Вероника Мелан - Совпадение (СИ)
Впрочем, от усталости к вечеру, как выяснилось, валилась с ног не только я одна.
Элкинс покинул ресторан в восемь – звякнул ключами и помахал рукой, когда осветители над презентационным столом погасли, а фотоаппаратура начала упаковываться в рюкзаки и кофры. Даже не поблагодарил приглашенных, как полагается - только бросил на прощание «выставите мне счет» и был таков.
Джен устало сидела на стуле, дописывала заметки, ждала Билли. Изредка перелистывала кулинарный журнал, сглатывала при виде особенно красивых фотографий, потягивала из стакана воду.
И я решилась. Предложила ей:
- А хотите съесть что-нибудь из того, что вы сегодня фотографировали? Вы и Билли?
- А это можно?
- Конечно, можно. Ведь эта еда все равно не для посетителей – это новое тестовое меню, вот и будете первыми, кто его оценит.
Она тогда, помню, посмотрела на меня, как волк. Или как голодный пес, трое суток круживший вокруг пустого мусорного бака.
- Я бы… с удовольствием.
Билл кивнул так активно, что его очки сползли с короткого носа.
И они принялись есть. Реакцию фотографа, я, признаться, почти не запомнила, а вот слова Джен помню по сей день:
- Это же божественно, Лисса! Не найдется в городе того, кто это не полюбит… М-м-м… Вкуснотища! Я бы ела и ела…
А я бы смотрела и смотрела, как она ест, как наслаждается каждым кусочком, как откровенно кайфует от каждой ложечки, от каждого выстраданного мной многогранного вкуса.
- Вы – гений!
Эти слова я запомнила надолго. И еще поняла – она станет моей музой – в хорошем смысле. Музой, которая умеет ценить, чувствовать, удивляться, таять от восторга так же нежно, как тает на ее языке каждый кусочек мороженого.
- Джен? Вам, правда, нравится?
- Вы еще спрашиваете!
- Так приходите сюда завтра, я приготовлю для вас уникальный десерт – мой босс его еще не видел, а вы оцените. Может, поправите, чтобы мне удалось сделать его лучше.
- Правда?
- Я буду только рада.
Тот новый десерт Джен оценила на отлично, и будто поставила наверху невидимую сверкающую подкову удачи – его впоследствии полюбил и Мелари, и все последующие попробовавшие его клиенты, - а я для себя сделала вывод: «если блюдо высоко оценит Джен, то его высоко оценят и другие».
И мы с ней стали хорошими знакомыми. Сначала. Затем подругами, а после лучшими подругами, и этот факт меня по сей день неимоверно радовал.
Вот куплю собственное кафе – обязательно выделю Джен ее собственный столик. Пусть приходит, когда хочет, пишет там свои статьи, пьет кофе и просто отдыхает. А я порадуюсь.
- Приехали, мисс. – Неожиданно прервал мои плавные текучие мысли таксист.
Машина замедлила ход, свернула к тротуару у одного из высотных домов и остановилась.
- С вас двенадцать пятьдесят.
Угу. Отсчитав деньги, я вынырнула из салона в теплый душистый воздух Нордейловского вечера, какое-то время стояла, задрав голову к верхним этажам, затем стиснула ручку чемодана и зашагала к освещенному парадному входу.
Нужное имя значилось среди списка жильцов напротив кнопки под номером двенадцать.
Мэтт Карсон. Он самый.
Я надавила на подсвеченный прямоугольник и принялась ждать – где-то наверху, наверное, мелодично заиграла музыка. Затем из переговорника раздался приятный мужской голос:
- Кто там?
- Э-э-э…, - об ответе стоило подумать заранее, но я, по своему обыкновению плавая в мечтах, пропустила этот момент. – Дама с чемоданчиком.
Ничего лучше на ум не пришло, но – парадокс – этого хватило. Меня не отправили гулять, чистить картошку или ублажать нищих на улице – просто открыли дверь; нудно зажужжал электромагнитный замок.
Я толкнула дверь в подъезд.
Лифт нашелся у дальней стены; ожидая его прибытия, я перетаптывалась на пушистом ковре, рассматривала висящие на стенах картины и скользила взглядом по благоухающим свежестью вечнозеленым растениям в глазурированных керамических горшках. Красиво, уютно, кто-то пунктуальный явно за всем следил.
Двери распахнулись бесшумно.
Шаг в кабину. Короткий тычок в кнопку. Оказалось, что этажей, как и квартир, в доме двенадцать, и искомая обнаружилась на последнем из них – какая роскошь.
Может быть, странно, но волнение, все это время прятавшееся на заднем плане, распахнуло занавес и вышло на сцену именно теперь – под аплодисменты зала и свет прожекторов; ладони вдруг вспотели.
Что я скажу ему, этому Мэтту? Что я – служба доставки? Что меня попросили принести кейс? Как объясню свою вовлеченность в процесс, ведь ждали, судя по всему, кого-то другого? Пришлось успокоить себя мыслью, что со всеми случаются ошибки – подумаешь, другое лицо, другое имя, другая дама. Ведь чемоданчик принесен? Передать его из рук в руки и домой.
