Джиральди Чинтио - Итальянская новелла Возрождения
Всех привезли в Неаполь, и Кармазина тотчас же узнала своего возлюбленного и знаком сообщила ему об этом; он этому очень обрадовался. С помощью одной из служанок Кармазине удалось свидеться с Антонио, и после долгих разговоров она сказала ему так:
— Раз мой отец не захотел, чтобы ты стал его зятем из-за твоей бедности, я достану тебе денег, чтобы ты мог вернуться к торговле и сделаться опять богатым и жить в почете, пока мы не поженимся. А я-то уж никогда себе другого мужа не возьму.
Антонио поблагодарил девушку и обещал ей все исполнить. Она, улучив время, похитила у матери драгоценности, а у отца добрую толику денег, и все это передала своему возлюбленному. Тот, уплатив стоимость своего выкупа, сел вторично на корабль, держа путь в Александрию. На этот раз судьба ему благоприятствовала. Антонио с великим рвением взялся за торговлю, стараясь как можно больше получить барышей, и скоро до Неаполя дошел слух, что он стал другим человеком и прекрасно ведет свои дела. И вот в короткое время он сумел так наладить торговлю, что стал куда богаче, чем был раньше, и мог выкупить все свои проданные имения, посылая для этого деньги домой одному своему дядюшке, ведавшему всеми его делами. Вернувшись в Неаполь, он вскоре добился славы человека достойного и богатого, и для его Кармазины это было великой радостью.
Теперь Антонио решил, что больше, пожалуй, он получить отказа не может, и снова просил у Миньо руки дочери. Миньо, зная, что Антонио из любви к Кармазине стал другим человеком, дал согласие, желая с ним породниться. Итак, Антонио сделался женихом своей Кармазины, которую вполне заслужил, и велел приготовить к свадьбе все, что нужно. Свадьбу сыграли богатую, и оба влюбленные чувствовали себя самыми счастливыми людьми на свете. Антонио поведал своей красавице жене про свою печаль, когда ему отказали по бедности его, про свое решение переменить жизнь, про тяжелое рабство, которое он претерпел в Берберии. И она, полная жалости к нему, тихо плача, обнимала и целовала его. Потом супруги получили благословение от священника, и Антонио повел любимую жену к себе в дом, где для родных и друзей он устроил пышный пир. И оба ждали со страстным нетерпением прихода ночи, надеясь немного умерить пламя своей пылкой любви.
Но злой рок, сожалея, что после стольких опасностей и испытаний эти двое влюбленных наконец обрели утешение, омрачил их радостную и праздничную ночь горчайшими рыданиями.
Было начало месяца июня, и новобрачные после ужина, часов около двух ночи, лежали в постели; надо думать, что лежали они, нежно обнявшись, любовно вкусив друг от друга столь желанное наслаждение. Не прошло и часа, как поднялся порывистый и бурный ветер, принесший с собой гром и молнию и сильнейший проливной дождь. Не переставая, гремел гром и сверкала молния, и двое любовников, пораженные огненными ее стрелами, как были, нагие, сжимая друг друга в объятиях, приняли смерть. В доме поднялся великий плач, который длился всю ночь. На следующее утро, когда стало известно об этом ужасном случае, великая скорбь охватила весь Неаполь, и двух несчастных супругов положили в одну гробницу, на которой вместе со многими другими эпитафиями на латинском и родном языках были начертаны такие стихи:
О вы, кому дано в счастливой долеВкушать любви беспечной наслажденья,Скажите, есть ли равные мученьяТем, что терплю я, жертва злобной воли?!
Тоска, труды меня не побороли:С любимой я искал соединенья.Порой терял надежду, и забвеньяНе знал в скитаньях от сердечной боли.
