Теодор Драйзер - Гений
- Это мне тоже нравится, - одобрил Саммерфилд.
Слушая Юджина, он думал о том, что человек этот очень привлекателен, немного, пожалуй, бледен и чересчур худощав для роли энергичного начальника, но, может быть, это только кажется. Волосы у него слишком длинные. И манеры, возможно, немного развязны. Но все же он ничего. Зачем только он носит мягкую шляпу? Почему художники непременно носят мягкие шляпы, во всяком случае большинство художников? Это придает им такой комичный и неделовой вид.
- Сколько вы получаете сейчас, если дозволено будет спросить?
- Меньше, чем я заслуживаю, - ответил Юджин. - Всего пятьдесят долларов в неделю. Но я согласился на это, так как рассматривал свою работу как средство для поправления здоровья. У меня было несколько лет назад сильное нервное расстройство. Теперь мне много лучше, и я не хочу оставаться на этой работе. Заведование же художественным отделом - мое призвание, так по крайней мере мне кажется. И вот я здесь, к вашим услугам.
- Вы хотите сказать, что раньше никогда не заведовали отделом? спросил Саммерфилд.
- Никогда.
- Понимаете ли вы что-нибудь в рекламном деле?
- Когда-то мне казалось, что понимаю.
- Давно это было?
- Когда я работал в газете "Морнинг Эппил" в Александрии, штат Иллинойс.
Саммерфилд не мог удержаться от улыбки.
- Это, надо полагать, такой же крупный орган, как и викхемская "Юнион"? И, надо полагать, с такой же обширной сферой влияния?
- О, с гораздо большей, с гораздо большей, - невозмутимо отозвался Юджин. - Из всех провинциальных газет к югу от Сангамона александрийская "Морнинг Эппил" выходила самым большим тиражом.
- Понятно, понятно, - шутливым тоном согласился Саммерфилд. - То же самое можно сказать и про "Юнион". Но как же случилось, что вы разуверились в своем призвании к рекламе?
- Во-первых, я стал немного старше, - сказал Юджин. - А затем я решил, что мне суждено сделаться великим художником. Я приехал в Нью-Йорк и в горячке растерял все свои идеи относительно рекламы.
- Понимаю.
- Но, хвала небу, я опять нашел их, - теперь они у меня всегда при себе. И вот я здесь.
- Знаете, Витла, откровенно говоря, вы на обыкновенного и вполне надежного заведующего художественным отделом мало похожи. Но, возможно, что вы и справитесь. Если исходить из утвердившихся у нас здесь вкусов, вы, пожалуй, недостаточно "брызжете талантом". Все же я не прочь пойти на отчаянный риск. Вероятно, - как это всегда случалось, - я буду потом раскаиваться, но я так часто раскаивался, что пора мне уже привыкнуть к этому. Все мое тело покрыто болячками от укусов ос, которых я принимал за пчел. Но предположим, что вы получите в свое ведение настоящий, в натуральную величину художественный отдел, - что, по-вашему, можете вы с ним сделать?
Юджин подумал, раньше чем ответить. Эта пикировка забавляла его. Он чувствовал, что теперь, поговорив с ним, Саммерфилд его возьмет.
- Прежде всего я получил бы жалованье, а затем позаботился бы о том, чтобы допуск ко мне в кабинет был обставлен должным образом, - чтобы каждый, кто захочет меня видеть, думал, что я английский король... А потом уж...
- Я действительно был вчера занят, - извиняющимся тоном вставил Саммерфилд.
- Нисколько в этом не сомневаюсь, - весело ответил Юджин. - И, наконец, если бы меня хорошенько попросили, я снизошел бы до того, чтобы немного поработать.
Эта манера разговаривать и раздражала и забавляла Саммерфилда. Он любил людей с характером. С человеком, который не трусит, даже в том случае, когда не знает по-настоящему, как взяться за дело, можно будет сговориться. А у Юджина был, очевидно, изрядный запас знаний. К тому же его манера говорить и вести себя была сродни саркастическому и полушутливому тону самого Саммерфилда. В устах Юджина насмешка звучала значительно мягче, чем в его собственных, но это был тот же веселый, подтрунивающий тон. Он решил, что Юджин ему подходит. Во всяком случае испытать его нужно, и немедленно.
- Вот что я вам скажу, Витла, - сказал он наконец. - Я не знаю, справитесь вы с этим делом или нет, - весьма вероятно, что не справитесь, но у вас есть, по-видимому, кое-какие идеи или они могут возникнуть под моим руководством, и я, пожалуй, дам вам возможность показать себя. Заметьте, однако, что большой уверенности в успехе у меня нет. Личные симпатии обычно роковым образом подводят меня. Но как бы там ни было, вы здесь, вы мне нравитесь, никого другого у меня нет на примете, так что...
- Благодарю, - сказал Юджин.
- Не благодарите. Вам предстоит тяжелая работа, если я решусь вас взять. Это не детская забава. Однако не мешает вам, пожалуй, пойти со мной и взглянуть на нашу контору. - И он повел Юджина в огромный главный зал, где в это время находилась лишь часть служащих (перерыв на завтрак еще не кончился), но по всему видно было, какое это внушительное предприятие.
