Раймон Кено - Зази в метро

- Фу,- фукнул хмырь.- Ну и запашок у вашего постельного белья.

- Неужели вы опять будете ко мне цепляться? -страдальчески произнес Габриель.- Это духи от Кристиана Фиора.

- Да ты просто не понимаешь, с кем имеешь дело. Некоторые дикари вовсе не выносят изысков.

- И это изыск? - произнес хмырь.- Вы изыскали наши изыски на говноочистительной изыскарне, вот что.

- Вы угадали,- радостно произнес Габриель.- Говорят, что в духи самых лучших марок добавляют для запаха немного этой субстанции.

- И в одеколоны тоже? - с робостью спросил! Турандот, приближаясь к этому столь изысканному обществу.

- Какой же ты осел! - сказал Шарль.- Ты что, не видишь, что Габриель как какую глупость услышит, тут же повторяет, даже не удосужившись понять, о чем идет речь.

- Действительно, чтобы повторить, нужно как минимум услышать,парировал Габриель.- А что, тебе когда-нибудь удавалось щегольнуть глупостью собственного изобретения?

- Ну это уже чересчур,- сказал хмырь.

- Что чересчур? - спросил Шарль. Хмырь не дрогнул.

- Вы что, никогда глупостей не говорили? спросил он ехидно.

- Он их приберегает лично для себя,- сказал Шарль двум другим участникам беседы.- Больно важный! Типичный выпендряла.

- Что-то я совсем запутался,- вмешался Турандот.

- А О чем мы говорили? - спросил Габриель.

- Я тебе сказал, что ты не в состоянии сам придумать все изрыгаемые тобою глупости,- ответил Шарль.

- А что я такого изрог?

- Уже не помню. Ты их сотнями изрыгаешь!

- В таком случае тебе должно быть совсем не трудно назвать мне хотя бы одну.

- Предоставляю вас вашей дискуссии,- произнес Турандот, окончательно потерявший нить рассуждения.- Мне нужно обслуживать клиентов. Народ валит.

Полуденные обедатели стремительно прибывали, некоторые со своими обедами в солдатских котелках. То и дело раздавался голос Зеленуды с его вечным "Болтай, болтай, вот все, на что ты годен".

- Так вот,- задумчиво произнес Габриель,- о чем, бишь, мы там говорили?

- Ни-а-чем,- ответил хмырь.- Ни-а-чем. Габриель с отвращением посмотрел на него.

- Тогда,- ответил Габриель,- не понимаю, какого хрена мне здесь надо?!

- Ты пришел за мной,- сказал Шарль.- Что, забыл? Мы идем к тебе обедать, а потом я повезу малышку на Эйфелеву башню.

- Ладно, пошли.

Габриель поднялся и в сопровождении Шарля удалился, не попрощавшись с хмырем. Хмырь подозвал (жест) Мадо Ножку-Крошку.

-- Раз уж я все равно здесь оказался, можно и пообедать,- сказал он.

На лестнице Габриель остановился. Он хотел посоветоваться с Шарлем.

- Тебе не кажется, что я обошелся с ним недостаточно учтиво? Может, стоило и его пригласить на обед?

VII

Обычно Подшаффэ обедал прямо у себя в мастерской. чтобы не упустить клиента, если таковой объявится. Было известно, однако, что в это время дня такого не случалось никогда. Таким образом, обед в мастерской таил в себе двойное преимущество: во-первых, клиент отсутствовал, а во-вторых, благодаря во-первых, Подшаффе мог спокойно заморить червячка. Последний, как правило, безропотно отдавал концы от горячей порции рубленого мяса с картофельным пюре которую приносила Мадо Ножка-Крошка около часу дня, сразу после схлыва нахлыва посетителей.

- А я думал, сегодня будет требуха,- сказал Подшаффэ, наклоняясь за спрятанной в углу бутылкой красного вина.

Мадо Ножка-Крошка только пожала плечами:

-- Требуха? Размечтался!

Подшаффэ и сам это прекрасно знал.

- Ну, что там хмырь?

- Доедает. Молчит пока.

- Вопросов не задает?

- Нет.

- А Турандот с ним не разговаривал?

- Нет, робеет.

- Какой-то он нелюбопытный.

- Да любопытный, любопытный! Только не решается.

- Мда.

Подшаффэ приступил к уничтожению своего месива, температура которого тем временем понизилась до разумных пределов.

- Что-нибудь еще принести? - спросила Мадо Ножка-Крошка.- Сыр бри? Камамбер?

- А бри - хороший?

- Не так чтобы очень.

- Тогда этого - того.

Мадо Ножка-Крошка уже направилась было к вы ходу, когда Подшаффе спросил:

- А что он ел?

- То же, что и вы. Нуфточнасти.

И Мадо молниеносно преодолела десять метров, отделявшие мастерскую от "Погребка". Более обстоятельно она ответит потом. Подшаффэ счел поступившую информацию в высшей степени недостаточной. Но создавалось впечатление, что до возвращения Мадо пищи для размышления ему тем не менее хватило. Официантка протянула ему тарелку с тоскливым кусочком сыра.