Вот, наконец, настал желанный срок,Но в тот же вечер ствол — и плод румяный —Подсек под самый корень злобный рок:
Сразил Юпитер молнией нежданнойМеня с женой. О, мой удел жесток!И нет предела муке несказанной![183]
Часть первая, новелла XX
Галеаццо похищает в Падуе девушку, а затем из ревности убивает ее и себя
Жил во времена мудрейшего, хотя и несчастного властителя синьора Лодовико Сфорца[184] в одном из городов герцогства некий купец, богатый всяким добром и пользовавшийся в торговом мире большим влиянием. Он взял себе в жены благородную девушку, воспитанную и великодушную, от которой у него был единственный сын. Сыну еще не было и десяти лет, как скончался отец, оставив его на попечении матери наследником всего имущества. Мать, не желая, чтобы сын изменил старинному благородству своих предков, не захотела, чтобы он занимался торговлей, и с большим старанием воспитывала его по-дворянски, учила грамоте и всяким господским затеям. Сама же всячески старалась как можно больше извлекать барышей из тех торговых дел, которые муж ее вел с Италией, Фландрией, Испанией и даже с Сирией, собираясь купить поместья сыну, имя которого было Галеаццо. Сын вырос и стал очень приятным и благородным юношей; кроме чтения, он развлекался музыкой, верховой ездой, фехтованием, борьбой и другими искусствами. Мать этому очень радовалась и щедро снабжала сына конями, деньгами и одеждой, не отказывая ему ни в чем, чего бы только он ни пожелал. В короткое время ей удалось уплатить все долги мужа и даже собрать долги со всех его должников — купцов. Ей оставалось рассчитаться с одним знатным венецианцем, который имел торговые дела в Сирии и должен был вскоре вернуться в Венецию. В это время Галеаццо шел семнадцатый год. По этой причине он, жаждавший, как все юноши, увидеть новые края и в особенности прославленный и всеми чтимый город Венецию, упросил свою мать послать его туда. Мать не только одобрила решение своего сына, но всячески поощряла его поехать в Венецию и покончить все расчеты с венецианским дворянином. В подмогу сыну она дала своего доверенного, человека опытного, и просила их зайти к одному венецианскому купцу, который был большим другом всей семьи.
Галеаццо пустился в путь, взяв с собою много одежды и слуг. Прибыв в Венецию, он поспешил приветствовать друга своего отца. Тот принял его очень ласково. Затем они всем обществом отправились к венецианскому дворянину, которому Галеаццо представился и сказал о причине своего прихода. Выслушав его, венецианец сказал:
— Сынок мой дорогой, добро пожаловать! Это правда, подведя все расчеты, я вижу, что остался должен ту сумму, которую ты называешь и какую высчитал ваш доверенный. Если я не сообщил тебе об этом хотя бы письмом, то только потому, что всего три дня, как прибыл сюда с галерами из Сирии. Теперь я готов с тобой расквитаться, однако тебе придется подождать дней восемь-десять, пока я съезжу в Падую, где сейчас находится моя жена и вся семья.
Галеаццо ответил, что он охотно подождет, а пока что будет осматривать Венецию. Так он и сделал. Однако через некоторое время решили всей компанией отправиться в Падую, и Галеаццо пришлось переночевать у венецианца. Он взял с собой только одного пажа, а всех остальных слуг послал в гостиницу. Венецианец, раньше часто бывавший в Ломбардии и останавливавшийся в доме отца Галеаццо, где его принимали очень хорошо, с большим радушием отнесся к юноше. У этого венецианца была дочь лет пятнадцати. Видя ее каждый день, Галеаццо, не знавший раньше, что такое любовь, пылко в нее влюбился. Девушке юноша понравился, и она, догадавшись о его любви, тоже не избежала стрел Амура и безмерно в него влюбилась; дело пошло так, что два-три раза им удалось переговорить наедине, и они приняли решение, о котором вы сейчас узнаете.
Отец девушки собирался через три дня полностью расплатиться с Галеаццо и вернуться вместе с ним в Венецию, где намеревался пробыть некоторое время. Через два дня после их отъезда девушка должна была бежать из дому под защитой верного слуги Галеаццо, которого он как будто посылал к матери, и сам венецианец передал через него письмо для нее. На самом же деле добрый слуга оставался в Падуе, скрываясь до назначенного времени. Получив деньги, Галеаццо вместе с дворянином уехал в Венецию и оттуда, по его совету, переслал всю полученную сумму векселями в Милан, и ничего не делал и не покупал без его одобрения. И вдруг до венецианца дошла весть, что его дочь Лукреция накануне ночью сбежала и никаких следов ее не обнаружено. Отец, опечаленный сверх всякой меры, решил, оставив все дела, вернуться в Падую. Галеаццо, делая вид, что он тоже крайне огорчен, предложил сопровождать его, куда только тот захочет. Поблагодарив Галеаццо, венецианец уехал один, но так и не узнал ничего о дочери. Вернувшись в Венецию, он нашел там Галеаццо, который вскоре вернулся домой в Ломбардию, но матери даже не смел заикнуться о похищенной им девушке.
Слуга по приказанию Галеаццо нанял приличный дом со всем необходимым и поручил кормилице Галеаццо и ее мужу охранять девушку. Юноша ко взаимному удовольствию обеих сторон срывал цветы и плоды целомудрия своей Лукреции, которую он любил больше жизни, и почти все ночи напролет проводил с ней, щедро расточая свои богатства. Мать, хотя и знала, что он постоянно ужинает и ночует на стороне, молчала. Так около трех лет Галеаццо прожил с Лукрецией, проводя время как нельзя лучше.
