И слово это было - Россия.. «Спаси меня... Соловецким монастырем» - Петр Петрович Татауров
Поэтому в суждениях Чернышевского сквозит некоторая раздраженность непонимания: «Рассказы Даля — ни то, ни се; печатать их сряду в двух книжках помногу мало пользы». Это он пишет Некрасову в 1856 году. Чуть позже: «Картины из русского быта» Даля почти все из рук вон плохи, но публика находит, что они недурны». Как мы уже знаем, не только читающая публика считает, что «они недурны». Однако Чернышевский настаивает на своем: «Ровно никакой пользы ни ему, ни его читателям не приносит все его знание. По правде говоря, из его рассказов ни на волос не узнаешь ничего о русском народе, да и в самих-то рассказах не найдешь ни капли народности… Он знает народную жизнь, как опытный петербургский извозчик знает Петербург. «Где Усачев переулок? Где Орловский переулок? Где Клавикордная улица?» Никто из нас этого не знает, а извозчику все это известно как свои пять пальцев… У г. Даля нет и никогда не было никакого определенного смысла в понятиях о народе, или, лучше сказать, не в понятиях (потому что какое же понятие без всякого смысла?), а в груде мелочей, какие запомнились ему из народной жизни».
Из этого складывается впечатление, что Чернышевский не столько оценивал творчество Даля, сколько оспаривал высказанные до него суждения о писателе, часть из которых мы уже процитировали.
Большинство, наверное, все же согласится с более авторитетными в области художественного творчества мнениями Белинского и Гоголя, Тургенева и Некрасова…
* * *Творческую судьбу Даля можно признать вполне благополучной, несмотря на то, что, как прозаик хвалимый и признанный, он все же больше принадлежит прошлому веку, хотя и причислен к достаточно престижному ряду.
Другое дело — Словарь. Как его автор Даль пережил свое время, пережил, как и Пушкин, Достоевский, Толстой… Время над ними не властно, ибо каждый из них смог выразить дух народа, воссоздать его образ в самых существенных чертах, показать его словотворчество…
Слово, конечно же, один из главных талантов русского человека, к которому Даль и привлек наше внимание. Помните, как о таланте этом в «Мертвых душах» размышлял Гоголь? «Выражается сильно российский народ! и если наградит кого словцом, то… пойдет оно ему в род и потомство, утащит он его с собою и на службу, и в отставку, и в Петербург, и на край света… Произнесенное метко все равно что писанное не вырубливается топором. А уж куда бывает метко все то, что вышло из глубины Руси… И всякий народ, носящий в себе залог сил, полный творящих способностей души, своей яркой особенности и других даров Бога, своеобразно отличился каждый своим собственным словом, которым, выражая какой ни есть предмет, отражает в выражении его часть собственного своего характера. Сердцеведением и мудрым познанием жизни отзовется слово британца; легким щеголем блеснет и разлетится недолговечное слово француза; затейливо придумает свое не всякому доступное, умно-худощавое слово немец; но нет слова, которое было бы так замашисто, бойко, так вырывалось бы из-под самого сердца, так бы кипело и живо-трепетало, как метко сказанное русское слово».
…На портрете работы В. Перова Даль предстает в пору духовной зрелости, в образе старца, достигшего душевного равновесия и покоя. Художник передал тот неуловимый момент в жизни Даля, когда он как бы застыл между земным бытием и вечностью. Дальнейшая его жизнь — в памяти потомков благодарной России, о которой он сказал свое выстраданное Слово.
Игорь СТРЕЖНЕВ
«СПАСИ МЕНЯ… СОЛОВЕЦКИМ МОНАСТЫРЕМ»
В начале XIX столетия, как, впрочем, и в другие времена, Соловецкий монастырь был местом легендарным. Просвещенный дворянин ведал, что эта обитель на далеком Севере в прежние века содействовала заселению пустынных мест; была центром духовной, религиозной и культурной жизни; была и остается крепостью, сдерживающей внешних врагов и потому заботливо опекаемой правительством.
Шла молва и о пышности каменных соборов, и о поражающей воображение кремлевской стене, сложенной в XVI веке из огромных природных валунов.
Сам Петр Великий дважды спешил на этот чудо-остров.
Но едва ли не главной загадкой острова была монастырская тюрьма, ее таинственные застенки.
История Соловецкой обители по значительности минувших в ней событий уступает разве что истории Троице-Сергиевой лавры.
Но что знал о Соловках Пушкин? Какое они нашли отражение в поисках и творчестве писателя?
На эти, впервые поставленные, вопросы попытаемся ответить…
«СОСЛАТЬ В СОЛОВЕЦКИЙ…»
Эти слова Пушкин запишет в дни ссылки в Михайловском… Пушкину горько, трудно. Его неожиданно и поспешно выслали из Одессы. Впереди, после почти европейского города — прозябание в глухой деревне.
А я от милых южных дам, От жирных устриц черноморских, От оперы, от темных лож И, слава Богу, от вельмож
