижаум! Я свет усадьбе, я первосортные сливки и масло.
Протянувшаяся рука иудиного скелета душит свет. Зеленый свет блекнет до розоватого. Газовая струя свистит жалобно.
Газовая струя. Пфуаа! Пфиииуфф!
Зоя подбегает к люстре и, поджав ногу, поправляет сетку горелки.
Зоя. Кто даст курнуть, раз уж я тут?
Линч (кидает на стол сигарету). Держи.
Зоя (вздергивает голову с видом оскорбленного достоинства). Даму угостить сигаретой - это не палку кинуть! (Она тянется прикурить от горелки, медленно вращая сигарету у пламени, показывая каштановые пучки под мышками. Линч своей кочергой нахально задирает ей подол сбоку. Под сапфировой тканью ее тело, нагое выше подвязок, отсвечивает русалочьей зеленью. Она невозмутимо затягивается.) Ну как, родинку разглядел на жопе?
Линч. А я не смотрю.
Зоя (невинной овечкой). Это правда? Да, конечно, вы бы не стали. А вы не пошли бы куда подальше?
Изображая стыдливость, она в то же время искоса поглядывает на Блума и, сделав быстрый поворот в его сторону, освобождает юбку от кочерги. Волнистая голубизна снова струится по ее телу. Блум стоит, крутит большими пальцами, в его улыбке желание. Китти Риккетс, послюнив средний палец, приглаживает брови, глядясь в зеркало. Липоти Вираг, базиликограммат [царь букв (греч.)], стремительно скатившись по каминной трубе, важно делает два шага влево на негнущихся розовых ходулях. Он плотно запакован в несколько пальто и одет в коричневый макинтош, под которым держит свиток пергамента. В левом глазу у него монокль Кэшела Бойла О'Коннора Фицмориса Тисделла Фаррелла. На голове возвышается египетский псхент. За каждым ухом торчит гусиное перо.
Вираг (каблуки вместе, кланяется). Меня зовут Липоти Вираг, из Сомбатхея. (Покашливает раздумчиво, сухо.) Здесь явно налицо распутные обнажения, э? Непредвиденным образом, из зрелища задних ее частей обнаружился тот факт, что она отнюдь не носит тех интимных предметов, к которым у тебя особая тяга. След от инъекции у нее на бедре ты, надеюсь, заметил? Пойдем дальше.
Блум. Granpapachi [дедушка (идиш.)]. Но...
Вираг. С другой стороны, номер два, с вишневой помадой и в белой шляпе, ее волосы немало обязаны эликсиру нашего племени, из древа гофер, она в платье для прогулки и, если не ошибаюсь, слишком туго затянута, судя по тому, как она сидит. Проглотив аршин, так сказать. Ты можешь поправить меня, но я всегда полагал, что игривые манеры особ, приоткрывающих интимные части туалета, привлекают тебя своей эксгибиционинистистичностью. Если выразиться одним словом. Гиппогриф. Надеюсь, я прав?
