Стивен Кинг - Сборник Рассказов

Вот как это происходит.

В старших классах я написал свой первый роман под названием «Продвижение». Если бы это случилось сегодня, а какой-нибудь учитель английского языка случайно увидел бы рукопись, ее немедленно отправили бы школьному психологу, а мне была бы назначена срочная терапия. Но в 1965 году мир был другим — в нем не нужно было снимать ботинки перед тем, как сесть в самолет, а на входе в школы не стояли рамки металлодетекторов. Еще это был мир, в котором Америка не находилась в состоянии войны на протяжении двенадцати лет подряд.

«Продвижение» рассказывает историю трудного подростка по имени Чарли Декер. У него проблемы с отцом, он переполнен детским гневом и ненавидит Теда Джонса, самого популярного ученика в школе. Чарли приносит на урок пистолет, убивает учителя алгебры и берет весь класс в заложники. В ходе длительной осады происходит определенной психологический катаклизм, и класс начинает воспринимать в качестве злодея именно Теда, а не Чарли. Когда Тед пытается сбежать, одноклассники ловят его и избивают. В конце концов, Чарли наставляет ствол на полицейского, на чем его школьная программа обучения и заканчивается.

Десять лет спустя, когда несколько моих книг уже стали бестселлерами, я вернулся к «Продвижению», переписал некоторые места и опубликовал под псевдонимом Ричард Бахман. Книга получила название «Ярость», продалась тиражом в несколько тысяч экземпляров и исчезла из поля зрения. По крайней мере, я так думал.

А потом в апреле 1988 года Джефф Кокс, ученик средней школы городка Сан Габриэль в штате Калифорния, пришел на урок английского языка с корейской винтовкой и захватил класс в заложники со словами «городской терроризм — это весело». Он выдвинул несколько требований: газировка, сигареты, сэндвичи и миллион долларов наличными. Кокс даже несколько раз выстрелил, но пули попали в стены и потолок. «Не думаю, что я убью кого-нибудь, — говорил он. — Мне кажется, я на это не способен». Когда он разговаривал по телефону, один из учеников прыгнул на него и смог разоружить. Когда полицейские спросили Кокса, как ему вообще могла придти в голову такая идея, он сказал, что почерпнул ее из телевизионного фильма, рассказывающего об угоне самолета. Ах да, и еще из романа «Ярость».

Семнадцать месяцев спустя в Джексоне, штат Кентукки, тихий семнадцатилетний подросток по имени Дастин Пирс ворвался на урок истории с «Магнумом» сорок четвертого калибра и дробовиком. Он выстрелил в потолок и приказал учительнице Бренде Кларк и еще примерно дюжине учеников убираться вон. Остальных он взял в заложники. Когда полиция взяла здание в кольцо, а спецназ кружил над ним на вертолете, Пирс перевернул школьный журнал и написал на нем: «Видите, как я умен. Почему, по-вашему, я делаю это?» Пирс по одному отпускал заложников, и примерно к четырем часам дня в классе остались лишь он и его револьвер. «Я боялся, что он убьет себя, — говорил позже ведший переговоры с подростком Боб Стивенс. — Похоже, он следовал сценарию книги, которую читал». Этой книгой была «Ярость». Дастин пирс не убил ни себя, ни кого-либо еще. Он бросил оружие и вышел из школы с поднятыми руками. Выяснилось, что его единственной целью была встреча с отцом. И, возможно, чтобы отец впервые по-настоящему увидел его.

В феврале 1996 года мальчик по имени Барри Лукаитис пришел на урок алгебры с револьвером 22 калибра и охотничьим ружьем. Он застрелил учительницу Леону Кайрес и двух учеников, после чего поднял пистолет над головой и произнес: «Это точно круче алгебры, правда?» Цитата из «Ярости». Учитель физкультуры, проявив мужество и героизм, напал на Лукаитиса и обезоружил его.

В 1977 году четырнадцатилетний Майкл Карнил принес в школу Падуки, штат Кентукки, полуавтоматический пистолет. Он подошел к группе детей, совершавших утреннюю молитву, одел наушники, какие используются на стрельбищах, и открыл огонь, убив троих и ранив пятерых. Потом он бросил пистолет на землю и закричал: «Убейте меня! Пожалуйста! Я не верю, что сделал это!» В его школьном шкафчике нашли экземпляр «Ярости».

Мне этого хватило. Несмотря на то, что в тот момент я знал лишь о случаях с Карнилом и Лукаитисом, я попросил издателя снять «Ярость» с публикации. Тот пошел мне навстречу, хотя сделать это было непросто: к тому времени роман был частью сборника, в который входили еще три книги, изданные мной под именем Бахмана («Долгая прогулка», «Бегущий человек» и «Дорожные работы» — история еще одного неуравновешенного стрелка). Сборник по-прежнему продается, но «Ярости» в нем вы уже не найдете[31].

