Джон Кроули - Большой, маленький
ЭТО БЫЛ ОН - Тебя сюда не звали,- сказал доктор Брэймбл /а это был именно он/.- Это ты, Фред? Мне придется повесить замок на калитку, если люди не научатся себя вести. - Я не Фред. Его акцент заставил доктора Брэймбла замолчать и призадуматься. Он поднял повыше лампу. - Кто вы? - Просто путешественник. Я сбился с пути, у вас не телефона? - Конечно, нет. - Я не собираюсь вторгаться в ваш дом. - Осторожнее, там стоит старая модель планетной системы, но она проржавела и почти разрушилась. Вы можете поранить ноги. Вы американец? - Да. - Ну, ну, входите. Девушка исчезла.
НЕПРОХОДИМЫЕ ДЕБРИ Два года спустя Джон Дринквотер с сонным видом сидел в жарких комнатах городского теософского общества. Он никогда бы не мог подумать, что перипетии жизни приведут его именно сюда, но это было не так. План проведения курса лекций различными известными людьми был уже составлен и среди медиумов и мистиков, ожидающих решения общества, Дринквотер обнаружил имя доктора Теодора Брэймбла, который собирался говорить о существовании малых миров внутри больших. Как только он прочитал это имя, перед его внутренним взором сразу же возникла девушка на яблоне и призрачный огонек свечи в ее руках. В чем дело? Он снова увидел, как она входит в сумрачную столовую - викарий так и не счел нужным ее представить, руководствуясь какими-то своими правилами. Он только кивнул и отодвинул в сторону стопку книг в мягких переплетах и груду бумаг, перевязанных голубой лентой, освобождая на столе место для чайных чашек и треснутой тарелки с копченой рыбой. Все это девушка принесла и поставила на стол, не поднимая глаз. Она могла быть дочерью или служанкой, или пленницей, или экономкой. Идеи доктора Брэймбла были достаточно странными, даже порой маниакальными и очень ярко выраженными. - Видите ли, Парацельс по мнению...- сказал он и остановился, чтобы раскурить трубку. В это время Дринквотер ухитрился спросить его: - Молодая леди ваша дочь? Брэймбл оглянулся и посмотрел назад, как будто Дринквотер обнаружил кого-то из членов его семьи, о которых он не знал; затем он кивнул, соглашаясь, и продолжил свою мысль: - Парацельс, знаете ли... Она внесла красный и белый портвейн и когда вино было выпито, доктор Брэймбл, разговорившись, стал рассказывать о своих неприятностях: как его изгнали с кафедры за то, что он знал правду и говорил ее, как они теперь окружили его дом и издеваются над ним, как они привязывают банки к хвосту его собаки - бедного, ни в чем не повинного существа. Она принесла еще виски и бренди и, наконец, он, перестав стесняться, спросил, как ее зовут. - Виалетта,- ответила девушка, не поднимая на него глаз. Когда доктор Барнейбл наконец указал ему его постель Дринквотер его уже почти не слушал. До него долетали лишь отдельные слова из того, что говорил доктор Брэймбл. - Дома сделаны из домов, расположенных внутри домов, сделанных из времени,- он с удивлением обнаружил, что говорит вслух. Незадолго до рассвета он проснулся от того, что ему приснилось доброе лицо доктора Брэймбла и от ощущения, что у него пересохло в горле. Когда он потянулся к кувшину, стоявшему в изголовье, из-под него выполз потревоженный паук. Все еще находясь во власти своего сна, Дринквотер остановился у окна, прижимая к щеке прохладный фарфор. Он посмотрел на клубящийся между небрежно подстриженными деревьями утренний туман и наблюдал, как пролетают последние светлячки. Потом он увидел, как она возвращается из амбара - босая, в своем светлом платье, с ведром молока в каждой руке. Несмотря на то, что она переступала очень осторожно, при каждом ее шаге на землю падали белые молочные капли. И в этот момент он отчетливо представил себе, как он возьмется за строительство дома, который спустя год и несколько месяцев станет домом в Эджвуде. И сейчас здесь, в Нью-Йорке перед ним было имя той, кого, как он думал, он никогда не увидит. Он подписал лежавшие перед ним бумаги. С того самого момента, как он прочитал ее имя, он знал, что она будет сопровождать своего отца. Он уже знал, что она будет еще очаровательнее и ее не знающие ножниц волосы будут еще длиннее. Он не знал только, что она приедет с трехмесячной беременностью от Фреда Рейнарда или от Оливера Хэксвила или еще от кого-нибудь из тех, кого не хотели принимать в доме священника. Ему даже не приходило в голову, что она так же как и он сам, стала на два года старше и сама стоит перед нелегким выбором, на перепутье, что она сама пошла не по той дорожке и это привело ее в непроходимые дебри. Доктор Брэймбл выступал перед теософами. - Парацельс придерживается мнения, что Вселенная наполнена энергией и душами, которые не являются вполне осязаемыми, возможно, они созданы из какого-то изящного, менее осязаемого вещества, чем окружающий нас, привычный мир. Они заполняют воздух, находятся в воде, они окружают нас со всех сторон так, что при каждом нашем движении,- при этих словах он мягко распростер в воздухе свою руку с длинными пальцами, вслед за которой потянулась струйка дыма от его трубки,- мы смещаем тысячи из них. Она сидела у самой двери в свете лампы в красном абажуре; она явно скучала, или нервничала, а может быть, и то и другое. Она обхватила щеки ладонями и лампа отбрасывала свет на ее руки. Ее глаза поражали своей мрачностью и глубиной, брови были сведены в одну широкую линию над переносицей. Она не смотрела на него, а если и смотрела, то не замечала. - Парацельс подразделяет их на нереид, друид, сильфид и саламандр,- говорил доктор Брэймбл.