Коллектив авторов - Кельтские мифы
Тогда к нему и его воинам подошел очень высокий муж, весь сверкающий, как огонь, взял под уздцы его коня и вывел его на правильную дорогу. Король Ирландии спросил его, кто он и откуда.
И он сначала ответил ему так:
– Я – твоя свеча.
А потом сказал так:
– Я был с Финном.
Король понял, что ему на помощь пришел Каойлте, сын Ронана. Один раз трижды девять фениев с запада явились в Тару. Не было у них прежней силы, прежней власти и прежней славы, поэтому никто не обращал на них внимания и никто не заговаривал с ними. Опечалились фении, легли на склоне горы в Таре, прижались губами к земле и умерли.
Три дня, один месяц и один год после смерти последних фениев Ирландии стоял над Лох-Деарг густой туман.
О Финне же говорили, что он умер от руки рыбака, но это, наверное, неправда, потому что не могло быть такой смерти у великого Финна, сына Кумхала. Еще говорили, что он не умер, а живет себе где-то в укромном месте и умирать не собирается.
Однажды некий кузнец отыскал пещеру и, выковав ключ к двери, вошел внутрь. Перед ним было просторное жилище, в котором на полу лежали очень высокие и крепкие воины. Посередине лежал муж, который был больше остальных, и рядом с ним – знаменитый рог фениев, поэтому кузнец не усомнился, что видит Финна и фениев.
Кузнец взял в руки рог, с трудом поднял его, поднес ко рту и дунул изо всех сил, не ожидая таких мощных звуков, от которых затряслась и едва не обрушилась на него гора. Тогда он дунул еще раз, и все воины перевернулись на бок.
Ужас охватил кузнеца, выронил он рог, выбежал из пещеры, замкнул дверь и ключ бросил в озеро. Воины же кричали ему вслед:
– Зачем ты пробудил нас? Теперь нам хуже, чем было!
Во второй раз кузнец не смог отыскать дорогу к пещере.
Однако люди говорят, что наступит день, когда рог протрубит трижды и восстанут фении такими же сильными и храбрыми, какими они были в прошлые времена. И еще говорят, что Финн, сын Кумхала, время от времени появляется на земле в облике того или иного героя Ирландии.
Барды Ирландии и Альбана воспели великие подвиги фениев, и память о них жива в народе.
Однажды два пастуха стерегли овец в горах и, сидя у костра, рассказывали друг другу о подвигах фениев, как на двух горных вершинах по обеим сторонам долины появились две большие тени и одна сказала другой:
– Послушай-ка его! Я сражался в той битве в Габхре, а он знает о ней больше меня.
Ойсин и Патрик
1. Рассказ Ойсина
Долго жил Ойсин в Стране Юных, куда его увезла прекрасная Ниав, но потом все же возвратился в Ирландию. Одни говорят, что миновали сотни лет, другие – что тысячи, но, сколько бы лет ни миновало, для него они пролетели быстро.
Никто не знает, что случилось с ним в Стране Юных, потому что нашли его, когда он возвратился в Ирландию, лежащим на земле морщинистым стариком. Даже белый конь покинул его.
В те времена люди больше всех почитали святого Патрика, поэтому Ойсина принесли к нему в дом, и святой Патрик учил его и расспрашивал. Ойсину не понравилась новая Ирландия, он часто вспоминал старые времена и оплакивал фениев.
Патрик попросил его рассказать, что было с ним после того, как он покинул Финна и фениев и ускакал вместе с Ниав, и Ойсин сказал ему так:
– Я сел на коня позади златокудрой Ниав, и, когда мы повернулись лицом на запад и спиной к земле, перед нами раскинулось море и волны расступились, указывая нам путь. Много чудесного увидели мы: города, крепости, белые дома, сверкающие солнечные дома и дворцы. Безрогий олень бежал рядом с нами, и его гнала белая с красными ушами гончая. Скакала на коне по волнам юная девица с золотым яблоком в правой руке, а за ней на белом коне скакал юноша в алых одеждах, и у него был меч с позолоченной рукоятью в правой руке.
– Говори, милый Ойсин, – попросил Патрик, – потому что ты еще ничего не рассказал нам о той стране, куда ты и Ниав держали путь.
– Страной Юных, Победной Страной называют ее, и, о Патрик, это правда. Если на твоих небесах так же красиво, как там, я буду дружить с твоим Богом.
Мы повернулись спиной к крепости, и наш конь быстрее весеннего ветра помчался по горам. Вскоре потемнело небо, поднялся ветер, под морем словно разожгли огонь, и солнце скрылось с глаз.
Недолго смотрели мы на тучи и звезды, как буря утихла и просветлело небо. Перед нами была прекрасная цветущая земля. Посреди луга с нежной травой возвышалась большая крепость, сверкавшая всеми цветами радуги, а рядом стояли солнечные дома и дворцы из блестящего камня, сложенные искусными мастерами. Нам навстречу вышли трижды пятьдесят веселых и пригожих воинов. Тогда я спросил Ниав, не это ли Страна Юных, и она ответила мне: «Ты прав, Ойсин, и я ни в чем не солгала тебе. Ты увидишь все, что я обещала тебе показать».