Если верить книге «Эффект подражателя», написанной Лорен Коулман и вышедшей в 2004 году, я также принес извинения за то, что написал «Ярость». Нет, сэр, нет, мадам, я никогда не извинялся за нее и никогда не извинюсь. Понадобилось нечто большее, чем один небольшой роман, чтобы заставить Кокса, Пирса, Лукатиса и Карнила сделать то, что они совершили. Они были несчастными детьми с огромным количеством психологических проблем, над которыми издевались в школе и дома. Они действовали словно во сне, и как минимум двое из них спрашивали себя, почему они так поступили. А вот некоторые детали, предшествовавшие стрельбе:

Кокс провел несколько недель в психиатрической лечебнице округа Лос-Анджелес, где рассказывал о том, как хочет засунуть ствол пистолета себе в рот и спустить курок.

Родители Пирса со скандалом развелись, отец бросил ребенка с матерью, которая неоднократно говорила сыну, что хочет убить себя.

Карнила унижали в школе. Кроме того, он страдал приступами паранойи — настолько сильными, что закрывал окна и затыкал вентиляционные отверстия в школьном туалете, так как был уверен, что одноклассники подсматривают за тем, как он писает. Сидя на стуле, он поджимал ноги, чтобы никто не мог незаметно схватить его.

Лукаитис писал стихи, в которых говорилось о ничтожности его отца и о том, как он мечтает о его смерти.

И у всех четверых был свободный доступ к оружию. Почти все стволы, которыми они воспользовались, хранились дома. Кокс стал исключением. Этот купил свои в оружейном магазине по соседству, заплатив 400 долларов — как два пальца. Продавец не наше причин, по которым клиенту можно было бы отказать: мальчик сказал, что покупает оружие в подарок отцу. По законам штата он был достаточно взрослым, чтобы легально купить пистолет.

Мать Райана Ланца, как и многие американцы, купила оружие для самообороны. Когда оно понадобилось Ланце, он ее убил.

Не моя книга сломала Кокса, Пирса Карнила или Лукаитиса. Не моя книга сделала их убийцами. Они нашли в ней руководство к действию, потому что уже были сломаны. Тем не менее, я все же склонен рассматривать «Ярость» как своеобразный катализатор, и именно поэтому я изъял ее из продажи. Не стоит оставлять канистру с бензином там, где ребенок, обожающий поджигать насекомых, может до нее добраться.

Не буду скрывать, что изымал книгу с сожалением. Не потому, что это первоклассная литература — тинейджеры редко создают шедевры, за исключением, возможно, Артура Рембо — а потому, что в ней содержится неприятная правда о некоторых жизненных ситуациях. Правда, которую можно выразить только будучи подростком. Взрослые не забывают ужасов собственного детства, но со временем эти чувства теряют свою яркость и непосредственность. Ситуации и эмоции, описанные в «Ярости», пришли на страницы книги прямиком из школьных коридоров, где я проводил пять дней в неделю девять месяцев в году. В книге содержится неприятная правда, а тот, кто не чувствует сожаления, скрывая правду, является бессовестным засранцем.

Старшие классы, насколько я помню, были дерьмовым местом для ребенка, и, наверное, остаются такими по сей день. К тем, кто вспоминает их как «лучшие годы своей жизни», я испытываю настороженность и жалость. Для большинства подростков это время сомнений, стрессов и болезненной неловкости. И это те, кому повезло. Для тех, над кем издеваются — для «дрищей», «очкорасов», «жиробасов» и «тормозов» — это четыре года отчаяния и ненависти двух типов: ненависти к себе и тем, кто пинает тебя в коридоре, стягивает с тебя шорты в спортзале и придумывает клички вроде «педососа» или «жаборыла», которые пристают к тебе намертво. Во время ирокезских ритуалов подросткам, чтобы стать мужчинам, нужно в обнаженном виде пробежать сквозь строй соплеменников, которые в это время колошматят их дубинками и тычут копьями в задницы. В случае со старшими классами твоя цель — выпускной, а не Перо Мужественности, но в остальном все обстоит точно так же.

У меня были друзья в старших классах — включая подружку, которая заступалась за меня, когда того требовала ситуация (благослови ее господь) — и я обладал своеобразным чувством юмора, за что заслужил некоторое уважение среди сверстников. Все это здорово помогло мне продержаться. И все равно я не мог дождаться, когда покину стены школы и повстречаю людей, которые не рассматривают унижение слабых в качестве повседневного социального взаимодействия.