Тёмные истории Северо-Запада - Юрий Александрович Погуляй
- Малой! Помоги! – крикнул Игорь. – Нога болит.
Паренек не отреагировал, онемев и остолбенев от ужаса.
Тварь выбралась из леса. И почему-то Игорь смотрел только на тележку. Ржавую, заваленную внутренностями, вонючую тележку из «Пятерочки». Сейчас она была забита с верхом.
То, что толкало ее перед собой маленькими скрюченными ручками, Игорь заметил только после того, как оторвал взгляд от корзины.
Огромное вздувшееся нарывами-головами бледное тело несло с собой туман. Создание Сейдозера ростом было метра четыре. Вязкое, бултыхающееся жиром чудище. Сквозь тоненькую кожу по всему склизкому телу десятками проступали человеческие лица. Женские, мужские, детские – они кривились, скалились, высовывали языки. Бородатый Николай пучил глаза на бедре озерного голема, и крутил ими, разевая и закрывая рот, как рыба на солнце.
Жирная туша медленно втягивала их в себя. Переваривала. Из ноздрей мертвецов истекал белый туман и тонкими пальцами шарил по траве.
Игорь отступил на шаг. Схватил насос и плюхнулся в лодку, отталкиваясь от берега.
Весла… Весла! Он забыл чертовы весла!
- Сюда прыгай! Эй!
Парень так и не пошевелился, руки его безвольно опустились. Распухшая тварь выползла в лагерь. За ноздрю одной из поедаемых голов зацепилась знакомая красная мушка на хариуса. Леска спиннинга разрезала дряблую плоть, из которой сочилась бесцветная жидкость.
Белый туман жирными червями дотянулся до туриста, и паренек ожил. Вздрогнул, торопливо стянул с себя трусы и побежал к тележке.
- Стой!
- Я успел! – счастливо заорал тот. – Я успел!
Он наткнулся на бурлящую тварь, которая вздернула его в воздух, как резиновую куклу. Игорь склонился через борт, отгребая от берега ладонями.
Тварь вспорола парнишку как рыбу, от паха и до горла. Крошечные лапки притянули тело поближе и выгребли внутренности бедолаги, будто тот был гигантским подлещиком на разделке. Парень чавкнул горлом и безвольно повис на ложноножках жирного создания.
Лапки перебрали извлечённую требуху и запихали в тележку. Монстр будто вдохнул, как газ болотный пыхнул, и двинулся к Игорю, толкая перед собой вонючую клеть с человеческим ливером. Туман скользнул в воды Ловозера, разбежался по поверхности.
Игорь отшатнулся, плюхнулся на задницу, держа руки подальше от бортов. Плохо надутая лодка промялась под его весом, оградив от мельтешащих пальцев тумана вздыбившейся резиной.
Тварь добралась до берега и зашипела, коснувшись воды. Что-то лопнуло в ее теле, засочилось желтым сгустком по склизкому телу. Желеобразное создание отпрянуло. Булькнуло.
Колеса тележки увязли в прибрежной жиже.
- Не нравится, моя дорогая? – широко улыбнулся Игорь Витальевич. – Не нравится!
В груди закололо, и он сильно закашлялся, врезал кулаком, по привычке.
- Не нравится?! – заорал он твари. Туман бурлил вокруг лодки, не в силах забраться внутрь. Он почти переваливал через борта, но не мог дотянуться. Не та вода. Нет в ней силы и энергии Сейдозера!
- Скушала-с?
Монстр стоял на берегу, держа тележку костлявыми ручонками. Лица пялились на Игоря. Призрачные пальцы касались резиновых бортов плохо надутой лодки.
Игорь Витальевич чуть выпрямился и закурил, чувствуя, как трясутся руки. Выдохнул дым в сторону обитателя Сейдозера. Подмигнул, ощущая себя полным идиотом или же психом.
Тварь с тележкой ушла через два часа недвижимой вахты.
