Джеймс Клавелл - Сёгун (части 1-2)
- Его стыдные части довольно впечатляющи, а? - сказала мать Муры Сейко. - Интересно, какой большой он будет, когда встанет?
- Большой, - ответил он, и все засмеялись: его мать, жена, друзья, слуги и доктор.
- Я думаю, их жены должны быть очень выносливы, - сказала его жена Нидзи.
- Вздор, дочка, - сказала его мать. - Любая из наших куртизанок может с успехом использовать необходимые приспособления. - Она покачала головой в удивлении. - Я никогда в своей жизни не видела ничего подобного. Правда, странно, а?
Они вымыли его, но он не пришел в сознание. Доктор думал, что неразумно окунать его в ванну, пока он не придет в себя.
- Может быть, нам следует помнить, Мура-сан, что мы не знаем, что из себя представляют варвары, - сказал он с осторожной мудростью. - Поэтому извини, но мы можем убить его по ошибке. Очевидно, его силы на пределе. Нам следовало бы проявить терпение.
- Но как быть со вшами в его волосах? - спросил Мура.
- Они там останутся на какое-то время. Я понимаю, они есть у всех варваров. Извини. Я советую потерпеть.
- Вы не думаете, что нам следует вымыть ему голову? - спросила его жена. - Мы будем очень осторожны. Я уверена, госпожа присмотрит за нашей работой. Это поможет варвару и удержит наш дом в чистоте.
- Я согласна. Вы можете вымыть его, - сказала его мать наконец. - Но я, конечно, хотела бы знать, какой большой он будет, когда встанет.
Сейчас Мура непроизвольно поглядел на Блэксорна. Потом он вспомнил, что священник говорил им об этих последователях Сатаны и пиратах. "Бог-Отец защитит нас от этого дьявола, - подумал он. - Если бы я знал, что он так ужасен, я бы никогда не привел его в мой дом. Нет, - сказал он себе. - Мы вынуждены обращаться с ним как со специальным гостем, пока Оми-сан не скажет, что надо наоборот. Но мы были очень мудры, известив немедленно священника и Оми-сана. Очень мудры. Я староста, я защищаю деревню, и я один отвечаю за это".
Да. И Оми-сан отвечает за смерть этим уром и нахальство погибшего человека, и совершенно правильно.
- Не будь глупцом, Тамазаки! Ты рискуешь добрым именем деревни! предупреждал он своего друга-рыбака десятки раз. - Умерь свою нетерпимость. Оми-сан не имеет выбора, кроме как осмеивать христиан. Разве наш дайме не ненавидит христиан? Что еще может сделать Оми-сан?
- Ничего, я согласен, Мура-сан, пожалуйста, извини меня, - Тамазаки всегда отвечал, как обычно, - Но буддисты должны быть более терпимы, а? Разве оба они не дзен-буддисты? (Дзен-буддизм - учение о самодисциплине, самосовершенствовании, основанное на самоконтроле и медитации, чтобы достичь просветления. ) Большинство самураев принадлежит к секте дзен-буддистов, как это и подобает гордым, ищущим смерти воинам.
- Да, буддизм учит терпению. Но сколько можно вам напоминать, что они самураи, и это Ицу, а не Кюсю, и, даже если бы это было на Кюсю, вы все равно не правы. Всегда. А?
- Да. Пожалуйста, извини меня, я знаю, что я не прав. Но иногда я чувствую, что не могу жить и таить стыд в себе, когда Оми-сан так оскорбляет истинную веру.
- А теперь, Тамазаки, ты мертв, так как сделал собственный выбор, оскорбив Оми-сана, отказавшись кланяться ему просто потому, что он сказал: "Этот вонючий священник иностранной религии". Пусть от священника пахнет и истинная вера - иностранная. Мой бедный друг, эта религия не прокормит твою семью и не смоет позора с моей деревни.
О, Мадонна, благослови моего старого друга и пошли ему радость на небесах.
"Ожидай от Оми-сана много горя, - сказал себе Мура. - И если это недостаточно плохо, то еще приедет дайме". Растущее беспокойство всегда заполняло его, когда бы он ни думал о своем феодале Касиги Ябу, дайме Изу, дяде Оми, - жестокость и бесчестие, способ, которым он обманывал все деревни при выдаче им законной доли их улова рыбы и урожая и доли при помоле. "Когда придет война, - спрашивал себя Мура, - чью сторону примет Ябу - господина Ишидо или господина Торанага? Мы в ловушке между двумя гигантами и в заложниках у обоих".
Северный, Торанага - самый крупный из живущих генералов, хозяин Кванто, Восьми провинций, самый важный дайме в стране, Главный генерал армий на востоке; к западу расположены земли Ишидо - он хозяин замка в Осаке, завоеватель Кореи, защитник наследника, генералиссимус западных армий... А к северу, в сторону Токайдо, проходит Великий прибрежный путь, который связывает Эдо, главный город Торанаги, с Осакой, главным городом Ишидо, триста миль к западу, куда должны двинуться их легионы. Кто победит в войне? Неизвестно. Поскольку война охватит опять всю империю, союзы распадутся, провинции будут воевать друг против друга, пока каждая деревня не станет воевать с другой, как это уже было. Если не считать последние десять лет. За последние десять лет, это невероятно, но не было ни одной войны, мир по всей империи, впервые в истории.
