Звезды высокого неба - Г. Береговой
Вот так для меня начался космос…
Большое видится на расстоянии. Вблизи же была обычная, трудная, напряженная работа. Рождался первенец. Рождался «ПС». Точнее, объект «ПС». Вот так сухо и буднично в чертежах был окрещен тот, которому надлежало свершить дела далеко не будничные. «ПС» — простейший спутник.
Вот сейчас написал я эти очень родные для меня две буквы: «ПС», и невольно вспомнилось оперативное совещание у Королева уже где-то в конце подготовки спутника.
— Ну что же, начнем, товарищи, — как всегда негромко произнес Главный. — Сегодня мы подведем итоги испытаний ракеты и спутника. Докладывайте, товарищ ведущий.
Мой непосредственный начальник с присущей ему обстоятельностью, поглядывая в блокнот, начал, но, очевидно, волнуясь, почему-то раза два сказал не объект «ПС», а объект «СП»… Главный прислушался, жестом остановил его и тихо, но очень внятно произнес:
— «СП» — это я, Сергей Павлович, а наш первый простейший спутник — это «ПС»! Прошу не путать…
И знаете, какая мысль сейчас мелькнула? Помните, в начале моего рассказа я писал о «секретном» пограничном приборе тридцатых годов — приборе «СП»? Опять в моей жизни эти две буквы. И в одном сочетании, и в другом. Случайно ли это? Случайно, конечно…
И вот октябрь 1957 года. Космодром. В огромный зал монтажного корпуса подан мотовоз. Громадная ракета, уложенная на специальную платформу, поблескивая соплами своих 32-х двигателей, подрагивая на стыках рельсов, медленно выползает через бесшумно раскрывшиеся огромные ворота в звездную темень южной ночи.
Рядом с ракетой идут те, чей труд и талант были вложены в ее создание. Люди идут с непокрытыми головами. Шляпы, шлемы в руках.
Силуэт ракеты на фоне звездного неба был необычен. Неужели дожили? Неужели?! Но нет, и тогда не думалось о величии происходящего: каждый делал свое дело, большое ли, маленькое, но свое нужное дело…
Минутная готовность! Минутная!
Оторвалось и пропало облачко парящего кислорода от тела ракеты. Сейчас, вот-вот сейчас! Сердце, кажется, вырвется из груди. Почему так долго? Какие же долгие, тягучие секунды! Смотрю не отрывая глаз, боясь моргнуть. Наконец — отблеск пламени и вслед за ним гул, низкий, раскатистый гул. Ракету заволакивает клубами дыма, дым все выше и выше. Кажется, вот-вот он скроет ее всю. И в этот момент величественно, неторопливо, уверенно она двинулась, поднялась… И всплеск, ярчайший всплеск света! Пламя вырвалось из стен стартового устройства. Факел рвет темень ночи. Светло кругом. Только тени — резкие, черные, ползущие тени от людей и машин. Раскатистый грохот двигателей. Ночи уже нет — все окрест залито ярчайшим светом. Ракета идет! Все быстрее и быстрее! Все выше и выше! Вот плавный поворот на траекторию, пламя, кажется, бьет прямо в глаза, но расстояние смягчает его, гул становится глуше. Ночь возвращается. Контуры могучего тела уже не видны. Только созвездие огоньков, с каждым мгновением тускнеющее, наконец, только звездочка…
И вот ее уже не распознать среди множества настоящих звезд. Минута тишины. И… крик! Кричат все. Что кричат — не разберешь, машут руками, обнимаются, целуются, кто-то тычется небритым, колючим подбородком в щеку, кто-то хлопает по плечу…
Счастливые, без меры счастливые лица. Пошла!!! Победа!!! Вы можете понять счастье человека, пережившего такое?
Может он считать себя счастливым, пережив все это хотя бы раз в жизни?
Это было 4 октября 1957 года. Ровно через 17 лет с того дня, когда я, оторвавшись не от Земли, нет, от родной семьи, ехал в теплушке на границу… Думалось ли тогда, что в моей жизни будет первый космический старт? Нет, конечно, нет.
А судьбе было угодно распорядиться так, что пережить и тревоги и счастье космических стартов мне довелось еще много раз.
ОТ ЛАЙКИ ДО… «МЕЧТЫ»
Через месяц, всего через месяц после первого спутника, 3 ноября 1957 года на орбите был второй. На борту — живое существо. В космической летописи имя первой пассажирки — собачонки Лайки — по праву занимает почетное место. Ведь она была первой. А были и конкуренты. Кандидатами на мировую славу претендовали три собачки. Причем две из них вскоре получили большие шансы. Это еще не летавшая нигде и никуда Лайка и снискавшая в этому времени уже широкую известность Альбина, дважды поднимавшаяся в исследовательских ракетах на сотни километров. Еще в феврале 1957 года газеты писали: «Альбина и Козявка летят в мировое пространство… Затяжной прыжок в 50 километров на парашюте!» Это было еще в феврале, и тем не менее Альбина нисколько не важничала и совсем легкомысленно помахивала хвостиком и с удовольствием грызла сахар.
Кого пускать — мнения разделились. Были сторонники как той, так и другой пассажирки. Мнение их самих, естественно, оставалось тайным. Большинство все же склонилось к тому, чтобы полетела Лайка. Ведь совершенно точно знали, без сомнений, что никакими средствами нельзя ее вернуть на Землю. Этого люди еще не умели делать. Как-то жалко было Альбинку. Уж очень эта была миленькая собачонка, и к тому же заслуженная…
Вот так первой «летной» стала Лайка. Альбина оставалась запасной, или «зиповской», а «технологической» — для проверок здесь, на земле, стала третья, Муха…
И вот опять ракета на старте. Опять томительные предстартовые минуты. Наконец — старт. Через десяток минут радостнейшее известие, донесенное радиоволнами: Лайка живет! Живет! Там, в таинственном космосе, в невесомом мире бьется ее сердце. Значит, может там жить земное существо…
Прошло только два месяца со дня пуска первого спутника, только два месяца, а Сергей Павлович Королев в одной из заметок писал:
«Пройденный первым спутником путь по своей протяженности более чем в сто раз превышает расстояние от Земли до Луны… Для достижения Луны и других небесных тел потребуются новые качественные решения. Но задача достижения Луны технически осуществима в настоящее время.
Можно предположить, что в будущем именно Луна, являющаяся естественным спутником нашей планеты, станет основной промежуточной станцией на пути с Земли в глубины Космоса».
Луна — не только цель исследований. Луна — космическая база — станция на пути человечества в космос. Разве это не заманчиво?
…Прошел год. Но не просто прошел. Ни Сергей Павлович, ни его ближайшие друзья и соратники не относились к категории людей, измеряющих пройденное время днями, неделями, месяцами. У них мера была иной. Пройденное время — решенные вопросы, новые проекты, новые испытания.
У каждой дороги должно быть и есть начало. Не у каждой есть конец, его может и не быть. И кот лунная дорога на земле началась на листах ватмана в нашем конструкторском бюро. Не легкой
