Тёмные истории Северо-Запада - Юрий Александрович Погуляй
- Джон проснулся с похмельем. Было утро. Он был помят и у него болела голова. Она не пришла. Опять не пришла… Подняв голову, Джон неистово выругался.
Темнело. День умирал. Над полями носился одинокий ветер с и каждой минутой все сильнее пахло силосом. Александр читал, поражаясь тому, как складно у него получилось. Как гладко построены предложения. Разве можно сказать про него «Бездарность?». Разве можно «ты никогда не напишешь ничего достойного»?
Слова жены, брошенные в ссоре, за полторы минуты до того, как Саша размозжил ей голову, прозвучали так ясно, словно она, спрятанная под листвой в овраге, произнесла их вслух. И тут же прошептала дочка:
«Папа, не надо».
Саша вновь увидел себя с окровавленным молотком посреди комнаты, над плачущим ребенком. Никаких голосов в голове не было. Он просто знал, что должен сделать. Стоял, с щенячьим восторгом представляя, как после одного движения изменится его жизнь. Жизнь, в которой он будет нужен как творец. Овраг сказал ему.
В глаза дочери он не смотрел, но рука была тверда.
Голос дрогнул от воспоминания. Александр поднял глаза. Вокруг шуршали жуки. Лес гнил от ночных ходунов. Где-то стонал Король-Дуб, на подъезде стучал дизель инкассаторского фургона Смерти. В пяти шагах от его стула возвышалась фигура в пропахшем плесенью плаще. Герои рассказов собрались вокруг. Они шуршали в кустах и носились в темнеющем небе. Они резвились в припорошенных снегом полях и таились под землей.
Они были живые. Создал бы их бездарный человек?
Подавив память, он продолжил чтение. Морщась на местах, что сейчас казались неловкими. Делая пометку красной ручкой на полях, и со смущенной виной поглядывая вниз, на груду перегноя. Когда он дочитал, то поежился от холода. Пошел снег. Саша налил себе в чашку горячего чая. Закрыл термос. Отхлебнул, страшась посмотреть в овраг. Страшась того, что рассказ не удался.
Он никогда не знал, что получится. Только слушатель мог понять это, только читатель. Автор всегда предвзят. Правду знает лишь тот, кто не знает самой истории.
Земля в овраге забурлила. Саша подался вперед, светя вниз фонариком. Получилось? Получилось? Ему понравилось?
Из ямы показалась деревянная шапочка с облезлой краской. Затем злая потрескавшаяся рожица садового гнома. Нарисованные глаза вращались, зубы клацали. Саша улыбался.
Получилось.
Мерячение (Мурманская область)
Сейдозеро издревле считалось местом загадочным. Где-то здесь, по легендам, спряталась под землю побежденная лопарями чудь. Сюда уходили в последний путь мудрые северные шаманы. В интернетах уверяли, что среди унылых серых камней окружающих гор спрятан вход в Шамбалу, а не дне можно отыскать следы цивилизаций настолько древних, что эпохи фараонов покажутся событием из нового времени. Ученые тряслись над огромными прямоугольными камнями, облизывая краснокнижный мох вокруг. Художники и фантазеры выглядывали на скалах лик самого Куйвы или же Всадников, странные очкарики с загадочными лицами шли по следам Александра Барченко, а Игорь...
Игорь Витальевич уже лет восемь приезжал сюда за хариусом. Дорого, конечно. Да и мест, где рыбы можно больше взять, порядочно. Но вот нигде ему не было так покойно, как в котловане гор на берегу Сейдозера. А если брать катер из Ловозерья до Мотки вскладчину, так и по деньгам прекрасно выходит (отчасти еще по этой причине он вытащил с собой Колюка Степного, соблазнив видами и аурой этих краев).
Берег он всегда выбирал левый, там, где в озеро впадает ручей Чивруай. Основные туристические тропы петляли на правом, а сюда, под защиту угрюмых скал, дорога была открыта лишь водоплавающим.
И никто в здравом уме не попрет с собой лодку в горное озеро, когда вокруг этих водоемов, как песка в Гоби! Рыбак-пенсионер улыбнулся. Мысли сегодня были воистину образные.
В леске низкорослых березок, на той стороне озера, чирикали утренние птахи. От воды тянуло свежестью. Весла входили в нее с легким всплеском, порождая быстро гаснущие круги. Резиновая лодка легко скользила по безмятежной воде. Солнце уже касалось вершин старых гор, подготавливая вторжение в долину. Рассветы тут не те, что в городе, и даже не те, что в лесах. Да и вообще, кто видел старые горы - знает их очарование. Знает, как переменчивы они, несмотря на возраст. Завтрак под дождем, обед на солнышке и ужин в снегу. Такое тоже бывало.
С берега полз туман.
Бледные языки спускались в воду с пахнущего тиной болота, с многочисленных ручьев и расползались по озерной глади. Игорь догреб до знакомого местечка, помеченного бутылкой с кирпичом на веревке, бросил якорь и взялся за спиннинг. На лов он выбрался один - Коля вчера перебрал и теперь отдыхал в палатке. Он и до выхода на пенсию славился в части как неуемный до алкоголя, а едва перевалил сорок пять лет – так и вовсе запил.
- Нахер, завтра, - отмахнулся бородатый приятель, когда Игорь растолкал его на утреннюю. Однако подогретого чаю отхлебнул с благодарностью, буркнул что-то и почти сразу захрапел. За тканевым куполом клубился перегар, особенно вонючий после утренних запахов.
Так что ловить Игорю Витальевичу пришлось в гордом одиночестве.
Удар на «мушку» он получил уже на первый заброс, радостно подсек, чувствуя вес на том конце лески, с восторгом вслушался в треск фрикциона катушки, и уже через минуту вываживания бросил в садок приличного хариуса.
- С почином. С почином тебя, Игорек, - сказал себе. Вытащил сигарету из портсигара, щелкнул зажигалкой и с удовольствием вдохнул в себя клуб дыма. Туман окончательно сожрал берег. Где находится лагерь можно было лишь догадываться. Белый вал клубился со всех сторон, бурлил, как на концертах в телевизоре.
Игорь прищурился. По лесам жизнь погоняла его хорошо, и видел он, к шестому десятку лет, уже порядочно. Но вот такого густого тумана припомнить не мог. Будто гигантская медуза стекла с гор, доедая последние участки суши.
Забросив спиннинг он, наматывая леску, огляделся на наступающее призрачное месиво.
Удар.
Подсечка.
Игорь Витальевич затянулся зажатой в зубах сигаретой. Сквозь табак пробилась острая, резкая вонь. Однажды, в горах Урала судьба вытащила его к трупу лося, разодранного волками, но брошенного с вспоротым брюхом. Вот где-то так же пах этот туман.
Катушка заскрипела. Зацеп? Спиннинг согнулся под усилием. Да… Зацеп.
- Еж твою медь, - процедил сквозь сигарету он, подергал удилищем в стороны, высвобождая наживку. Глухо. Вонь окутала рыбака, полезла невидимыми пальцами в ноздри. Если тут так несет, что творится в самом тумане?
Отложив спиннинг, он потянул за леску, взял ее левой рукой и полез за отцепом. Хороший старт был, говеное продолжение. Однако уже улов имеется, и вечером красавца можно будет откушать. Игорь запекал хариуса в газетах.