"Мне начинает нравиться мир", - подумал Мура.
Но человек, который добился мира, мертв. Солдат из крестьян, который стал самураем, потом генералом и потом самым главным генералом и, наконец, Тайко, абсолютным лордом-протектором Японии, умер год назад, а его семилетний сын слишком молод, чтобы наследовать верховную власть. Так что мальчик, как и мы, заложник. У двух гигантов. И война неизбежна... Теперь даже сам Тайко не сможет защитить любимого сына, его династию, его наследство или его империю.
Может быть, так и следовало. Тайко покорил земли, добился мира, вынудил всех дайме в стране пресмыкаться перед ним, как простых крестьян, перераспределил владения согласно своим желаниям - выдвигая одних помещиков, свергая других, - и потом умер. Он был гигант среди пигмеев. Но, может быть, это правильно, что вся его работа и величие должны были умереть вместе с ним? Разве мужчина не цветок, сорванный ветром, и только горы и море, звезды и эта земля богов являются реальными и вечными?
Мы все в западне, и это факт, что война начнется скоро и что Ябу один будет решать, на чьей мы стороне. И другой факт, что деревня всегда будет деревней, потому что рисовые поля здесь плодородные, море богато рыбой, и это последний факт.
Мура упорно обращался мыслями к этому варварскому пирату, стоящему перед ним. "Ты дьявол, посланный на нас как чума, - подумал он, - и ты не приносишь нам ничего, кроме беды, с того самого времени, как попал сюда. Почему ты не мог подобрать другую деревню? "
- Капитан-сан хочет женщину? - спросил он дружелюбно. По его предложению совет деревни дал распоряжения о других варварах, как с точки зрения вежливости, так и с точки зрения поддержания их занятости до приезда властей. За это деревня будет потом вознаграждена соответствующими рассказами о любовных связях с иноземцами, а не деньгами, которые будут уплачены.
- Женщину? - повторил он, видимо, подразумевая, что если пират стоит на ногах, то такое же положение должно быть и с его внутренностями, его Небесное Копье тепло упаковано перед сном и, как бы то ни было, все приготовления сделаны.
- Нет! - Блэксорн хотел только спать. Но он знал, что этот человек должен быть на его стороне, он заставил себя улыбнуться, указывая на распятие.
- Вы христианин? Мура кивнул.
- И я христианин.
- Священник говорит, что нет. Не христианин.
- Я христианин. Не католик. Но я тем не менее христианин.
Но Мура не мог понять. Не было никакого способа объяснить, но Блэксорн попытался.
- Хотите онна?
- Диме когда придет?
- Диме? Не понимаю.
- Диме, - ах, я имею в виду дайме.
- А, дайме! Ха, дайме! - Мура пожал плечами. - Дайме приедет, когда приедет. Спите. Сначала помойтесь. Пожалуйста.
- Что?
- Помойтесь. Примите ванну, пожалуйста.
- Я не понимаю.
Мура подошел ближе и брезгливо скривил нос.
- Воняет. Плохо. Как от всех португальцев. Вымойся. У нас чистый дом.
- Я буду мыться, когда захочу, и от меня не пахнет! - Блэксорн разозлился. - Каждый знает, что ванны опасны. Ты хочешь, чтобы я схватил простуду? Ты думаешь, я Богом проклятый глупец? Убирайся отсюда и дай мне поспать!
- Вымойся, - приказал Мура, пораженный гневом варвара - высшим признаком плохих манер. Это было связано не с запахом от варвара, хотя он и был, но, по его сведениям, тот не мылся целых три дня, и проститутка совершенно справедливо откажется лечь с ним, как бы много ей ни заплатили. "Эти ужасные иноземцы, - подумал он, - удивительные. Как мерзки их привычки! Ничего. Я отвечаю за тебя. Тебя научат хорошим манерам. Ты будешь мыться в ванне по-человечески, и матерь божья узнает, чтб она хочет узнать".
- Помойся!
- А теперь убирайся, не то я разорву тебя на куски! - Блэксорн сердито посмотрел на него, указывая на дверь.
Наступила короткая пауза, и появились еще три японца с тремя женщинами. Мура коротко объяснил им, в чем дело, потом сказал окончательно Блэксорну:
- Ванна. Пожалуйста.
- Убирайся!
Мура один вошел в комнату. Блэксорн оттолкнул его рукой, не желая причинить ему боль, только отпихнуть. Внезапно Блэксорн замычал от боли. Каким-то образом Мура ударил его по локтю ребром руки, и рука Блэксорна повисла, моментально парализованная. Разозлившись, он попытался атаковать. Но комната закружилась и он упал плашмя лицом, и тут возникла другая, колющая, парализующая боль в спине, и он больше уже не мог двигаться. "Боже мой... "
