Возрождение Марии Ивановны - Тимур Шакиржанович Касымов
Мария увидела и поняла его замешательство.
- Иди с богом, Игорь, - сказала она. – Я не держу на тебя зла. У нас прекрасная семья. Ты много сделал для меня и детей. Ложка дёгтя, которую ты влил в нашу бочку мёда в конце, никак не влияет на то счастье, которое давала мне эта бочка всегда. Просто больше я не смогу её использовать. Больше она не принесёт мне счастья. Прощай, Игорь!
- Пока, Мария! – выдавил из себя Игорь и вышел из комнаты.
Слёзы выступили на его глазах. Он не любил жену той первоначальной горячей романтической любовью. Она даже мало привлекала его уже, как женщина. Но она была его родным человеком. Она занимала огромный объём его души. С ней он прожил счастливо несколько лет своей жизни. Эта была самая сильная женщина, которую он знал. Прекрасно воспитанные, сильные и здоровые телом и духом дети были такими именно благодаря Марии, и Игорь понимал это.
Расстаться с ней навсегда он не мог. Ему необходимо было поддерживать с ней связь, дружить. Настолько необходимо, что если бы Мария согласилась поддерживать с ним общение, только после его разрыва с любовницей, он сделал бы это. Но пока он этого не понимал. Душа его заноет через несколько недель…
Не успела дверь закрыться за Игорем, как в неё вбежали сыновья Марии Ивановны. Сёстры сказали им о радостной новости только с утра.
- Мама! Мама! – весело закричали в один голос Алексей и Александр и подбежали к сидящей на кровати матери.
- Здравствуйте, сыночки! – протянула мать руки им навстречу. – Как же я соскучилась! Как поживаете?
- Мы то прекрасно, - ответил за двоих Алексей. – Ты как? Уже кушала?
- Да с утра приносили какую-то кашку. Постепенно сказали возвращаться к самостоятельному питанию.
- Надька нам только час назад объявила, что ты очнулась, - обиженно начал Александр. – А здесь мы узнаём, что ты очнулась ещё ночью.
- Правильно Надька сделала, - улыбнулась Мария. – Вы бы ночью сюда прискакали, хайвай бы подняли. И сами бы не выспались и здесь никому бы не дали.
Она рассказала сыновьям о своих дальнейших планах. Парни поддержали решение матери и пообещали помочь чем смогут.
В середине разговора дверь открылась и зашли обе дочери.
- Вы что, ротозейки! – наигранно начала мама. – Дома из-за меня остались?
- Ничего страшного, - сказала Надежда. – Не каждый день мама после комы просыпается.
Впятером они чудесно провели время до вечера. По очереди помогали маме кушать – её руки были ещё очень слабы и дрожали. Обсуждали грандиозные политические планы своей родительницы.
Медсестра несколько раз заходила и требовала прекратить безобразие.
- Больной нужен отдых, - сердито сказала она, прибежав после очередного взрыва хохота молодёжи и Марии. – Уходите, не мешайте ей восстанавливаться.
- Екатерина Николаевна! Милая! Ещё немножко посидят детишки и уходят, - ответила ей Мария. – Соскучились мы по друг другу.
- Вам нельзя волноваться, Мария Ивановна! Вы ещё очень слабы, - проворчала медсестра и неохотно ушла.
- Никогда в жизни никого не боялась рассердить и ни от кого не пряталась. Даже учителей с родителями, - усмехнулась мать, когда Екатерина вышла из комнаты. – А из-за этой медсестры и смеяться тише стараюсь и любимые продукты свои скоро буду втихаря лопать. Вот тебе на! Какое влияние имеют на нас люди в белых халатах.
- Да, - согласился Александр. – Президенты управляют странами, а врачи управляют президентами.
- Это точно, - согласилась Анастасия.
*****
Мария Ивановна поправлялась не по дням, а по часам. На третий день пробуждения она уже спокойно ходила по квартире, твёрдо держала ложку в руках.
Энергия и сила, покинувшие её тело, но не душу, начинали возвращаться. Слабый организм набирал силу и постепенно синхронизировался с сильной душой. Душа торопила его. Она не хотела обитать в немощном организме, также как мудрый и сильный капитан не хочет управлять дряхлым, ржавым кораблём и больной командой.
Соседки звонили, выражали своё почтение и желали скорейшего выздоровления. Рассказывали горячие и успевшие поостыть новости.
Отсутствие былого, живого интереса в сплетнях озадачивало их. Мария Ивановна довольствовалась тем, что ей говорили - можно сказать, заголовками сплетен. Не вытягивала расспросами полное содержание «газетной статьи», следующего за этими заголовками.
Самым близким подругам она рассказала о своих планах. Те давно считали Марию своим генералом и вождём. Их лояльность была настоящей и искренней. Не та, которую покупают за деньги и не та, которую даёт определённое положение в обществе. Их лояльность была основана на понимании того, что Мария Ивановна уникальной силы человек. Они осознавали – может быть не прямо, но косвенно, - что именно сила их подруги есть тот алмаз, который не потускнеет с годами. Лояльность за шелуху – деньги и положение, - изменчива. Кто-то может предложить больше шелухи, либо она просто может слететь с вашего лидера. Но не эта уникальная сила. Сила, которая сияет и с шелухой, и без неё. Что-то, в душах её близких подруг, ищущее надёжности и долговечности, подсказывало им, что именно эта сила и есть то, во что на долговременной основе можно вложить свою лояльность. Что они с радостью и делали. Поэтому и выразили своё одобрение вместе с заверением в