Знала бы я, встретившись со стоящим в проеме распахнутой двери мужчиной взглядом, что все окажется не так просто, возможно, нажала бы в лифте на «стоп», а затем с облегчением ткнула на кнопку первого этажа.
Сбежала бы, в общем.
*****
Он оказался нестарым и рослым, в хорошей физической форме, и, несмотря на домашнюю одежду, холеным. А еще учтивым.
- Садитесь, пожалуйста. – Мне указали на мягкое кресло, принадлежащего к баснословно дорогому на вид гарнитуру, состоящему из обтянутого кредом дивана, мягкой угловой софы, еще двух кресел-близнецов и пуфа. Все темно-коричневое со вставками синего и палевого, люксовое, нежно выделанное, крайне приятное на вид и на ощупь. Под стать великолепному дизайнерскому интерьеру квартиры в стиле мягкий, безугловатый «хайтек». – Выпьете что-нибудь?
Я засмотрелась на хозяина. Нет, я совсем не собиралась этого делать – Создатель упаси, не такая я наглая, какой иногда кажусь, но…
Он был бесподобен – этот Мэтт. Высокий, но не слишком, раскачанный, но не чрезмерно, с темно-русыми, красиво подстриженными волосами, гладко выбритый, подтянутый, пышущий силой и здоровьем. Но удивило меня не это – его взгляд. Мягкий и жесткий одновременно, умный и терпеливый, глубокий, завораживающий, не лезущий слишком глубоко, но определенно зовущий за собой. Хоть на край света. А еще цвет этих самых глаз – теплый орехово-зеленоватый. На разворот его плеч, красивую форму рук, кистей и пальцев, рельефную спину, уверенную походку, на идеальные манеры – на все это я обратила внимание позже, а вот в тот момент увлеклась именно его глазами. Хотя все лицо в целом определенно заслуживало не меньшего внимания и восхищения.
Впившись глазами в красивое мужское лицо, я напомнила себе пришедшую в галерею фанатку скульптуры Арнео, готовая щупать каждую деталь пальцами и плакать – рыдать - от благоговения.
«Джен, если бы у меня был такой «половенок»… Вот, если бы…»
Но Мэтт Карсон моим «половенком» не был, да и не собирался им быть, и для того, чтобы прервать затянувшуюся паузу, спросил:
- Вода, сок, газировка, вино, виски, джин, брэнди, коньяк. Что-то другое? Вы на машине?
- Вы обворовали магазин на соседней улице?
- Что?
- Такой ассортимент выпивки. Может, у вас еще есть чипсы, колбаски, сырки – глазированные и нет, - орешки, печеные луковые кольца, крабовые палочки, мурителла с плесенью, копченая говядина полосками и маринованные в специях томаты под вино? И нет, я на роликах.
На этот раз его челюсть отвисла почти до пола.
«Дура ты, Лисса»
Мда, я со своими шутками ни в какие ворота – наверное, именно поэтому меня при первой встрече пугается большая часть местных парней – сразу видят во мне сбрендившую особу женского пола, с которой лучше не связываться. Что ж, опять ноль:ноль в мою пользу – не в первый раз и не в последний.
Не успела я расстроиться, как хозяин квартиры неожиданно рассмеялся – глубоко, открыто, красиво.
- Не ожидал, что у вас есть чувство юмора.
- А для женщин нынче это как заразная болезнь?
- Скорее, как давно утерянный дефицитный продукт.
Я почему-то покраснела, благо, в неяркой, почти интимно освещенной гостиной это было не так заметно.
- Простите. Бывает, я шучу не вовремя – водится за мной такой грешок. Я выпью сока (чего угодно, лишь бы задержаться и посмотреть на это прекрасное во всех смыслах лицо. Эх, Джен, видела бы ты его…), и нет, я не на машине.
- Тогда, может, джина? Все равно разговор будет долгим.
Долгим? Вообще-то, отдать чемодан - дело пяти секунд, но, глядя на скульптурные черты свеженайденного Арнео, я была готова торчать здесь без сна и отдыха всю ночь.
«Вали отсюда, Лисса. Ты пришла не за этим»
- Да, тогда джин.
Люблю я эти моменты, когда спонтанные желания апперкотом нокаутируют железную логику – эдакую нудную бабку в очках. Та взлетает, мелькают в воздухе подошвы ботинок, взметается юбка, и все – бабка-логика в отключке. Зачем, спрашивается, лезла? Неужели сразу не распознала, что я лучше закапаю слюной всю гостиную и дождусь, пока меня водрузят на тележку из-под картошки и выкатят прочь из квартиры, нежели по собственной воле вымолвлю: «Ой, мне пора. Я, пожалуй, пойду»? Как часто я вижу красивых мужчин так близко? И посидеть рядом с таким лишние пять минут – не преступление, а ублажение центров эстетического наслаждения организма. В данном случае, через глаза.