- Это так называемые русалки, эльфы, феи, гномы или черти. Каждый класс духов соответствует одному из четырех элементов: русалки - воде, эльфы - земле, феи - воздуху, домовые - огню. Вот почему мы установили общее название для всех этих сущностей - элементали. Очень точно и лаконично. У Парацельса все разложено по полочкам. Тем не менее, если мы будем основываться только на том, то мы совершим большую ошибку, которая лежит в основе всего развития нашей науки. Ошибка в том, что якобы из этих четырех элементов - воды, земли, воздуха и огня - создан мир. Теперь мы, конечно, знаем, что существуют около девяноста элементов и что четырех названных мною среди них нет. Среди наиболее радикальной части собравшихся возникло всеобщее возбуждение и доктор Брэймбл, который отчаянно нуждался в проявлении внимания, чтобы оценить успех своего выступления, сделал глоток воды из стоявшего перед ним стакана, прочистил горло и решил, что пора перейти к наиболее сенсационной и откровенной части своего доклада. - Вопрос в том,- продолжал он,- почему, если элементали не являются несколькими видами одной сущности, а составляют единое целое, во что я верю, почему они заявляют о себе в таких разнообразных формах. А то, что они заявляют о себе, леди и джентльмены, не подлежат сомнению. Он многозначительно посмотрела на свою дочь, многие из присутствующих сделали то же самое. После всего, что сказал доктор Брэймбл, она убедилась на себе, какое значение они имели. Она смущенно улыбнулась и как-то сжалась под их пристальными взглядами. - Теперь,- сказал он - сравнивая различные опыты, описанные в мифах и сказаниях и в современной науке, проверенные научными исследованиями, мы приходим к выводу, что эти элементали, разделенные на две основные категории, могут быть различных размеров и иметь разный удельный вес или плотность. Два отличительных свойства - воздушное, прекрасное и возвышенное свойство с одной стороны и злость, зависть с другой стороны. Это фактически является половым различием. Половые различия между этими сущностями выражены намного более ярко, чем среди людей. Следующий вопрос - это различия, наблюдаемые в размерах. В чем они состоят? По их русалочьим или ведьминым понятиям они не больше, чем большое насекомое или колибри; говорят, что они живут в лесах, они ассоциируются с цветами. В других инстанциях они появляются, как крошечные мужчины и женщины со всеми человеческими привычками. Есть сказочные феи, которые так красивы, что покоряют сердца людей и по своим размерам они такие же, как и обычные люди. Есть и сказочные воины на огромных конях, леденящие душу привидения, которые бывают очень большого роста, намного больше, чем люди. Как это объяснить? Объяснение в том, что мир, населенный этими сущностями отличается от того мира, в котором мы живем. Это совершенно другой, замкнутый мир с особыми географическими признаками, который я мог бы назвать воронкообразным. Он сделал небольшую паузу, чтобы осознать произведенный им эффект. - Говоря так, я имею в виду, что тот, другой мир состоит из серии концентрических окружностей, которые, проникая в другие миры, становятся больше по размерам. И чем дальше - тем больше. По периметру каждой из окружностей заключен свой мир и он тем больше, чем дальше находится от центра, и так до бесконечности. Он снова выпил воды. Как и всегда, как только он пускался в рассуждения, мысли ускользали от него; временами слушателям было все ясно, как будто у него наступали минуты просветления, но как правило, слушать его было очень трудно - и в этом состоял парадокс. Все это объяснить очень трудно, почти невозможно. Перед ним в ожидании застыли неподвижные лица. - Мы, люди, как вы видите, населяем самый большой круг, который является другим миром. Парацельс прав: каждое наше движение сопровождаются этими сущностями, но мы не замечаем их не потому что они неосязаемы, а потому что они слишком малы, чтобы мы могли их заметить. Вокруг внутреннего периметра той окружности, которая является нашим миром, есть много-много путей - назовите их дверьми - по которым мы можем проникнуть в другой меньший или больший круг, в котором тоже заключена своя жизнь. Жители этого другого мира могут появляться в образе привидений или блуждающего пламени свечи. Все это пока только наши наиболее общие предположения, потому что людям пока удалось проникнуть только сквозь первый периметр. Следующие окружности меньше и входных дверей тоже меньше и поэтому намного меньше и вероятность того, что человек когда-либо сумеет попасть туда. Жители там в виде маленьких человечков и соответственно не так часто их можно увидеть. А чем дальше мы будем стремиться проникнуть во внутренние круги, где жители такие крошечные, тем больше вероятность того, что мы можем даже переступить через них, не подозревая об этом. И наконец, леди и джентльмены, центральная окружность так мала, что в ней вообще нет дверей. Он сел, зажав в зубах погасшую трубку. - Прежде чем я перейду к конкретным случаям и математическим и топографическим примерам,- он легонько похлопал по куче бумаг и стопке книг, лежавших рядом с ним,- вам следует знать, что есть отдельные индивиды, которые по своему желанию могут проникать в те самые малые миры, о которых я только что говорил. Если вам нужно доказательство тому, что я сказал, как говорится, из первых рук, то это моя дочь - мисс Виолетта Брэймбл. Слушатели заговорили разом, что они сюда пришли как раз для этого и повернулись в ту сторону, где только что сидела Виолетта в свете лампы в красном абажуре. Девушка исчезла.
