Измерение ужаса (ЛП) - Эдмонд Мур Гамильтон
По словам Хэррона, именно этот человек, настойчиво дёргавший его за руку, помог ему наконец вернуться к осознанию окружающей действительности. То был округлый розовощёкий субъект среднего возраста. В его широко распахнутых глазах плескался ужас непонимания, а на лбу кровоточил длинный порез. Вцепившись Хэррону в запястье, он тыкал пальцем в сторону пролегавшей в нескольких ярдах от них улицы, где валялась причудливая коллекция разнообразных фрагментов.
— Я ехал, — произнёс он тонким дрожащим голосом. — Ехал вон туда, а моя машина... Я упал... Одни лишь куски...
Хэррон бросил короткий взгляд на валявшиеся на улице обломки, затем нагнулся, чтобы рассмотреть их поближе. Стоило ему это сделать, как в его мозгу вспыхнуло объяснение всему случившемуся. Ибо то, что покоилось на мостовой, было останками автомобиля. Автомобиля, из которого исчезло все железное и стальное. Шины, обивка, деревянный обод рулевого колеса, даже крупицы олова и меди тут и там — все это осталось невредимым. А железо и сталь растворились без следа. Очевидно, машина превратилась в кучу обломков, когда её каркас, двигатель, оси и большая часть кузова просто исчезли.
Хэррон выпрямился и судорожно зашарил в карманах. Он извлёк наружу горсть различных мелочей и с удивлением уставился на них. Каждая крупица железа и стали, находившаяся до этого у него в карманах, тоже исчезла. Лезвия перочинного ножа, большая часть механизма часов, застёжка маленькой записной книжки — всё железное и стальное кануло в небытие, вплоть до мельчайших частичек. Хэррон оглянулся на скамейку, на которой сидел несколько минут назад. Вместо неё на траве лежала небольшая куча деревянных планок, а стальной каркас исчез.
— Сталь! — выпалил Хэррон единственное слово и повернулся к ошеломлённому мужчине рядом с ним. — Всё дело в стали! В железе и стали! — кричал он. — Понимаете? Железо и сталь в вашей машине полностью исчезли! Они исчезли повсюду!
Толстяк перевёл на Хэррона пустой, ничего не понимающий взгляд.
— Моя машина, — с дрожью в голосе проговорил он. — Она будто развалилась... Я ехал к парому... домой... — Он перевёл изумлённый взгляд на затянутые пылью развалины за рекой. — Домой. Мне нужно домой. Сейчас же.
Хэррон понял: разум бедняги слегка помутился из-за шока и раны на голове. Он схватил мужчину за плечи и встряхнул, пытаясь вернуть ему здравый взгляд на вещи.
— Вы не можете сейчас попасть домой, — вразумлял он толстяка. — Паром разрушен... Всё вокруг разрушено. Города больше нет... Ничего нет....
Взгляд мужчины устремился на колоссальные груды обломков к северу от них.
— Землетрясение? — тихо спросил он.
— Нет! — выкрикнул Хэррон. — Это всё сталь. Железо и сталь полностью исчезли. Вот почему рухнули все здания — они лишились стальных каркасов и опор. Одному богу известно, почему так вышло, но железа и стали больше нет!
— Сталь, — прошептал толстяк, таращась на север пустым обалделым взглядом.
Спустя секунду он повернулся обратно к Хэррону и с тупой настойчивостью повторил:
— Я должен попасть домой.
Снова обратив взор на север, толстяк вдруг зашагал в том направлении. Ноги плохо его слушались, когда он ковылял через парк.
Хэррон бросился следом и схватил мужчину за руку.
— Вам нельзя туда идти! — закричал он.
В приступе внезапной ярости толстяк вырвался из хватки Хэррона и заорал:
— Пусти меня!
Отпихнув молодого человека в сторону, он продолжил путь к развалинам.
Хэррон стоял в неподвижности и, глядя вслед толстяку, наблюдал, как тот ковыляет через парк. Достигнув грандиозных развалин на краю парка, толстяк несколько секунд растерянно их разглядывал, потом вскарабкался наверх и через мгновение скрылся из виду, спустившись на ту сторону завала. Хэррон обнаружил, что остался в маленьком парке совсем один... Едва ли не о один в целом мире, как ему казалось в ту минуту.
Повсюду вокруг Хэррона царили гробовая тишина и полная неподвижность. Над огромными кучами обломков на севере и горами развалин, что вырисовывались на западе на фоне желтеющего заката, висела страшная, удушливая тишина. В том месте, где на протяжении десятилетий все потоки земной жизни сливались в ревущий водоворот мегаполиса, теперь осталась только тишина — тишина да лёгкий ветерок, который украдкой нашёптывал о приближении ночи. Небо над головой теряло свои краски, темнело. Со стороны руин на парк наползали неясные тени.
Стоя там, в этой обители смерти, Хэррон ощущал, как душа его трепещет перед жуткой тишиной. Внезапно его охватила паника. Нелепо раскинув руки и шаря по сторонам диким взглядом, он хрипло выкрикнул:
— Нет!
Затем с неожиданной решимостью Хэррон побежал к полю обломков к северу от себя. Он карабкался по склонам из битого кирпича и камней, по усеянным битым стеклом поверхностям и вскоре добрался до вершины первого из огромных курганов. Тяжело дыша, Хэррон стоял на вершине и сквозь угасающий свет сумерек напряженно вглядывался вперёд. Дальше простиралась лишь обширная область миниатюрных холмов и оврагов, образованных обломками рухнувшего города. Среди разорения и пустоты не двигалось ничего живого. Ни одна искорка света не пронзала опускавшуюся ночь — ни на севере, ни на юге, ни на западе, ни на востоке.
Лишь тогда Хэррон стал понемногу постигать масштабы того катаклизма, что расколол мир людей на куски. Он знал: город внизу превратился в бесформенные руины, когда из него испарились железо и сталь. Случилось ли подобное повсюду на земле? Все ли города на планете подверглись разрушению в один и тот же роковой момент? И почему? Что послужило причиной исчезновения железа и стали? Может, Земля прошла сквозь какую-нибудь межзвёздную туманность или облако газа, растворившего всё железо, как вода растворяет сахар? Иного объяснения Хэррон придумать не мог. Он попытался хоть на мгновение выбросить эти вопросы из ошеломлённой головы и сосредоточиться на том, как выбраться с острова — покинуть это место тишины и смерти.
К тому времени уже совсем стемнело. Темнота усугублялась облаками, которые, опоясывая небосвод, сгущались у Хэррона над головой. Луна, выглянув на мгновение из-за облаков, залила своим светом лежащие впереди руины, и Хэррон всё же
