Огнецвет - Ольга Корвис
Огнецвет прерывисто вдохнул и вполголоса тихо запел.
— Расступись, земля сырая… дай мне, молодцу, покой…
Голос, больше похожий на болезненный хрип, сорвался. Парень закашлялся, но упрямо продолжил и идти. Там впереди между деревьями просвет замаячил.
— Приюти меня, моя родная… в тихой келье гробовой…
Солнце показалось. Летнее, теплое даже ранним утром. Согрело напоследок. Велес разглядел впереди озеро. На рассвете блестело как золотое зеркало. Красиво здесь, спокойно. Затянуло темнотой — мягко, даже бережно. Огнецвет упал на землю. Приоткрыл глаза, и увидел прямо перед собой алый цветок. Лепестки как огнем горят. Вот они какие, огнецветы, когда их никто не губит раньше времени. Велес слабо улыбнулся и закрыл глаза. Совсем спокойно стало. Даже уже хорошо.
Мертвяк по вызову (1999 год)
Велес очнулся в электричке. Открыл глаза и вынырнул из небытия посмертия в полупустом вагоне старого пригородного поезда. Так уже бывало — выплевывало его с того света вопреки всем законам мироздания и выбрасывало в жизнь, растерянного и злого. Вот в первый раз по-настоящему было страшно. Непросто в голове уложить, что снова живой, если смерть уже в запас отправила. Чувство, когда жизнь уходит, ни с чем не перепутать — как невидимым ножом из мира вырезали, а дыру, что после него осталась, заштопали. Крест-накрест. Для Велеса время замерло, а для других дальше побежало. Огнецвет это ощущение хорошо запомнил вместе с пожаром рассвета, который его в последний путь провожал. Тепло Велесу тогда было, спокойно, а потом от него остался только труп в нарядной рубахе. Догнивал где-то в лесу, обнимая истлевшими руками заросли огнецветов.
Когда в первый раз вернулся, он много дров наломал. Это теперь Велес уже понимал, кто он такой. Обманутый дурак — сначала людьми, а следом еще и неведомой силой, которая его как пачку сигарет из кармана вытаскивала. На Чернолесовских сумасшедших Велес сильную злость затаил. Она вместе с ним каждый раз воскресала и точила похлеще ржавчины. Как вспоминал, как ни за что его угробили, такая тошнотворная тоска к горлу подступала. Ничем не смыть и не выжечь.
Будь его воля, он бы вернулся в ту деревню — закопать, что от него осталось, раз уж судьба ему лежать в безымянной могиле в лесу. Чтобы по-людски. А рядом прикопал бы всех благодетелей, которые его сначала приютили, а потом огнецветами засыпали, пока он умирал. Но не пускало. Не в этом был, оказывается, смысл его возвращения. Не для того призывали, чтобы он мстителя из себя строил. А что на спокойную душу даже мертвецу работать проще — никто не слушал. Ему же вообще инструкций не оставили. Выбросили, а дальше сам разбирайся, кому помощь нужна. Вот и весь великий смысл — разгребать дерьмо за очередными дебилами, которые полезли туда, куда даже смотреть не стоило. Прямо как он сам, пока живой был.
Позади глухо лязгнула тамбурная дверь. Потянуло густым запаха табака. Велес равнодушно посмотрел на женщину в синей форме и снова отвернулся к окну. Там, на земле, неслись металлические змеи путей встречного направления. Он школьником любил наблюдать, как они вьются-стелятся, как будто живые. Мелькали однообразные пригородные станции. Ткни наугад в карту возле любого крупного города — в такую и попадешь.
— Билетики на проверку готовим! — сурово прозвучал женский голос.
Огнецвет не пошевелился. Билетик у него только один — проездной на тот свет, и обратно, с ограниченным сроком годности.
— Молодой человек, билет покажите, — отчеканила женщина и строго посмотрела на Велеса.
Парень виновато ей улыбнулся. Пошарил по карманам куртки — как будто мог что-то найти кроме полупустой пачки “Магны” и зажигалки с голой бабой. Долбаный привет из прошлой жизни. В первый раз он его в сердцах выбросил и растоптал. Потом уже проще относился. Рядом с сигаретами Огнецвет нашарил бумажку. Вытащил и удивленно хмыкнул. Да в этот раз у него в сервис прям первого класса: и билет выдали, и одежду нормальную вместо военной формы организовали. Еще бы денег подкинули. Велес еще покопался в карманах, но нет — нищебродом помер, им и вернулся.
Контролер потеряла к нему интерес и пошла дальше, а парень глянул на билет. Невесело усмехнулся дате — десятое августа тысяча девятьсот девяносто девятого года. Четыре года его уже нет. Как там, интересно, родители без него? Привычно заныло в груди. К ним его тоже не пускало, но он бы и не полез. Чего старые раны бередить? Им и так тяжело. Одно дело, когда похоронка приходит, а другое вот так. Как им объяснять, что он умер, но не совсем? И иногда возвращается то ли призраком, то ли хрен пойми кем. Их наверняка и так по ментовкам затаскали, когда он в часть не вернулся. Он бы издалека только посмотрел — как в замочную скважину на свою старую жизнь.
Велес прочитал название станции на билете — Тимирязевка. Видимо, там ему и выходить. Он повернулся к старушке на соседней лавке.
— Бабуль, а когда Тимирязевка будет?
— Через одну. Сейчас Гавриловка, а следующая Тимирязевка.
Парень благодарно кивнул и побрел в тамбур. Там снова окатило застоявшейся вонью курева и кислятины. Годы шли, а электрички такие же сортиры на колесах. Зато все ждали миллениум, восстание машин и конец света.
Последний вагон выпустил Огнецвета на свежий воздух и разбитый перрон. Велес с наслаждением вдохнул полной грудью. Вытащил пачку “Магны” и закурил. Все бедовые подождут — у него тут таинство последней сигареты, только наоборот. Первой и после воскрешения.
— Куда дальше-то? — вполголоса спросил Велес, выдыхая вместе с вопросом белесый дым. — Хоть бы карту приложил, ну…
Ответа свыше Огнецвет, конечно же, не дождался. Порыв теплого августовского ветра развеял дым. Пожилая женщина на перроне косо и как-то настороженно на него посмотрела. Велес пожал плечами, она демонстративно отвела взгляд.
— У вас тут ничего странного не происходило? — без особой надежды спросил парень. — Где-нибудь здесь или в окрестностях.
Женщина поближе подтянула к себе раздутую сумку на колесах и отвернулась, но так, чтобы его из поля зрения не выпускать.
— Что, вообще-вообще ничего? Ищи теперь ветра в поле… — Велес тяжело вздохнул.
Увидел, как на краю перрона по лесенке поднимается парень с разбитым лицом и огромными баулами. В таких раньше челноки тряпье возили. Огнецвет на него посмотрел и забыл, а тот подошел прямо к нему. Грозно уронил сумки на бетон.
— Тебе какого