- Здесь работает семьдесят два человека - стенографистки, счетоводы, агенты по сбору объявлений, составители реклам и коммерческие консультанты, - заметил он, сопровождая свои слова небрежным жестом, и двинулся дальше по направлению к художественному отделу, расположенному в другом корпусе, окна которого выходили на север и восток. - А вот это интересующий вас отдел, сказал он, распахивая дверь в комнату, в которой стояло тридцать два рабочих стола и столько же мольбертов. Большинство художников ушло завтракать. Юджин был изумлен.
- Неужели вы столько народу держите? - спросил он, чрезвычайно заинтересованный.
- От двадцати до двадцати пяти человек постоянно, а иногда и больше, ответил Саммерфилд. - Часть работы мы отдаем на сторону. Все зависит от степени загруженности.
- И сколько вы, как правило, платите?
- Это, видите ли, смотря кому. Вам я думаю положить для начала семьдесят пять долларов в неделю, если мы договоримся. Если вы оправдаете мои надежды, я через три месяца повышу ваш оклад до ста долларов в неделю. А дальше видно будет. Другие столько не получают. Это вам подтвердит управляющий конторой.
Юджин понял, что Саммерфилд увиливает от прямого ответа, и слегка сощурил глаза. Все же здесь перед ним открывались большие возможности. Семьдесят пять долларов много лучше, чем пятьдесят, тем более что в дальнейшем эта сумма может увеличиться. Он будет сам себе хозяин, человек с весом. Он не мог не испытать горделивого трепета при виде комнаты, которую показал ему Саммерфилд, заметив, что здесь, если они договорятся, будет его кабинет. В ней стоял огромный письменный стол полированного дуба и несколько обитых кожей стульев. На стенах были развешаны эскизы, на полу лежал прекрасный ковер.
- Вот где вы будете работать, если поступите к нам, - повторил Саммерфилд.
Юджин огляделся по сторонам. Действительно, в его жизни наступил просвет. Как ему получить это место? От чего это зависело? Мысли его забежали далеко вперед, и он уже представлял себе, какие это внесет изменения в их домашний быт: у Анджелы будет хорошая квартира, она сможет лучше одеваться, расширится круг их знакомств и развлечений, они избавятся от вечных забот о будущем. Ясно, что такое место скоро повлечет за собой и текущий счет в банке.
- Большой у вас оборот? - полюбопытствовал Юджин.
- Как сказать, - миллионов около двух в год.
- И вы делаете эскизы к каждой рекламе?
- Обязательно. И не один, а иногда шесть, а то и восемь. Все зависит от заведующего художественным отделом. Если он работает как следует, он сберегает мне немало денег.
Юджин понял, что это намек.
- Что сталось с моим предшественником? - спросил он, заметив, что на двери еще значится имя Олдера Фримена.
- Он сам уволился, - сказал Саммерфилд, - вернее, он понял, что его ждет, и предпочел уйти подобру-поздорову. Он никуда не годился. Слюнтяй, каких мало. Такую работу мне подсовывал, что просто смешно, - некоторые вещи приходилось переделывать по восемь, по девять раз!
Так вот какие трудности, какие обиды и нарекания ждут его здесь! Саммерфилд - черствый человек, это ясно. Пусть он сейчас смеется и шутит, но рука его будет давить на всякого, кто займет у него пост заведующего. На мгновенье у Юджина шевельнулась мысль, что ему не справиться, что лучше даже не пытаться, но затем он подумал: "А почему бы и нет? Ведь я же ничем не рискую. В случае неудачи у меня всегда останется мое искусство".
- Итак, все ясно, - сказал он. - Если я провалюсь, меня, надо полагать, ждет дверь?
- О нет, далеко не так просто - мусорный ящик, - усмехнулся Саммерфилд.
Юджин обратил внимание, как он лязгнул при этом зубами, словно норовистая лошадь; этот человек, казалось, излучал энергию. Ответ Саммерфилда заставил его вздрогнуть. Он вступал в атмосферу беспощадной борьбы. Здесь ему придется драться за жизнь, это ясно.
- Ну вот, - продолжал Саммерфилд, когда они, не торопясь, возвращались в его кабинет. - Мы могли бы с вами сделать следующее. У меня есть на руках два предложения - одно от парфюмерной компании "Сэнд", другое от Американской сахарной компании. Обе фирмы согласны заключить со мной крупные контракты, если мне удастся представить им подходящие идеи для реклам. Компания "Сэнд" ждет от меня образцов этикеток для флаконов, газетных объявлений, афиш, трамвайных плакатов и тому подобного. А сахарозаводчики хотят распространять свой товар небольшими пакетами, сахарный песок, пудру, кубики, шестигранники. Им нужны эскизы пакетов и этикеток, плакатов и прочего. Вся суть в том, чтобы при минимальных размерах реклам дать максимум оригинальности, простоты и эффекта. В таких вещах, надо вам сказать, я завишу от того, что скажет мой заведующий художественным отделом. Я вовсе не требую, чтобы он все делал сам. Напротив, я во всякое время здесь и рад помочь ему. У меня в отделе коммерческой консультации сидят ребята, каждый просто кладезь новых идей, но заведующий художественным отделом должен нам помогать. Он-то и должен обладать вкусом и облекать в окончательную форму поданные ему мысли. Я предложил бы вам разработать эти две темы, - посмотрим, что у вас получится. Принесите мне эскизы. Если они придутся мне по вкусу и я увижу, что вы подошли к делу правильно, место за вами. Если же нет, вы этого места не получите и ничем не пострадаете. Идет?