Тут нам навстречу вышли сто прекрасных девиц в шелковых одеждах, украшенных золотом, и приветливо поздоровались со мной. А следом за ними сверкающее воинство, во главе которого был сильный и красивый король в золотой королевской короне, в желтых шелковых одеждах и золотом плаще. Следом за королем вышла из крепости юная королева с пятьюдесятью девицами.
Когда все собрались на лугу, король взял меня за руку и сказал: «Сто тысяч приветствуют тебя, Ойсин, сын Финна. Я скажу тебе без утайки о нашей стране. Долго ты будешь жить здесь, не зная старости. О чем ты подумаешь, то немедленно исполнится. Верь мне, Ойсин, потому что я – король Страны Юных, а это моя прекрасная королева и наша золотоволосая дочь Ниав, которая искала тебя, чтобы ты стал ей мужем на веки вечные». Я поблагодарил его, поклонился королеве, и мы направились к королевскому дому. Нас встретили знатные мужи и жены, и десять дней и десять ночей мы пировали и веселились.
Так я взял в жены Ниав Золотоволосую и приехал в Страну Юных, хотя печально мне теперь вспоминать об этом, Патрик из Рима.
– Говори, Ойсин С Убивающим Мечом, – попросил Патрик. – Расскажи мне, почему ты покинул Страну Юных. Давно я хочу об этом узнать. И еще расскажи, есть ли у тебя дети и долго ли ты там жил.
– Троих прекрасных детей родила Ниав, – продолжал Ойсин, – двух сыновей и пригожую дочку. Ниав назвала сыновей Финном и Осгаром, а дочери я дал имя Цветок.
Долго я оставался в Стране Юных, не зная бега времени, пока не захотелось мне повидать Финна и фениев. Тогда я попросил короля и Ниав отпустить меня в Ирландию. «Я отпущу тебя, – сказала мне Ниав, – но ты задумал неладное, потому что, боюсь я, ты не вернешься ко мне». Я успокоил мою жену, напомнив ей, что она вполне может положиться на белого коня, который примчит меня обратно живым и здоровым. «Не забудь, Ойсин, – сказала она мне на прощание, – если хоть один раз ты спрыгнешь с него, если хоть один раз коснешься ногой земли, не видать тебе никогда Страны Юных. Ах, Ойсин, в третий раз я повторю тебе. Как только ты сойдешь с коня, сразу станешь слепым и морщинистым стариком, которому не по силам ни бегать, ни прыгать, ни веселиться. Печалит меня, Ойсин, что ты хочешь повидать Ирландию, ведь в ней давно все переменилось и ты не встретишь ни Финна, ни фениев, потому что давно нет их в Ирландии, а есть там Небесный Отец и его святое воинство. Я целую тебя на прощание, милый Ойсин, потому что ты никогда не вернешься в Страну Юных».
Я все рассказал тебе, Патрик, и не солгал ни в одном слове. Клянусь, Патрик, будь я теперь таким, каким явился сюда, я бы перебил всех твоих людей и всем отрубил головы.
– Говори, Ойсин, – попросил Патрик, – и я привечу тебя не хуже Финна, потому что мне приятны звуки твоего голоса.
И Ойсин продолжал:
– Нечего мне рассказать тебе о моем путешествии в зеленую Ирландию, а оглядевшись тут, я не нашел следов Финна. Вскоре я увидел мужей и жен на конях, которые, подъехав поближе, пожелали мне доброго здоровья. С любопытством они глядели на меня, потому что я непохож на них и потому что выше и крепче их всех.
Я спросил, не слыхали ли они что-нибудь о Финне, и они сказали: «Нам говорили, что Финн жил в старинные времена и никто не мог сравниться с ним ни силой, ни храбростью, ни славой. О нем написано много книг сладкоголосыми поэтами Гаэла. И о его подвигах, и о подвигах фениев тоже, и нам не хватит жизни пересказать их все. Еще мы слыхали, что у Финна был красивый и доблестный сын, но к нему явилась юная девица и увезла его с собой в Страну Юных».
Когда я услышал от них, что Финна нет среди живых и ни одного фения тоже нет, опечалился я сердцем, загоревал и немедля повернулся лицом к Алмхуин, что в Лейнстере. А там ничего не осталось от великой крепости Финна и от его просторной залы, ничего я там не нашел, кроме крапивы.
Страданием исказилось лицо Ойсина, и он вскричал:
– Горе мне, Патрик! О горе мне! Горе! Недобрым было мое возвращение. Ничего не оставили мне Финн и фении на память о себе.
– Не сокрушайся так, Ойсин! Обрати свои слезы к Всемилостивейшему Господу. Ничем не поможешь ты теперь Финну и фениям.