- Ну что? - спросил Подшаффэ.- Что хмырь?

- Кофе допивает.

- Чего говорит?

- Молчит по-прежнему.

- Хорошо поел? Как у него с аппетитом?

- Нормально. Глотает не жуя.

- А с чего он начал? С большой сардины или салата из помидор?

- Я же вам сказала, фточнасти, как вы, нуфточности. Нисчего ни начал.

- А пил что?

- Красное.

- Маленький стакан или большой?

- Большой. Все выпил.

-- Мда,- сказал Подшаффэ с явным интересом. Перед тем как приступить к сыру, он ловким сосательным движением не спеша извлек пук говяжьих волокон, застрявших у него в нескольких местах между зубами.

-- Ну а в туалет? - спросил он еще.- Он в туалет ходил?

-- Нет.

-- Даже не писал?

-- Нет.

-- И руки не мыл?

-- Нет.

-- А выражение лица какое?

-- Никакого.

Подшаффэ принялся за объемистый бутерброд с сыром, которые был приготовлен им с чрезвычайной тщательностью. Он отодвинул корочку камамбера к дальнему краю ломтя, оставляя, таким образом, лучшее на потом.

Мадо Ножка-Крошка рассеянно наблюдала за ним. Она почему-то уже никуда не спешила, хотя ее рабочее время еще не истекло. В "Погребке" наверняка сидели клиенты и требовали счет. Одним из них мог быть и хмырь. Она прислонилась к будочке и, пользуясь тем, что рот у Подшаффэ был набит и он тем самым был лишен дара речи, перешла к обсуждению своих личных проблем.

- Человек он серьезный,- сказала она.- Со специальностью. И специальность хорошая - таксист, правда ведь?

...(Жест.)

- Не слишком стар. И не слишком молод. Здоровье в порядке. Крепкий парень. И денежки наверняка водятся. Одно плохо - романтик он.

- Этушточно,- едва успел вымолвить Подшаффэ между двумя заглатываниями пищи.

- Но как он все-таки меня бесит! Копается в этих брачных объявлениях, упивается письмами читательниц в каких-то дурацких женских журналах. Я ему говорю: "Ниужелишвы думаете, ниужелишвы думаете, что откопаете там птичку вашей мечты?" Если бы птичка действительно была так хороша, ее б без всяких объявлений откопали, правда ведь?

...(Жест.)

Подшаффэ проглотил последний кусок. Покончив с бутербродом, он не спеша выпил стаканчик вина, после чего поставил бутылку на место.

- Ну а Шарль? - спросил он.- Что он на это говорит?

- Только отмахивается. "А тебя-то, птичка моя, что, часто откапывали?" Шутит в общем. (Вздыхает.) Не хочет меня понять.

- Ты бы ему честно во всем призналась.

- Я уже думала об этом, но как-то все не складывается. Вот, например, встречаемся мы с ним иногда на лестнице. Перепихнемся по-быстрому, прямо там, "на ступеньках замка, на ступеньках замка", знаете, как в песне поется? Только в эти минуты я не могу с ним серьезно разговаривать, я о другом думаю (пауза), не о том, чтоб с ним серьезно поговорить (пауза). Надо бы мне пригласить его как-нибудь на ужин. Как вы думаете, он пойдет?

- Во всяком случае, с его стороны было бы нехорошо тебе отказывать.

- Тото и оното, что Шарль не всегда себя хорошо ведет по отношению ко мне.

Подшаффэ жестом выразил свое несогласие. Тут на пороге "Погребка" с криком "Мадо!" появился Турандот.

"Сейчас, минутку!" - крикнула она в ответ, вложив в свои слова энергию, обеспечивающую им нужное ускорение и интенсивность звуковых колебаний при прохождении через воздушную массу.

- Интересно все-таки,- добавила она уже тише, обращаясь к Подшаффэ,- на что он в конечном счете рассчитывает, чем эта девица из газеты может быть лучше меня? Что у нее, жопа из чистого золота или еще чего?

Турандот издал очередной клич, не позволив ей тем самым сформулировать следующую гипотезу. Она унесла посуду, оставив Подшаффэ наедине с башмаками и улицей. Но он не сразу принялся за работу. Медленно скрутив одну из своих пяти ежедневных сигарет, он спокойно начал курить. Глядя на него, можно было почти с полной уверенностью сказать: создается впечатление, что он как будто о чем-то думает. Когда сигарета была почти докурена, он загасил окурок и аккуратно засунул его в коробочку из-под мятных таблеток - эта привычка сохранилась у него еще со времен оккупации. Потом он услышал вопрос:

"Не найдется ли у вас случайно шнурка для ботинок, а то мой только что порвался?" Подшаффэ поднял глаза - чтоб ему провалиться на этом месте! - но это и в самом деле был хмырь, который продолжил так:

- Нет ничего отвратительней разорванного шнурка, не правда ли?