Записки музыковеда - Игорь Резников
Слева — Л.Копелев, в центре А.Солженицын
В 1954 году Копелев был освобожден, а спустя два года полностью реабилитирован.
В первое десятилетие после освобождения Лев Зиновьевич, работавший научным сотрудником во ВНИИ искусствознания, создавал исключительно искусствоведческую дитературу. Он писал о Генрихе Манне, о Гете, создал для серии ЖЗЛ блестящую книгу о Бертольде Брехте. Но с 1970-х стал описывать свою жизнь: она запечатлена в трех его книгах. В романе «И сотворил себе кумира» он рассказал о детстве и юности; «Хранить вечно» — о конце войны и заключении в лагере. Книга «Утоли моя печали» названа по церкви, перестроенной в советское время под марфинскую «шарашку».
В 1977 году за свою общественную деятельность Л.Копелев был исключен из Союза писателей с полным запретом публиковаться, а ранее его исключили из КПСС. Постепенно жизнь Копелева в СССР становилась все более невыносимой. В 1980 году он выехал в Германию.
Таким образом, жизнь Льва Зиновьевича словно бы раскололась пополам. Он описал это вместе со своей женой, писательницей Раисой Орловой, в двух книгах — «Мы жили в Москве» и «Мы живем в Кельне».
В Германии Копелев писал по-русски и по немецки (этот язык он в совершенстве знал с детства). В своих книгах писатель все больше внимания уделял историческим связям между Россией и Германией. Он близко сдружился с Генрихом Беллем.
Оба выдающихся писателя участвовали в войне по разные стороны линии фронта. Таким образом возникла совместная книга «Почему мы стреляли друг в друга». Копелев и Белль дают в ней детальное описание своих биографий и эволюции жизненных взглядов на фоне военных действий. К повествованию примыкают статьи, написанные членами комитета "Антифа", выдержки из фронтовых писем простых военнослужащих, советские и немецкие пропагандистские листовки.
Размышления о том, как можно преодолеть стену недоверия и недопонимания, возникшую между воевавшими народами, вылилась у Копелева в его знаменитый „Вуппертальский проект“, который посвящён богатой переменами тысячелетней истории развития взглядов на Россию у немцев и на Германию у русских. Это было первое в науке подобное исследование русско-немецких взаимоотражений. Писатель помогал разрушать „стену“ разделявшую не только русских и немцев, но и другие ранее враждовавшие народы. По мнению Копелева, каждый представитель таких народов должен иметь возможность встречаться с людьми других национальностей, культурное многообразие Европейского Дома должно быть открыто для каждого. Душа народа, по мысли Копелева, раскрывается через более близкое знакомство с особенностями этих народов, через диалог их культур.
Передо мной фотография четвертивековой давности. Это участники Международного симпозиума «Копелевские чтения. Диалог культур», в котором автору этих строк (пятый во втором ряду справа) посчатливилось участвовать. Симпозиум проходил в марте 1997 года, был посвящен как раз Вуппертальскому проекту и приурочен к 85-летию писателя. Сам Лев Зиновьевич, тогда еще здравствовавший, не смог присутствовать на этом форуме, он прислал к его участникам видеообращение.
Но компания собралась солидная, ряд участников — ученые с мировыми именами. Покажу некоторых. В самом центре первого ряда — легендарный академик Я.С. Драбкин, личный друг Копелева, в то время научный руководитель Центра германских исторических исследователей РАН. Второй справа в этом же ряду — почетный профессор Фрайбургского университета в Германии, военный историк и философ Вольфрам Ветте. Рядом с ним научный руководитель Всероссийского центра иноязычной культуры, изобретатель теории коммуникативной методики обучения Е.И.Пассов. Скромно притулившаяся молодая дама в голубом сарафане слева в третьем ряду — старшая дочь Василия Макаровича Шукшина Екатерина. Из трех дочерей Шукшина она менее всех известна широкой публике, но хорошо известна в научных кругах. Екатерина Васильевна — доктор филологических наук, профессор, в то время научный консультант Вуппертальского проекта. Ее плоховато видно, поэтому отдельно предлагаю портрет — Е.В. удивительно похожа на своего отца.
Тогда я выступил с докладом «Бетховен и Голицын». Благодаря тому, что были изданы материалы симпозиума, это выступление сохранилось.
Бетховен и Голицын
Этот доклад был просчитан на Международном симпозиуме «Копелевские чтения. Россия и Германия: диалог культур» 10 апреля 1997 года.
Уважаемое высокоученое собрание, я хорошо понимаю, что мое выступление на тему взаимоотношений Бетховена и князя Николая Борисовича Голицина носит характер «заметок на полях». Однако в контексте дискуссии о диалоге двух культур оно, по моему мнению, вполне уместно.
Летом 1822 года, принимая у себя Иоганна Рохлица, лучшего музыкального критика тогдашней Германии, Бетховен на его предложение создать музыку для сценического воплощения гетевского «Фауста», энергично возразил: у него на руках три крупные работы. Действительно, весь этот и следующий год Бетховен был поглощен безостановочной работой над грандиозной Девятой симфонией. А когда она была завершена, то композитору, по собственному признанию, предстояло „vom Halse entreißen“ («снять с шеи груз») Десятой и большой оратории.
Однако, неожиданно мысль Бетховена свернула на иной путь. Всё остальное было отложено. Виною — молодой обаятельный русский князь Николай Голицын. 9 ноября 1822 года композитор получает от него пылкое письмо, потом еще добрый десяток. Князь просит и умоляет «сочинить один, два или три новых квартета» и сообщает, что «рад будет оплатить его труд в размере, который великий маэстро найдет нужным назначить».
Жизнь и творчество Бетховена очень хорошо известны. Гораздо менее известны широкой публике обстоятельства жизни бетховенского корреспондента, который вскоре стал и его деловым партнером. Между тем, это фигура незаурядная, и о Николае Голицыне хотелось бы рассказать хоть вкратце.
Судьба Голицына не вполне обычна. Он родился в Москве 8 (19) декабря 1794 года. Род, из которого происходил Николай Борисович, был одним из самых древних и знатных в России. Получив прекрасное домашнее образование, шестнадцати лет он поступает на военную службу, в Лейб-гвардии конную артиллерию. Во время Отечественной войны 1812 года Голицын — адъютант Багратиона, родственника его матери и друга отца. Именно Николай Борисович сопровождает смертельно раненого на Бородинском поле полководца в село Сима Владимирской губернии, в имение своего отца. Там Багратион и скончался.
Голицын участвует в Бородинском сражении, битвах при Вязьме и Тарутине. Дважды ранен. Князю сопутствует слава одного из храбрейших в армии офицеров, он удостоен многих орденов и золотой шпаги с надписью «За храбрость». В 27 лет он уже подполковник, служит на Кавказе при Ермолове, затем Пашкевиче. Здесь у него завязывается дружба с Пушкиным.
В 1832 году Голицын выходит в отставку в чине полковника. Он служит в министерстве финансов, а во время осады Севастополя командует новооскольским ополчением.
Николай Голицын был одним из образованнейших людей своего времени. Слыл превосходным