***
- Тайна озера мертвых шаманов, - выговаривал тревожный мужской голос на РЕН-ТВ. – Что говорят пустые палатки на берегу древнего озера Гипербореи? Почему исчезла компания из пятнадцати человек, не оставив никаких следов в брошенном лагере? Что значит – полярное бешенство, и могло ли оно стать причиной таинственного исчезновений? Может быть, вход в Шамбалу все-таки существует? В эфире «загадки человечества» и с вами…
Игорь выключил ролик на ютубе. Нет. Он не хочет ничего об этом знать. Чертово любопытство привело сюда, но нервы надо беречь. Здоровье не вечное.
Ему сбросили ссылку на репортаж, не зная, каких демонов будят.
Очень захотелось покурить, но врач категорически запретил. Сердечный приступ все-таки настиг Игоря Витальевича. Слава Богу тогда, когда горе-рыбак выбрался к людям, на чертовой резиновой лодке. Организм терпел. Организм тянул. И едва оказался в безопасности сказал – баста. Из Ловозерья его увезли по скорой.
Так что в родном городе он оказался только осенью, после нескольких больниц. Игорь Витальевич никому не рассказал о том, чему стал свидетелем. Даже когда его терроризировала журналистка, на тему загадочных исчезновений на Сейдозере, лишь пожимал плечами и говорил о плохой рыбалке.
Он не был стариком, но достаточно пожил на свете, чтобы понимать, о чем стоит говорить, а о чем нет. По ночам часто просыпался от вони того белого тумана и в ужасе осматривал пол на предмет молочных щупалец. Пил много успокоительных. Соблюдал диету и проходил десять тысяч шагов каждый день.
На северную рыбалку Игорь Витальевич больше не ездил.
И в «Пятерочку» - не ходил.
Лада Освобожденная (Санкт-Петербург)
Под лучами июльского испепеляющего солнца Петербург истекал липким потом. Лишь вечерами обезумевший от ада город забывался беспокойным сном, но все равно - потел-потел-потел. Наполнял измученных людей тьмой, и та зрела в них, как чирей на теле прокаженного. Клубилась в темных дворах-колодцах, пряталась на неосвещенных набережных и стекала с потоками нечистот в мрачные подземелья.
Город-некрополь, построенный на костях согнанных крестьян и пропитавшийся голодом блокады. Болота, скованные гранитом. Ничто не способно остаться прежним в таком месте, в такую жару. Наверное, в какой-нибудь из таких знойных деньков даже Иисус Христос слез бы с креста в приступе гнева и зарубил бы, по-питерски - топором, случайного прохожего.
Да, это точно так бы и случилось, подумал Ростислав, шагающий по Фурштадской в сторону метро. Нормальный такой образ, мученик с терновым венком на голове и с колуном в пробитых гвоздями руках.
Пот стекал на глаза, отчего щипало страшно. Чертово лето.
Потный Слава шел по иссохшей от жары аллее к метро и чувствовал, как раскаленные лучи очумевшего солнца жгут ему затылок. Под рифлеными подошвами пружинил разогретый асфальт. В лесу сейчас лучше. Прохладнее. А у них на полигоне (Ростислав был капитаном страйкбольной команды - и сейчас его подчиненные рыли окопы и строили блиндажи в лесу у Зеркального, подготавливая лес для будущей игры) еще и озерцо небольшое имеется. На выходных там не протолкнуться от гражданских, но уголок урвать можно.
Впрочем, в такое пекло и болото - пруд.
Под своды душной Чернышевской он вошел с заметным облегчением. Звонок поймал его у турникетов.
- Да, Буря? - ответил Ростислав.
От жары вспотели ноги, и он чувствовал, как под камуфляжными штанами, заправленными в высокие армейские берцы, по коже ползут горячие капли. Проклятье, как хотелось остаться дома. Но на склад пришла заказанная им партия страйкбольного оружия и пара клубов средней руки собирались выкупить товар уже завтра, а это значило, что надо держать репутацию и проверить груз лично. Это не компании из
